— Кажется, пришло время уже моих неловких признаний, — ответила я. — Девочка только притворялась, что болела. Магия для лечения не понадобилась.

— Тара сказала, что ребенка до вас осматривал лекарь в городе, — припомнил Раймонд, — и выписал микстуры, которые не помогали. А вы быстро вывели маленькую интриганку на чистую воду. Это тоже магия своего рода.

Я покачала головой.

— Нет, правда, — продолжил Раймонд. — Я с ужасом думаю, что родители той девочки могли обратиться к Чаоморро. Вот кто пугает. Этот странный лекарь каждый день зачем-то приклеивает накладные усы и пропадает где-то целыми днями. Тетушка говорит, он гуляет на свежем воздухе и набирается сил. Вы его не видели?

— Нет. — Я задумалась. — Но места здесь действительно красивые, так что не удивительно, что ваш лекарь оценил это. Вам бы тоже стоило присмотреться.

— О, поверьте, я все успеваю замечать, — ответил Раймонд.

Я посмотрела на него и… заметила, как он подался вперед. Словно собирался поцеловать, но давал мне время сбежать. Я осталась на месте, но, когда его губы накрыли мои, растерянно замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. И мне нравились новые чувства. Вот только все прекратилось раньше, чем я успела «распробовать» их до конца или ответить.

— Простите, — попросил Раймонд, взволнованно глядя в мои глаза. — Можете дать мне пощечину. Нет, вы просто обязаны это сделать.

— А вы просто обязаны перестать давать такие глупые советы, — ответила я, не сводя с него глаз.

— Но мое поведение непозволительно.

— И все же, я позволяю.

Он поднялся, покачал головой и быстро направился прочь. Замер на пороге беседки, вернулся и встал напротив, сообщая невероятное:

— Вы не понимаете, что говорите. Но я осознаю, что снова позволяю себе недостойное поведение. И если бы у вас были отец или брат, они непременно пояснили бы мне это в мужской манере. Аннабель — вы чудо. Улыбчивая, спокойная, ответственная, красивая, понимающая… Чем больше я нахожусь рядом с вами, тем больше понимаю, что пропадаю. И, видимо, я слишком рьяно проявляю симпатию, если вычера даже ваша помощница, при всех, звала меня остаться на ужин с вами. Представляю, как это задело вашу гордость. Я очень виноват. И…

— Раймонд, перестаньте! — вмешалась я. — Судя по тому, что вы знаете об отсутствии у меня отца и братьев, знаете и историю моего дара?

— Да, — ответил он, продолжая хмуриться.

— Тогда вы понимаете, что я привязана к этому необычному городу. И к своему дому.

Подбирая слова тщательнейшим образом, я поднялась и прошлась по беседке. Наконец решившись говорить начистоту, посмотрела на Раймонда и призналась:

— Это не очень легко — стать основной обладательницей древнего дара. У меня ведь есть старшая сестра, и отец с детства готовил ее к принятию магии. Большая часть должна была достаться именно ей. Папа учил, наставлял и объяснял, как дорог семье дом. Ирэна знала, что однажды ей придется остаться здесь. Именно она должна была стать в будущем знающей. А я всегда мечтала учиться в столице и много путешествовать. Но вышло так, что родители погибли во время несчастного случая. Ирэна была с ними. Она выжила, но очень пострадала. Почти год ей приходилось учиться заново ходить, но даже теперь она слегка прихрамывает. А дар… он не выбирает слабых. Так вышло, что именно мне досталась основная часть магии. Сначала я не могла осознать в полной мере, что это значит, а потом…

Я сбилась. Вспомнила Оуэна и растерялась, не зная, как продолжить рассказ.

— У вас был жених из местных, — подсказал мне Раймонд.

— О, вы и это знаете? — удивилась я.

— Признаюсь, наводил справки, — кивнул он.

— Что ж… да, был жених. Но он уехал и давно обосновался в столице.

— Он не звал вас ехать с ним? — спросил Раймонд. — Простите, если это слишком личное, но…

— Он звал, — кивнула я, нервно расправляя складки на платье. — Писал мне, говорил очевидные вещи. Оуэн не хотел становиться заложником дома вместе со мной. Он предлагал уехать вместе.

— И, таким образом, лишить весь ваш род древнего дара, — понял Раймонд. — Нелегкий выбор. Но вы остались здесь.

— Осталась, — выдохнула я. — И смирилась с этой участью. И еще смирилась с тем, что не выйду замуж. Потому что поняла — никто из чужаков не захочет обрекать себя на жизнь в Глубинках ради меня, а местных я давно знаю и чувств не испытываю. Раньше город был намного больше, и людей здесь было немало. Мы славились на все королевство, ведь именно здесь нашли пристанище больше десяти семей с древней магией. Здесь наши дома, наша сила. Но за последние полвека все сильно изменилось. Теперь, если к нам и приезжают за помощью из других городов, то, зачастую, потом начинают судиться за неправильные гадание, не такие артефакты, плохие портреты… Как и вы, обвиняют в шарлатанстве и требуют компенсации. О, не хмурьтесь еще сильнее, вам не пойдут морщины. Я сказала это лишь для того, чтобы вы понимали реалии нашего городка. И мои. Я не жду от вас никаких обещаний и, тем более, не хочу жертв ради меня. Но вы мне… тоже нравитесь. И я не вижу в этом ничего предосудительного. Как бы безнравственно это вам не казалось. Да, я помню, что через три дня вы уедете, но это не значит, что мы не можем позволить себе несколько поцелуев и прогулок. Разве нет?

Он молчал.

Глядя на меня, Раймонд думал о чем-то своем. Его глаза потемнели, руки отчего-то сжались в кулаки. И, когда я начала жалеть о своих откровениях, он наконец ответил:

— Нам действительно не помешает совместная прогулка в город. Скажем, завтра вечером.

— Да, — выдохнула я.

— У вас ведь есть приличные рестораны?

— Есть один, — кивнула я. — Хотите поужинать вместе?

— Если вы не против, — ответил он с мягкой улыбкой. — Только не представляю, как забронировать столик заехать за вами. У меня здесь нет транспорта.

— Пустые столики там есть всегда. И я зайду за вами сама. Доберусь через лес. А дальше пройдемся к ресторану — до него от домика вашей тетушки рукой подать.

— Зайдете сами, ну конечно, — вздохнул Раймонд. — Что ж… Пусть будет так. Тогда до вечера?

— Да, — подтвердила я, не понимая, чего во мне больше: радости или тревоги от нового задумчиво-злого взгляда Раймонда.

До отъезда Раймонда оставался один день.

И эта мысль постоянно тревожила, зудела, как укус комара в очень неудобном месте. Я старалась не обращать внимание, забыть о грядущем событии, но то и дело снова думала о Раймонде, и о том, что вскоре должна буду сказать ему: «Прощай». При этом хотелось выглядеть спокойной, а не рыдать на его груди, напугав беднягу до колик.

Я не понимала, как успела привязаться к мужчине, которого по сути совсем не знала. Да, он обладал шикарной внешностью, и телосложение было полностью в моем вкусе. Но первые дни мы конфликтовали, и Раймонд вел себя отвратительно, проявив не самые лучшие черты характера. С другой стороны, теперь я понимала, что таким образом он защищал тетушку, боясь, что бедняжка попала под влияние шарлатанов. Раймонд даже бросил дела в столице, чтобы отправиться на помощь к родственнице.

Другими словами, думать о нем плохо я не могла, хоть и пыталась. Любым поступкам Раймонда находилось оправдание, а воспоминания о нем заставляли улыбаться и спешить со сборами. Он пригласил меня на ужин, и я млела от предвкушения. И страдала от понимания, насколько близко расставание.

Уговаривать его остаться в наших Глубинках не стоило и пытаться. Одно то, что Раймонд вообще заехал сюда, казалось чудом. И я собиралась насладиться общением хотя бы в этот вечер.

За день мне довелось побывать у пяти пациентов, от которых я узнала, что племянника леди Василианны видели в местном музее, в отделении полисмагии и у мистера Гаерра. Почему Раймонд проявлял такую активность оставалось загадкой. Видимо, оставаться в доме было слишком скучно. Но вот наконец настал долгожданный вечер, и я, надев темно-синее платье и уложив волосы в замысловатый узел на затылке, отправилась за кавалером. Дорога через лес должна была занять каких-то десять минут. Я ходила по ней с детства и никогда, ни единого раза, не плутала. До сегодняшнего вечера.