К. Маркс подчеркивает, говоря о «Слове о полку Игореве»: «Вся песнь носит христиански-героический характер, хотя языческие элементы выступают еще весьма заметно».[488]
Древний тотемический пережиток — культ быка, бытовавший у племен Восточной Европы, — сохраняется в виде божества Волоса («Велеса» — «Слова о полку Игореве»), позднее — христианского Власа; правда, мало известного в лесной Северщине, где его заменяет бог Полисун — бог лесов, волков, которого, по преданиям, надо было умилостивить, чтобы волки не трогали скот. Волос одновременно и бог торговли, что вполне понятно, так как скот был одним из основных товаров, едва ли не самым главным.[489] В «Слове о полку Игореве» упоминается о боге ветра — Стрибоге и его внуках. Еще в начале прошлого века среди жителей лесной Черниговщины существовала вера в полевого бога «дідька», который «напускает» ветер.[490] Очень распространенным был культ солнца. В «Слове о полку Игореве» встречаем бога солнца — Даждьбога (по-видимому, собственно северянское название бога солнца) или Хорса, божества, ниспосылающего, в представлении древних славян, всякое добро и благодать. Последний взят, как указывает Н. Я. Марр, еще из сарматского пантеона.[491] Северянам был известен бог солнца и под другим именем — Ярило. Упоминание в «Слове о полку Игореве» о Яр-туре-Всеволоде подтверждает данное положение. Характерно то, что «Буй» и «Яр», по-видимому, одно и то же («Буй-тур-Всеволод» и «Яр-тур-Всеволод»). В этой связи интересно отметить следующий факт. На Дону, у Воронежа, расположены два камня, имеющие форму коня и быка — Конь-Камень и Буил. Местное население еще в недавнее время обожествляло эти коне- и быкообразные камни. Подобное тотемическое обожествление уходит далеко в глубь веков, к кимерам и таврам с их культом быка и к скифам с их культом коня.[492]
Последний праздник Ярилы, между прочим, справляли в Воронеже еще в 1765 г. Остатки тотемической религии можно усматривать и в речах священников древней Руси, обрушивавшихся на новообращенных христиан за то, что те по праздникам плясали, наряжаясь в шкуры зверей, — своих тотемических предков. Переодевание в шкуру козла при колядовании, остатки тотема собаки и медведя и других животных у белоруссов, тотема утки у потомков древних вятичей, указывающие на былую распространенность тотемизма, можно было встретить и не так давно.[493] Черниговский змеевик, найденный в 1821 г., сделанный из золота и изображающий на одной стороне архангела Михаила с христианским заклинанием «Г(оспод)и помози рабу своему Василию. Аминь», на другой — женскую голову, окруженную сплевшимися змеями, указывает на культ змей. Вспомним геродотовских невров, вытесненных змеями. Языческий змеевик христианизируется, сохраняя в своем образе память о культе змей. Подобного же рода змеевики были найдены также в Киеве и Смоленске.[494] Культ быка был известен и радимичам, о чем свидетельствуют многочисленные находки привесок с бычачьей головой и некоторые другие данные, как-то названия поселений и т. д.[495] Судя по погребениям, у радимичей так же, как и у северян, бытовал культ солнца. Анимизм, часто антропоморфный, характерный, судя по «Слову о полку Игореве», для северян, имел место и у радимичей.[496] Поклонялись лесам, водам и населяющим их водяным, русалкам, лешим. Церковный устав Владимира, проповеди, сама летопись говорят о том, как «жрут бесом и болотам и кладезем», «молиться под овином или в рощении или у воды», «жруще озером и кладезям и рощениам».[497] Существовал и культ предка — домового, чура, свойственный большесемейной общине. Религиозные представления и обычаи вятичей напоминали верования северян и радимичей, боги были одни и те же. За это говорят, хотя бы, например, названия сел: Волосово, Оладино (Лада) и Даждьбог.[498]
Круг божеств, религиозных обычаев, обрядов и т. д. рисует языческую религию славянских племен как земледельческую. Волос — не только пережиток культа быка как тотемического божества, — а в это время тотемические представления сохранились лишь в виде пережитков, — но и скотий бог, покровительствующий скотоводству. Стада рогатого и рабочего скота, та же лошадь, которой пахал смерд, в его представлении опекались этим главным для сельского населения божеством. Культ бога солнца Ярилы, Хорса и Даждьбога свидетельствует о том значении, которое придавал солнцу славянин, так как от солнца зависел и круг его земледельческих работ. Славяне в «Слове о полку Игореве» — «даждьбожи» внуки. Масленица, Купала и ряд других праздников связаны опять-таки с земледельческими работами населения.
Религиозные представления и верования трех племен древней Руси — северян, вятичей и радимичей — не представляли собой чего-то единого цельного. С одной стороны — языческие боги Владимира, как попытка приспособить язычество к развивающемуся феодализму, с другой — примитивные языческие верования основной массы населения с их обожествлением сил природы, антропоморфизмом, культом предков, земледельческими праздниками и божествами, свойственными сельской общине, и т. п. Особой касты жрецов не было. Волхвы были скорее ведунами, чем жрецами-профессионалами. В X в. религия превращается в орудие сложившегося господствующего класса феодалов.
В разное время на территории Северской земли были найдены маленькие идолы. В начале XVIII в. два из них обнаружены на территории Чернигова.[499] Каменная кладка в «Черной могиле» могла служить постаментом для изображения идола, как это делали руссы по Ибн-Фадлану.[500] Материалы, относящиеся к этому вопросу, крайне скудны и не все достаточно достоверны.
Длительное существование Северской земли в составе Хазарского каганата несомненно наложило отпечаток и на религиозные верования. Иудейская вера проникла в Северскую землю и дальше в Киев, что привело христианство к необходимости бороться не только против язычества, но и против иудейства, о чем свидетельствуют некоторые проповеди.[501] В то же самое время это обстоятельство способствовало раннему проникновению христианства, шедшего еще в IX в. с Востока, из той же Хазарии, от христиан — алан, хазар и болгар, из Иверии и Тмутаракани. Христианство проникало по торговым путям с Кавказа и Нижней Волги. Другим путем была встречная волна христианизации, шедшая по Днепру к Киеву и далее на северо-восток.[502] Новая религия, религия феодальной Византии, не была открытием для Северской земли конца X в., и официальному ее принятию предшествовал длительный, медленный процесс постепенного внедрения христианства. То обстоятельство, что христианство так быстро прививается в Северской земле и, судя по письменным источникам, без особой борьбы, — свидетельствует о давнем знакомстве с ним по крайней мере верхушки общества, князей, бояр-дружинников, купцов.[503] О принятии христианства в Северской земле и значении этого фактора речь будет в следующей главе.
Славянские племена Днепровского Левобережья и Оки имели свою письменность. Кирилл (Константин Философ) нашел в Крыму евангелие и псалтырь, писанные «роушкыми писмены».[504] Ибн-Фадлан упоминает о русских письменах.[505] Ибн-абн-Якуб-эль-Недим приводит даже образец русского письма, в котором Гедеонов усматривает имя «Святослав».[506] В древнейшем вятичском погребении у Рязани и через год там же, но в остатках поселения, были обнаружены сосуды с надписями.[507] Позднейшими раскопками Д. Я. Самоквасова в Чернигове было обнаружено ребро барана с двумя рядами резных знаков, что, по его мнению, свидетельствует о древнем письме X в.[508] О славянских письменах — «резах» и «чертах» — говорит черноризец Храбр. Считаем, что перечисленные факты указывают на наличие письменности и, следовательно, какого-то образования, доступного очень немногим, еще в дохристианские времена.
