Иван III сравнительно скоро и успешно разрешил стоящие перед ним задачи. Немудрено, что позднее с именем Ивана связывалось представление о великих преобразованиях и огромных успехах Русского государства, за что он и был прозван «Великим».
Иван III сочетал в себе все качества, унаследованные от своих предшественников и ставшие фамильными в роде Калиты: хитрость и прозорливость, хладнокровие и расчетливость, медлительность и осторожность, упорство и стойкость. Настойчиво доводивший до конца все дела, Иван III отступал перед опасностью только для того, чтобы продумать обстановку, выждать момент и снова перейти в наступление.
Иван III продолжил и завершил кропотливую и длительную деятельность потомков Даниила Александровича Московского, которая подготовляла создание сильного централизованного государства великороссов.
Начал Иван III с покорения и присоединения Новгорода — «главы русских республик» (Маркс). Новгород клонился к упадку. В городе хозяйничала боярская аристократия. Кучка знати («триста золотых поясов», «господа») заправляла делами города. Усилился гнет народных низов, страдавших от самоуправства бояр, от налогов, поборов и ростовщичества.
Летописец пишет, что в середине XV в. «не бе в Новгороде правды и правого суда…». Классовые противоречия между «меншими» «мизинными» людьми и «большими» обострялись. Вечевые сходы перерастали в восстания. В Новгороде бушевала классовая борьба. Спасение от притеснений бояр и крупных купцов многочисленный новгородский ремесленный и мелкий торговый люд усматривал в великом князе, «государе всея Руси», который, как им казалось, был таким же «ворогом» новгородских бояр, как и они сами.
Иван III упорно считал Новгород своей «отчиной». Новгородские бояре, видя, что им не справиться с возмущением народных масс, опасаясь укрепления власти московского князя, что означало бы конец их олигархическому правлению, решают заключить союз с Польско-Литовским государством. Политический строй Польско-Литовского государства, где крупные феодалы сохраняли свою самостоятельность, был ближе политическим стремлениям новгородского боярства, нежели государственный строй централизованного Московского государства. К тому же ослабла военная мощь Новгорода, который теперь уже предпочитал не воевать, а откупаться; росла рознь и в самой боярской среде.
Во главе бояр «литовской партии» стояли сыновья и вдова посадника Исаака Борецкого Марфа — владельцы огромных земель на Северной Двине и в Поморье. Борецкие, опасаясь роста возмущения народных масс, в результате которого они могли бы лишиться своего положения и награбленных богатств, решают изменить своему народу и отдать Новгород Литве. С этой целью они в 1470 г. заключают союз с польско-литовским королем Казимиром IV, который не замедлил прислать в Новгород своего наместника, киевского князя Михаила Олельковича из обрусевших православных потомков литовского князя Гедимина. Михаил Олелькович был избран не случайно. Казимир понимал, что посадить сразу наместником «ляха» — католика — опасно. Бояре «литовской партии» уже строили планы относительно женитьбы Михаила на вдове Исаака Борецкого Марфе.
Отныне король польский и великий князь литовский Казимир, этот «непримиримый враг московитян»,[91] обязывался «сести на конь за Великий Новгород и со всею со своею радою литовскою против великого князя и боронити Великий Новгород». Больше того, из письма гроссмейстера Ливонского ордена гроссмейстеру Тевтонского ордена мы узнаем о том, что новгородская боярская знать заключила союз и с ливонскими рыцарями для борьбы против Москвы и Пскова. Измена новгородской боярской верхушки делу Руси вызвала негодование среди «менших» и среди духовенства, не желавших быть «за латиною». «Земстии же людие того не хотяху, но они, их слушающе, уладищася с королем», — сообщает Типографская летопись. Часть боярства тоже решительно возражала против превращения Новгорода в вассала Польско-Литовского государства.
Один за другим собирались бурные вечевые сходы.
Иван III давно уже враждовал с новгородским боярством за захваченные ими земли. Новгородские правители оказывали великому князю «грубое непокорство». Теперь уже шла речь об открытой измене новгородских «золотых поясов» делу Руси. Иван III попробовал было через митрополита Филиппа воздействовать на новгородских бояр, упрекая их в предательстве и увещевая отказаться от «латинской прелести» и «латинского государства». Но увещевания ни к чему не привели. Тогда Иван III созывает совещание. Собрались его братья, удельные князья, бояре, воеводы, мелкие служилые люди («вои»). И на этом собрании — предтече будущих Земских Соборов — решено было идти войной на «отпавший» Новгород. В июне 1471 г. выступили московские рати. С ними вместе пошли псковичи, вятчане, тверичи. На Руси были возмущены предательством новгородского боярства. На «отпавший» Новгород шла Русь. На новгородских бояр шли как «на иноязычников и на отступников». Не случайно современники сравнивают войско Ивана III с войском Дмитрия Донского. Новгородские же «меншие» люди не хотели воевать с Русью. Их силой заставляли покидать дома и идти в ополчение, наспех собираемое боярами. Сражались они нехотя или вовсе не сражались, как например полк новгородского владыки, отказавшийся обнажить меч против москвичей.
В первых числах июня передовой отряд князя Даниила Холмского и боярина Федора Давидовича вторгся в Новгородскую землю. Часть войска была брошена на завоевание богатой Двинской земли. Во главе всего войска стоял Иван III, в своих руках сосредоточивший верховное командование. Между тем к Новгороду никто не шел на помощь. Даже более того, наместник Казимира Михаил Олелькович еще ранее уехал из Новгорода, не забыв по дороге разграбить Старую Руссу и все остальные города, подвернувшиеся ему на пути к литовской границе.
Новгородские бояре «литовской партии» запросили помощи у ливонских немецких рыцарей. Магистр Ливонского ордена писал великому магистру, что Новгороду надо оказать помощь, так как если Москва его завоюет, то Ливонскому ордену придет конец. Представитель захватчиков-рыцарей был прав, так как Москва действительно скоро заставила Орден смириться.
Московские рати уже в отдельных стычках били новгородские войска, но большое и решающее сражение произошло лишь 14 июля на берегах реки Шелони. Против 40 тысяч новгородцев шла четырехтысячная рать москвичей, но это было особое войско. Новгородцы воевали по-старому: каждый полк, собранный и вооруженный тем или иным феодалом, действовал сепаратно. Маленькая же московская рать подчинялась единому командованию, и в этом было ее огромное преимущество. Новгородцы были разбиты и, потеряв, по свидетельству летописи, 12 тысяч человек убитыми, бежали с поля сражения. В плен к москвичам попало 1700 человек, в том числе посадник Борецкий.
Шелонская битва была победой нового централизованного и подчиненного единому командованию войска над ратью, действовавшей согласно старым удельным принципам войны.
Исход Шелонской битвы не был случайностью. Другой четырехтысячный отряд московских войск, действовавший под командованием воеводы Образца на севере, разбил на берегах Северной Двины двенадцатитысячное новгородское войско воеводы князя Шуйского.
Новгород был побежден. Своему успеху Иван III был обязан не только тому, что пошла на Новгород «вся Русь», не только единому, централизованному руководству войсками, но и тому, что новгородских бояр «литовской партии», изменников и предателей, ненавистных народным массам из-за их ростовщического и налогового гнета, самоуправства и своеволия, собственно, некому было защищать, и от новгородских низов они могли ждать в лучшем случае лишь недружелюбного нейтралитета.
Новгород вынужден был заключить мир и новый договор с князем, причем заключали его уже сторонники Москвы, ниспровергнувшие «литовскую партию». Иван III действовал осторожно. Он ограничился тем, что возобновил Яжелбицкий договор, но расширил свои права и Новгородской Судной грамотой укрепил княжой суд и власть своих наместников. Политического строя Новгорода Иван III не затронул. Оставалось вече, посадники, т. е. все то, что было признаком «вольности» новгородской, дорогой новгородским массам и дававшей им возможность в какой-то мере бороться с боярской олигархией. Свои удары Иван III направил главным образом против боярской аристократии «литовской партии», которая им была окончательно деморализована и ослаблена.
