Время уже было обеденное, и я пошел обедать. Вне своей очереди. Еще одна проблема дерьмовых работ – ты не можешь пойти пожрать, когда тебе вздумается. Приходилось выбирать, на какой стул сесть – терпеть унижение или терпеть голод. Бесчеловечно.

– Хорошо, так и быть, иди… – сказал мне Ублюдок Младший, – Но!

– Что НО?

– Когда вернешься, нам надо будет серьезно поговорить!

Я ничего не ответил.

Прямиком направился на фуд-корт, который располагался этажом выше. Между McDonald’s, KFC, Burger King и еще нескольких непонятных тошниловок, в которые никто никогда не ходит, но которые всегда есть на каждом фуд-корте. Я выбрал KFC.

Сделал заказ. Боксмастер, картошку фри и 5 острых крыльев.

– И стакан пива, пожалуйста, – добавил я.

– Соусы понадобятся? – спросила блондинка.

– Нет, спасибо. Я не миллионер.

– В смысле?

– В прямом! Соусы – это скам!

Она удивленно на меня посмотрела и ничего не ответила.

Пока собирали заказ, я заметил пробегающего таракана. Но меня это совершенно не смутило.

Четыре года в Петербургском общежитии давали о себе знать. Тараканы были для меня как младшие братья. Мы просыпались вместе – загорался свет, и пол начинал шевелиться и бросаться врассыпную по разным углам. Засыпали тоже вместе – некоторые приходили обниматься и ползали всю ночь по рукам и ногам.

Мне кажется, за все время в общежитии сколько-нибудь таракашек я точно невольно съел. Большая часть из них попадала в желудок вместе с едой, разогретой в микроволновке.

Все дело в том, что они разбили себе лагерь в самом корпусе СВЧ-печи, и когда еда была внутри, подлые таракашки вылезали из вентиляционных отверстий и набрасывались на добычу! После звукового сигнала удачливая часть из них вновь убегала в свои укрытия, успев насытиться. Менее удачливая – лежала поджаренная лапками кверху или уходила на дно супа, как подбитый корабль…

Симпатичная блондинка с засосом на шее выдала заказ, и я поблагодарил ее. Сел за первый попавшийся столик и сделал глоток из пластикового стаканчика. Ооо, да!

Первыми ушли куриные крылья, потом боксмастер, а картошку я оставил на десерт – я наслаждался каждым кусочком и каждым укусом, запивая пивом. Люблю картошку, и все тут!

Мне стало настолько хорошо, что решил уволиться с такой паршивой работы.

Вернувшись на рабочее место и собрав свои вещички, подумал, что нужно посрать напоследок. Когда закончил срать, подтерся самой дешевой туалетной бумагой, которая была на ощупь как наждачка. Бросил использованную бумагу в унитаз. Смыл. Пока мыл руки, вода в бачке унитаза вновь набралась. Вновь смыл и вышел.

– А! Вот ты где! А я тебя повсюду ищу, – сказал Ублюдок Младший, – Ты задержался с обеда! А во-вторых, нам надо серьезно поговорить.

– Это я уже слышал.

– Послушай, ты…

– НЕТ! Ты послушай! Я увольняюсь, а ты – идешь нахуй!

– Что?! Но почему?

Я снял оранжевую футболку и бросил к его ногам. Он ничего не сказал, а я ушел.

Приехал домой и подрочил. Достал пиво из холодильника и включил фильм “Выживут только любовники” с Тильдой Суинтон.

Меня разбудили голуби. Балкон в квартире не был застеклен, поэтому ебаные голуби свободно могли залетать, садиться на перила, курлыкать и срать, поглядывая на меня своим туповатым взглядом.

В дневное время меня это не особенно беспокоило – кроме их дерьма, существенных минусов не было. С ними я даже не чувствовал свое одиночество так сильно. Но вот утром – ненавидел их всех без исключений.

На балконе валялись старые вещи хозяйки квартиры. Некоторые – в коробках, а некоторые – просто так. Очень сильно не повезло старому ковру, который стоял скрученный в углу, заваленный коробками, и был полностью засрат.

На нем любил посиживать один белый голубь. Такой белый, что без единого пятнышка. Я прозвал его – Снежок. Пожалуй, мне он нравился больше всех остальных, потому что садился срать всегда исключительно в одном и том же месте. Я воспринимал это как знак уважения.

Тем утром, в очередной раз, когда гонял голубей на балконе, чтобы можно было нормально поспать, я его и обнаружил. Но случайно заметил маленькое белое пятно между ковром и коробкой. Подошел поближе. Затем, еще ближе. Растолкал все лишнее и увидел Снежка.

Его тело было неподвижным, бездыханным – он был абсолютно мертв. Одно крыло запуталось в какой-то непонятной леске, торчащей из нижнего ряда этих бесконечных коробок, и эта роковая ошибка привела его к гибели. Несчастный случай, не иначе.

Я аккуратно приподнял труп, хотел высвободить крыло и выбросить тело к чертям собачьим. С балкона вниз, бродячим собакам на очередное пиршество.

Но как только принялся распутывать, увидел под Снежком еще одно тело – еще один голубь, но неопознанный. Он лежал там, видимо, уже очень давно и начал разлагаться. По тому, что от него осталось, ползали маленькие и мерзкие белые червячки.

В нос ударил противный трупный запах, а к горлу подступил ком. Я почувствовал, что меня сейчас вырвет. Тут же бросил тело Снежка и не успел даже отвернуться, как основательно проблевался. А затем – еще раз. Снежок уже не казался таким белым.

Вытерев губы рукой, я сходил прополоскал рот и попил воды. Улегся обратно на кроватку и взял телефон – несколько пропущенных от неизвестного номера.

Я перезвонил. А вдруг что-то важное? Наследство от дальнего родственника, которого я никогда не видел? Или мой биологический отец-миллионер наконец нашел меня?

Нет. Это была девочка из кадрового отдела.

– Ваши документы на увольнение уже готовы и ждут Вас в филиале, в которым работали Вы. Не забудьте поставить подписи на вторых экземплярах, когда будете забирать. Хорошо?

Я завершил звонок. Лег дальше спать и никуда не поехал. Ужасное выдалось утро.

Даша сняла верхнюю одежду и вошла в комнату. Я смотрел “Клан сопрано” и пил пиво. На экране был момент, где Поли рассказывает Тони Сопрано про змей.

Поли: Что вот в змеях интересно: они размножаются сами по себе.

Тони Сопрано: В смысле?

Поли: У них есть и мужские и женские половые органы. Поэтому того, кому не доверяешь, называешь "змеей". Как можно доверять человеку, который в буквальном смысле может сам себя выебать?

Тони Сопрано: А разве это не пошло от Адама и Евы, когда змей уговорил Еву укусить яблоко?

Поли: Не, змеи ебали сами себя задолго до того, как нарисовались Адам и Ева.

Я поставил самый лучший сериал в мире на паузу, а она сказала.

– Так, я приехала сказать, что так продолжаться больше не может…

– Ладно.

– Да в смысле?

– Не может, так не может.

– Тебе все равно?

– Скажем так, я не против.

– Не против ЧЕГО?

– Ты же сама сказала! “Так не может больше продолжаться”. Я тебе говорю “Ладно, я не против”. Что здесь может быть непонятно?

– Господи! Ты такой КОЗЕЛ!

Она схватила с кровати подушку и бросила в меня.

–Тебе нужен был от меня только секс!

Она схватила вторую подушку, которая тоже потом полетела в меня.

– Какая же я дура! Думала, что ты весь такой загадочный и неприступный. А ты бесчувственного ГОВНА КУСОК!

Она подняла с пола первую подушку и ей же начала меня колотить.

Я возбудился. Почувствовал легкое шевеление у себя в трусах. Ненависть. Меня всегда возбуждали чистые эмоции. Чистые и искренние.

Выхватив подушку, повалил Дашу на кровать. Мой хуй встал. Я впился губами ей в рот, засунул язык и начал им орудовать с хирургической точностью. Она ответила взаимностью.

Мы лежали и целовались на протяжении нескольких минут. Зажал ее язык своими зубами и прикусил. Ей это понравилось. Она прогнулась в спине и вырвала свои руки из моих цепей, оттолкнув меня.