— А что насчет… хм… вознаграждения за лояльность? — хмуро спросил Анатолий Евгеньевич, пока я любовался сиянием вокруг алой сферы и пытался сообразить, какая из озвученных фраз пришлась настолько не ко двору.
— Хотелось бы получить гарантии беспрепятственного выхода из игры… — твердо сказал я. — А без зарплаты, полного соцпакета и служебных машин мы как-нибудь обойдемся…
…Всю дорогу до Сенатского дворца Вяземский объяснял, как себя вести в присутствии Очень Больших Людей. В принципе, суть всего того, что он наговорил за полчаса, можно было выразить всего одним предложением: «Молчите, улыбайтесь, а МЫ все решим…», но генерал очень не хотел сюрпризов, поэтому ездил нам по ушам до тех пор, пока не пришло время выбираться из машины. Пришлось перебивать и напоминать о том, что у меня при себе табельный ствол.
«Глок» был оставлен в салоне «Мерседеса». Вместе с оперативной кобурой и запасными магазинами. Потом генерал придирчиво оглядел нас со всех сторон, не сразу, но пришел к выводу, что деловые костюмы достаточно презентабельны, и дал команду следовать за ним. А через четверть часа завел в относительно небольшую приемную, в которой, кроме грымзы-секретаря, обнаружился министр обороны.
Легенду о давнем знакомстве не забыли ни мы, ни он, поэтому обмен приветствиями получился теплее некуда. В смысле, маршал пожал мне руку и пожурил за то, что продолжаю расти, а девчонок назвал красавицами и сделал по комплименту. Не успокоился и после этого — поздравил с подписанием контракта на бой с Ласиси, посетовал на то, что никак не сможет вырваться в Лас-Вегас, чтобы поддержать меня перед выходом в октагон, и спросил, чем он может помочь с подготовкой к этому противостоянию.
Пришлось подыгрывать:
— Да мне за глаза хватает всего того, что вы уже сделали!
— Если что, не стесняйся и звони… — потребовал он, а затем задал вопрос, который его действительно волновал: — Кстати, как тебе Буйвол в реальной жизни?
— Большой — разъелся килограммов до ста тридцати пяти. Непоколебимо уверенный в себе — пытался доказывать, что самый лучший. И управляемый — реагировал на команды дочки вице-президента «HBO», как новобранец на рык сержанта.
— То есть, ты хочешь сказать, что с ним придется повоевать? — уточнил министр.
Я утвердительно кивнул:
— В «Овердрайве» слабых бойцов не держат. А этот нигериец добрался до четвертого места официального рейтинга.
— Ну да, его рекорд говорит сам за себя… — согласился маршал. — Тридцать две победы из тридцати шести проведенных боев; восемнадцать побед нокаутом, семь приемами и семь решением судей; четыре поражения, одно из которых большинство экспертов считают спорным!
— Денис тоже не лаптем щи хлебает! — подал голос Вяземский. — Его рекорд поинтереснее. Но разница в весе в тридцать пять килограммов все-таки напрягает.
Последнее предложение почему-то зацепило даже грымзу — она скосила взгляд в нашу сторону, едва заметно прищурилась и раздула ноздри. Правда, секунд через пятнадцать снова уставилась в монитор. А еще минуты через три встала со своего кресла, заявила, что Виктор Викторович уже освободился, и предложила пройти в его кабинет.
Виктор Викторович Еремеев, заместитель руководителя администрации президента и пресс-секретарь президента, встретил нас на полпути между здоровенным столом руководителя и дверью. Дорохову, Вяземскому и мне пожал руки, с девчонками учтиво поздоровался, а затем повел рукой в сторону мягкого уголка и, тем самым, определил формат будущей беседы.
Вот так, вблизи, он выглядел более чем достойно: боксер-полутяж, в не такой уж и далекой юности дважды выигрывавший первенство Москвы и один раз добравшийся то второй ступеньки пьедестала почета на чемпионате России, держал себя в прекрасной физической форме. По слухам, отличался и высочайшим уровнем интеллекта. Что тоже внушало нешуточное уважение. Впрочем, это самое уважение не мешало трезво мыслить. Поэтому красивое, но «пустое» вступление, в котором Еремеев делился впечатлениями о результатах нашего сотрудничества с Министерством Обороны и ССО, можно сказать, пропустил мимо ушей, так как анализировал мимику, мелкую моторику, движения зрачков, артикуляцию, интонации и тому подобную «ерунду». Зато к моменту перехода к основной части беседы составил кое-какое впечатление об этом человеке, морально подготовился к планируемой им «битве» и нисколько не удивился, что он начал ее с очень долгих и сильно завуалированных формальных извинений:
— К сожалению, государственный аппарат отличается довольно большой инертностью. В результате решение взять на вооружение опыт Министерства Обороны по использованию так называемой блогосферы для прямого общения с народом, принципиально принятое еще в конце августа, так и осталось решением: чиновники, которым было поручено выполнить вполне конкретные пункты принятого постановления, перекидывали ответственность друг на друга до этого понедельника. А за считанные часы до начала пресс-конференции по итогам операции в доме отдыха «Райская Обитель» радостно доложили, что связаться с вами не удалось, ибо вы убыли в Абу-Даби. Подписывать контракт на бой с «каким-то нигерийцем». В итоге президенту пришлось вызывать к себе Юрия Федоровича и Анатолия Евгеньевича, договариваться о сотрудничестве в блогосфере не с вами, а с ними, и с ними же обсуждать ряд очень тонких вопросов стратегии общения с масс-медиа. Таким образом…
— Прошу прощения за то, что перебиваю, но все ответы на вопросы журналистов прозвучали именно так, как требовала создавшаяся ситуация… — устав слушать этот бред и по-ученически подняв руку, заявил я. — Что касается таких несущественных мелочей, как авторство идеи переноса общения с народом в блогосферу или получение формального согласия на использование наших имен во время пресс-конференции, то они нас абсолютно не колышут. Ведь каждая статья или видеообращение, выкладываемые нами в Интернет, является ничуть не менее важной частью войны с криминалом, чем операции, подобные Казанской.
— Так и есть! — согласился Виктор Викторович, вне всякого сомнения, обрадованный тем, что самая тягостная часть разговора уже позади. — Скажу больше: просматривая неотредактированные записи с камеры вашего шлема, я несколько раз ловил себя на мысли, что создать конечное видеообращение, не пропуская всего увиденного через себя, просто невозможно. А значит, для работы с таким эмоционально тяжелым материалом требуется гораздо больше гражданского мужества, чем для публикации в Сети.
«А сейчас девчонок будут покупать…» — мысленно усмехнулся я и не ошибся — Еремеев заявил, что вчера утром был подписан указ о награждении Голиковой и Рыжовой орденом Мужества!
— Виктор Викторович, мы с Валерией искренне благодарны за столь высокую оценку наших заслуг, но хотим обратить Ваше внимание на то, что награждать нас лучше в закрытом режиме. Иначе противники новой стратегии борьбы с криминалом гарантированно используют это мероприятие для раздувания так называемого хайпа. А допускать появление ненависти или зависти к единственным блоггерам проекта, мягко выражаясь, нерационально. Кроме того, неплохо было бы разобраться с побудительными мотивами личности, предложившей такой способ нашего поощрения всего через три месяца после награждения медалью ордена «За заслуги перед отечеством». Само собой, если такая личность существует.
Пресс-секретарь президента нехорошо прищурился, поиграл желваками и коротко кивнул:
— Я вас услышал. И обязательно разберусь. А теперь давайте поговорим о будущем…
…До дому добрались только в шестом часу вечера голодными, как собаки, и не в самом хорошем расположении духа. Пока Росянка шарахалась по квартире и искала новые «жучки», мы ломанулись на кухню, стянули с себя порядком надоевшие костюмы, в три пары рук нарезали три огромные тарелки ветчины, сыра и хлеба, затарились соками, перетащили все это добро в ванную и расставили на бортике джакузи. Отправляться за плавками мне было лениво, поэтому я забрался в него в обычных «боксерах». А девчонки, как водится, последовали моему примеру. Только заняли свои места по обе стороны от меня уже после того, как собрали из запчастей гору огромных бутеров и вручили мне самый большой.
