Вместо привычного игривого фырканья Сапфир осталась невозмутимой, будто играла в престарелую и умудрённую вистар:
— Ты сам это выдумал, Ланс… Но до сих пор не заплатил за секретарские услуги ни единой рупии. Сисадда?
Пожалуй, мне стоило насторожиться и сейчас. Ланс? Вместо привычного «Малыш»? Но я… я оставался глух.
— Детка, — ответил как можно мягче, и ещё сильнее понижая голос, — ты же знаешь, только попроси…
— Я бы поддержала игру, Ланс, но и так потратила кучу времени на попытки достучаться. А ещё у меня слишком… много дел.
Я нахмурился. Дремота, усталость, страх и потрясения минувшей ночи постепенно сдавались под напором необычности разговора.
— Ты назовёшь имя? — спросил я, невольно переходя на деловой тон.
И взмолился всем известным божествам, что делаю крайне редко. О, могущественная и милосердная Когане Но; о, безжалостная в своём мнимом смирении Двоепервая Стая — пусть это будет блаженная? Пусть это будет пришибленная, потерявшая связь с реальностью богачка, от чьих заказов я отказывался без зазрений совести?
Нет, уважаемая, я не умею общаться с душами умерших родственников. Нет, достопочтенная, я не умею предсказать результаты собачьих бегов. Нет, блистательная госпожа, я не могу лечить смертельные заболевания домашних питомцев. На такое я не способен даже за самые большие деньги, хотя обычно чу-ха с ветром меж ушей просят проделать подобный трюк бесплатно.
Не то, чтобы я обменивал на хрустящие купюры совершенно все свои умения, но благотворительные заказы (впрочем, всё равно оплачиваемые из карманов Нискирича) принимались только в канун Дня Благодарности и расписывались за два-три месяца до праздника…
Увы, в этом случае всё случилось точнёхонько наоборот, потому что через мгновение Сапфир назвала имя посетительницы:
— Чинанда-Кси фер вис Фиитчи.
Я нахмурился.
Знакомая фамилия. Громкая. Не то, чтобы память мгновенно откликнулась, но упоминания об этом семействе время от времени всплывали в свежих приливах мицелиумных волн…
— Мне уже искать упоминания на прокламаторских станциях?
— Можешь попробовать, — совершенно серьёзно откликнулась синешкурая хозяйка чингайны на первом этаже комплеблока, — у тебя четверть часа, а после госпожа Фиитчи предстанет у твоего порога.
У меня прихватило сердечко. Затравленно оглянувшись на комнату, я облизнул вмиг пересохшие губы и сипло попросил:
— Детка, а не могла бы ты разузнать, возможно ли перенести визит госпожи Фиитчи на более поздний сро…
— Малыш! — достаточно резко, но хотя бы с привычным обращением прервала меня Сапфир. — Напоминаю, что не состою в штате компании «Ланс Скичира и его странные тёмные делишки»…
Она виновато замялась, словно сказанула-таки лишнего, и поспешила добавить:
— А ещё, Малыш, таким не отказывают. Сисадда? Ну, или попробуй сделать это лично.
И Сапфир окончила разговор.
Будь у меня чуть больше времени, я бы задумался. Может, даже спустился вниз и попытался выведать у подруги причины внезапной отстранённости, но… четверть часа — это подчас катастрофически мало, особенно для праздных размышлений.
Мысли пустились вскачь.
Байши, а ведь девчонка права — таким не отказывают. Значит, придётся провести приём. Рассеянно вертя на пальце колечко Аммы, я лихорадочно размышлял. Стройности сознания не помогали ни бессонная ночь, ни приведшие к ней первопричины.
Потеряв почти минуту, я начал действовать.
Опасное сокровище было со всей возможной почтительностью (с учётом обстоятельств) укрыто в стенном шкафу, который я горделиво величал кабинетом. Необычная капсула, доставленная криитами — замаскирована со всем тщанием, на которое я оказался способен за десять минут; вычищена от клановых печатей, с натугой сдвинута в спальную зону и отгорожена раздвижной ширмой, ещё с переезда пылящейся в углу.
Убедившись, что чёрный покатый борт всё же выпирает из укрытия, я прислонил к нему ростовое зеркало с ближайшей стены.
В голове сделалось тяжко и туманно. Я ощущал предательскую слабость. Будущее не сулило ничего доброго, вынуждая спешно подбирать веские (в меру вежливые и не оскорбительные) аргументы для переноса беседы с фер вис Фиитчи на другой день…
В «кабинете» царила тишина, и я метнулся в пищеблок.
Рассыпая душистый порошок, спешно заварил чингу, по консистенции больше похожую на жидкий чугун; отыскал в ящике забытый свёрток с «бодрячком». Недовольно поморщился, почти спрятал зелье обратно, но всё же решился и сыпанул щепотку в горячий напиток.
Разбавил холодной водой, выпил почти залпом, всё-таки обжигаясь и шипя. Но уже через ещё одну драгоценную минуту ощутил в ушах приятный гул. Сознание прочистилось, а сонливость и путаность мыслей отступили, пусть даже ненадолго.
Взвесив риски, я включил системную консоль, цепанулся к ней через гаппи и бросил в Мицелиум горсть поисковых запросов, почти сразу немало поразившись найденному.
Чинанда-Кси фер вис Фиитчи. Частая гостья благотворительных балов, один билет на которые стоил моего месячного дохода; участница многочисленных религиозных паломничеств- ш а мтарров; предполагаемый уровень благосостояния измеряется крайне сочными цифрами; патронесса нескольких домов малютки.
Поверх сухой биографии наслоилось нечто более интересное — свежайшие и донельзя противоречивые слухи о недавней кончине супруга. Причём большинство сомнительных версий на корню опровергались из «надёжных, приближённых к семейству источников»…
Я помассировал виски.
Что могло понадобиться жене… точнее, вдове одного из крупнейших сталелитейных воротил Юдайна-Сити от Бесхвостого Джадуга, живущего в скромном комплеблоке ещё более скромного района? Ладно, допустим, известно что… но до чего же не вовремя!
Впрочем, подобные госпоже Фиитчи клиенты всегда приносили хорошие деньги. А они, несмотря на щекотливость ситуации, мне сейчас были ой как нужны. Обстоятельства заставили практически обнулить запасы, и что-то подсказывало, что вскоре (особенно после ночных откровений) мне понадобится пачка-другая рупий крупного номинала…
Выключив консоль, я лишь сейчас удосужился взглянуть на себя в ближайшее настенное зеркало. Увиденное не впечатляло. Скажу больше — оно пугало и вызывало отторжение: Чинанда-Кси вряд ли будет рада излагать суть дела растрёпанному мутанту с чёрными кругами вокруг глаз, к тому же основательно обросшему щетиной.
Нет, вообще-то в обычное время я брился, причём часто. Казалось бы, чем больше шерсти на бледной морде, тем больше я стану походить на хвостатых, хотя бы отчасти, но… Лицо обрастало значительно хуже, чем голова или подмышки, неравномерно и вкось. И в какой-то прекрасный момент отчим лично вручил мне бритву. На которую (по понятным, опять же, причинам) сейчас было откровенно наплевать…
Я торопливо застегнул рубаху, оправил; помассировал виски, прочистил уголки глаз. И едва покончил с остатками тёплой бодрочинги, как в дверь постучали, на этот раз уверенно и по-хозяйски.
Разумеется, Сапфир не обманула — на моём пороге стояла именно она, благородная госпожа фер вис Фиитчи. Со шкурой рыжеватого отлива, вся в коричнево-сером, пошитом из нарочито-грубых с виду тканей, одетая скромно, если не сказать — скучно. Но всё равно одним видом своим транслирующая окружающим и происхождение, и высокий социальный статус.
За спиной хозяйки, хищно осматривая опустевший коридор подъезда, возвышался шкурохранитель-сероспинка, крепкий и широкоплечий.
Дверь я открыл без лишних вопросов и прелюдий. Замер на входе в прихожую, искренне благодаря напиток за необходимый прилив сил:
— Чинанда-Кси фер вис Фиитчи, полагаю? — И чуть заметно поклонился.
— Полагаю, господин Скичира?
Она вошла, осматривая бесхвостого мутанта с любопытством и лёгкой брезгливостью, присущей богачам. Принюхалась, задержала взгляд на бледно-жёлтой подживающей скуле, припухшем ухе, сбитых костяшках.
Я протянул руку в вежливом приглашающем жесте. И тоже рассмотрел потенциальную клиентку: её однотонный костюм из блузы и юбки, сконструированных так, словно от хвоста до подрагивающих ушей Чинанда-Кси была закутана в домотканный балахон чу-ха-хойя.
