Я выбрался наружу и удивленно заморгал — небо было черным, в ярких звездах. Двигавшийся следом Вася охнул, хмыкнул Сыч.

— Одно резкое движение, и мы стреляем, — сказали сбоку.

Джавал!

Я повернул голову, и обнаружил, что на нас нацелено аж с полдюжины стволов — красавчик-индус, тут же Энрике, и малознакомые люди, похоже что из первого и второго отделений.

— Это мы. Свои, — сообщил Ингвар, хотя я был уверен, что нас опознали сразу же.

Да и кто еще может выбраться из башни?

— Для нас вы точно не свои, — голос Джавала буквально звенел от презрения. — Складываем автоматы на песок… Этого тоже можете положить. Сами на колени. Он жив?

— Да, — отозвался Вася, укладывая Франсуа наземь.

— О, так даже лучше, ибо священная плоть — это живая плоть, и жизнь ее теперь наша, — снова началась эта галиматья.

Я отставил в сторону руку с калашом, отпустил ремень, и оружие с шорохом упало. Энрике тут же подхватил его, оттащил прочь, и мгновением позже мы все остались с голыми руками.

— На колени, я сказал! — повторил Джавал. — Руки за голову!

Неужели они решили нас прикончить? Своих, не пойми за что?

— Эй, братан, ты оборзел?! — рявкнул Вася. — Мы тебе кто, пленные, что ли?

Вокруг царила тишина и темнота, судя по восстановленному забору, ремонтники закончили работу и убрались. И если они не подключили камеры, то с нами и в самом деле можно сделать что угодно… разве что на пытки времени не хватит, интервал между патрулями не настолько большой.

— Вы мне никто, — индус сделал несколько шагов, чтобы стоять прямо перед нами, и я увидел, что он улыбается. — И если бы не приказ, который у меня есть, я бы вас тут оставил. Расстрелял, выкинул тела на зыбучие пески, и все.

Приказ? Это интересно.

Я опустился на колени, ладони положил на затылок — ничего страшного, постою так. Моему примеру последовал Сыч, на мгновение отстал от него Ингвар, последним оказался ворчавший Вася.

В этом самый момент связанный Франсуа захрипел, треснул ремень на его ручищах.

— Ого, точно рыба на крючке? — воскликнул Джавал. — Так он больше не человек? Отвечай, инвалид!

И ствол его автомата нацелился прямо мне в лицо.

— Он взбесился, — сказал я, стараясь дышать ровно, и помнить, что этот урод хочет разозлить меня, и что я больше не инвалид, что нога моя ничуть не хуже, чем у него, и это не говоря о всем прочем.

Все это я понимал умом, но раздражение все равно заворочалось внутри.

— Освободить бы его и напустить на вас, — Джавал вздохнул с показным разочарованием. — Жаль, что времени нет… Эй, ты, неприкасаемый, не дергайся так сильно! Разрази тебя Индра!

Франсуа изогнулся всем телом, ремень порвать не сумел, но штаны с головы сбросил и защелкал зубами.

— Тихо, — Энрике наклонился и прыснул безумцу в лицо чем-то из баллончика, после чего Леблан обмяк.

— Все, забирайте его, — приказал Джавал, и двое незнакомых нам бойцов подняли Франсуа. — За нами не ходите, а то хуже будет, и вообще вы нас тут никого не видели. Удачи.

Пока я соображал, что это значит, Энрике оказался рядом, зашипело, лица коснулась холодная морось, и я отключился… пришел в себя вроде бы мгновенно, но обнаружил, что лежу мордой в холодный песок, и что шея болит, затекла в неудобном положении.

— Что это вообще было? — пробормотали рядом, и во тьме заворочалась мощная фигура Васи, он сел и пощупал лоб.

— И это если бы я знал, — буркнул Ингвар. — Но когда мы встретимся с Джавалом…

«На узенькой дорожке» — мог добавить я.

Ну да, в таком случае красавчику-индусу придется ответить на множество вопросов, причем вне зависимости от того, захочет он говорить или нет.

— Предки ниспослали нам испытания, они решили проверить нашу стойкость и мудрость, — вот на Сыча можно положиться, он уверовал в свой бред и решительно его поддерживает, и молодец.

Я услышал шаги, и в тот же момент на нас упал луч фонаря, показавшийся болезненно ярким.

— Вооот и ониии, — протянул Цзянь. — Это вы что, бойцы, решили прямо тут ночевать? На ноги! Смирно!

Я вскочил, песчинки посыпались с лица и шеи за ворот, защекотали живот.

Комотделения явился не один, за ним вроде находился еще кто-то, но кто, я сразу рассмотреть не смог.

— Докладывай, Серов. Где вы были столько времени и почему не выполнили приказ? Где беглец?

И тут я завис, поскольку тупо не знал, что сказать.

— По нашим часам мы были внутри девяносто минут, — начал я. — Мы нашли Леблана. Связали его и вывели. Но тут подверглись нападению группы бойцов нашего взвода…

— Что за бред? — перебил меня Цзянь. — Там внутри бар, что ли? Или винный магазин?

Он шагнул ближе и напоказ понюхал воздух, словно от нас и вправду могло вонять бухлом. Фонарик при этом не отвел, так и продолжил водить лучом по нашим физиономиям, заставляя морщиться и отворачиваться.

— Это не бред! Разрешите… — вмешался Вася.

— Не разрешаю, — осадил его комотделения. — Старший группы отвечает за задание. Понятно это? Серов, к чему эти байки?

— Я говорю правду, ешь меня кони, — буркнул я. — Они наставили на нас автоматы. Обезоружили и забрали Леблана.

— Кто? Конфуций и девять божественных мудрецов-даосов?

— Джавал, Энрике и другие, всех не знаю.

Цзянь хмыкнул и отступил, фонарик он наконец выключил, и на какое-то время мы опять ослепли, теперь уже от темноты. Потом глаза приспособились, и я обнаружил, что наш собеседник стоит в одиночестве, а прибывшие с ними бойцы топчутся в добром десятке метров позади.

Очень удобно, чтобы не подслушали разговор.

— Делая вывод — вы пропадали неизвестно где шесть часов, — заговорил комотделения холодным, официальным голосом. — Приказание не выполнили, бойца Леблана не вернули. Понятно, что ситуация требует расследования, и в обычных условиях я бы уже отправил вас в карцер.

А ведь он наверняка заодно с Джавалом, оба они поклонники неведомой «священной плоти». Кроме того, не может офицер не знать, что несколько его подчиненных мотаются по полигону вдали от своего подразделения.

Это все объясняет, и поэтому спорить бесполезно.

— Тебе понятна ситуация, Серов?

— Так точно, — угрюмо отозвался я.

— Разрешите… — вновь подал голос Вася, и я торопливо дернул его за рукав: остынь, не лезь, потом разберемся.

— Я ничего не слышал, Макунга, — Цзянь покачал головой. — Но ситуация необычная. Поэтому… — он выдержал паузу, давая нам ощутить неопределенность, напитаться страхом, — сделаем вид, что ничего не было. Я даже никому не доложу о том, что произошло. Усекли? Хотя обязан.

Еще одно доказательство того, что комотделения заодно с Джавалом и остальными. Ему выгодно спустить ситуацию на тормозах — ну пропал боец, свихнулся и залез в башню, где с ним случилось неведомо что; в нынешних обстоятельствах такая история никого особенно не удивит.

А вот нападение на своих и похищение укушенного, но живого — совсем другое!

— Вижу, что усекли, — Цзянь воспринял наше молчание как знак согласия. — За мной. Машина ждет. И продолжайте держать рот на замке, вот как сейчас, и все у вас будет хорошо.

Пикап оказался запаркован прямиком за башней, между ней и ближайшим кубом. Мы не услышали, как он подъехал и это значило скорее всего, что комотделения прибыл заранее, и подождал, когда мы очнемся.

Сопровождали его четверо бойцов, и среди них не было хорошо знакомых, по имени я знал только Джозефа, тощего улыбчивого парня откуда-то из Таиланда.

— Я ему башку оторву, — негромко пообещал Вася, когда мы двинулись с места. — Всем. Сначала Джавалу, потому этому вот, — его полный ненависти взгляд был обращен на затылок сидевшего рядом с водителем Цзяня. — Почему он не верит? Почему называет нас лжецами?

— Ты первый день в армии? — вмешался Ингвар, и мне послышалась печаль в его голосе: ого, у нашего нордического друга тоже есть прошлое, и не самое безупречное, судя по всему. — У него свой интерес, он прикрывает своих. Ты заметил, что все они не новички?