Небо было почти совсем темно. Новая планета надвинулась на Нибелию быстро и неотвратимо. Аттрим ещё с неделю назад полностью скрылся за Ассаимом. Таурис ещё иногда выглядывал, но уже был не в состоянии опалить поверхность планеты, как когда-то. Короткие промежутки жары и света сменялись всё более продолжительными — тьмы и прохлады.

Иногда это было на руку, но иногда так же сильно мешало. Тормозило продвижение вперёд, а значит, приближение к цели. Это раздражало. Но это была не единственная причина для раздражения в эти дни.

— Ни черта не видно. Принеси лампу, — скомандовал Вандегрид.

Он склонился над столом, пытаясь что-то рассмотреть. В его палатке, кроме стола, раскладушки и нескольких походных кресел, была также печка — на всякий случай, собственная плита, чтобы вскипятить кофе, и даже несколько картин из дома правителя. Остальную коллекцию искусства вместе с драгоценностями и раритетной мебелью Вандегрид ещё полгода назад вывез на Бета-Глорию. Он купил там дом с небольшим островом несколько лет назад, просто на всякий случай.

Один из подчинённых вернулся, неся в руке длинную лампу на солнечных батареях. Он подвесил её над столом, за которым комфортно расположились несколько мужчин.

— Итак, где мы? — спросил Вандегрид, обращаясь к своему географу.

Щуплый мужчина в очках ткнул длинным пальцем в одну из карт. Это был спутниковый снимок масштабом 1:10000. Не самый детальный, но они были в пустыне, так что снимков более мелкого масштаба пока не требовалось.

Вандегрид заглянул в карту и нахмурился. Само по себе это ровным счётом ничего ему не говорило. Очередная точка среди бескрайнего ничего. Если бы не цепочка из таких же точек, обозначавшая на карте путь паломников. Он плеснул себе в хрустальный стакан сорокалетнего виски и опустился в кресло.

— Что скажешь? — на этот раз будущий правитель всей Нибелии обращался к своему верному псу.

— Чёрт бы его побрал! — прорычал тот и хотел плюнуть, но вовремя сообразил, что он в палатке своего Господина. — М**ак хочет извести нас. Он обманул нас, Господин.

Вандегрид ничего не ответил. Он рассматривал, как лучи света преломляются в гранях стакана. Лампа начала моргать, как больной в припадке. Из-за недостатка солнечного света батареи становилось всё труднее заряжать. Надолго их не хватало. Чего не скажешь про терпение Вандегрида. Он сощурился:

— Принесите новую.

Подручный снова вышел.

— Я так не думаю, — продолжил правитель. — Разве тем самым он не подвергает опасности и тех людей, что ведёт за собой? При любом раскладе они издохнут быстрее, чем мы. Их грузовик с провизией увяз в песках — когда — три дня назад? Умора. А вчера и у второго кончилось топливо. Такими темпами они помрут от голода и жажды быстрее, чем дойдут куда-либо. Нет, дело не в этом. Он слишком умён, чтобы пытаться переиграть нас сейчас. Он прекрасно понимает, что мы лучше обеспечены и не станет так рисковать.

— Он, может, и понимает, но кроме него есть другие. Откуда мы знаем, кто у них там принимает решения? Там вроде как с дюжину этих их князьков, — хмыкнул Рорис, один из полевых командиров Вандегрида. Неплохой стратег и опытный вояка. Только вот чересчур самоуверенный и оттого часто допускающий ошибки.

— Нет. Эти дикари тупы и прямолинейны. Если бы они замышляли против нас, то не стали бы придумывать хитростей, а просто напали. Я знаю, это именно он.

Лицо Вандегрида дрогнуло и на миг исказилось гримасой ярости. Словно фарфоровая маска дала трещину и сквозь неё проглянуло настоящее лицо. Правитель с силой сжал в руке стакан, так, что пальцы побелели. Мужчины у стола молчали, опустив глаза в пол. Они все хорошо знали, что когда господин в таком состоянии, под руку ему лучше не попадаться. Также лучше ничего не говорить, чтобы не ляпнуть глупость и не навлечь на себя гнев. Всё равно они не понимали, что происходит. Никто не понимал.

— Ублюдок, — тихо и зловеще проговорил Вандегрид, — чего ты добиваешься? В чём твой план?

В палатку вошёл парень с новой лампой в руках. Все взгляды — в большинстве раздражённые и хмурые — обратились к нему. Вандегрид уставился на вошедшего невидящим взором. Он явно видел перед собой кого-то другого. Подавшись вперёд, Вандегрид прошипел:

— Почему ты водишь их по кругу?!

***

— Привал, — скомандовал Корт.

Гадрим кивнул и пошёл назад. Он оповестит Кангов и всех, кого встретит по пути. Канги передадут своим приближённым, и так далее по цепочке. Остановить столь огромную процессию так же непросто, как и заставить двигаться.

Корт вскинул голову вверх. Таурис только что скрылся за глыбой Ассаима. Теперь его не будет видно несколько часов. Несколько часов почти полной тьмы.

— Знаешь, нам не обязательно останавливаться сейчас. Люди ещё не устали, да и разглядеть что-то по-прежнему можно, — заметил Уги.

Корт вздохнул:

— Так будет лучше. Пусть сейчас подкрепятся и восстановят силы. Будем идти остаток вечера и часть ночи.

— Как скажешь.

Уги отошёл в сторону и принялся командовать разбивкой временного лагеря.

Корт опустился на песок, так и не сняв с плеч рюкзака. Он вновь поднял глаза к небу и долго смотрел на тёмный диск, из-за края которого пробивался тусклый свет — жёлто-оранжевый, быстро темневший по мере того, как Таурис всё дальше скрывался за Ассаимом.

Ещё несколько месяцев назад это была лишь небольшая клякса на небосводе. И вот она распухла, раздулась до немыслимых размеров. Захватывая сантиметр за сантиметром, чернильное пятно Ассаима расползлось по всему небесному куполу. Поглотило свет Небесных Братьев, а вместе с ним — надежду на избавление.

Солнца Нибелии потеряли господство на планете. С каждым днём они сдавали свои позиции. И всем было ясно, что скоро на небесном престоле воцарится новый правитель. Тёмный и беспощадный. Холодный и безразличный к людским жизням. Милосердные Братья часто бывали коварны и жестоки, но они также даровали жизнь. Новый властелин Нибелии — только отнимал.

Корт смотрел на темнеющее небо так долго, что заболели глаза. Он прикрыл их на минуту, а когда открыл, рядом сидела девушка. Естественно, ему не надо было смотреть, чтобы понять, кто рядом с ним. Корт всегда знал, где она и даже зачастую, что делает.

Он не мог постоянно держать Юту при себе, хоть поначалу и пытался, — она была нужна людям. Поэтому довольно быстро все его обострённые чувства сами собой настроились на неё, как радар — на нужный сигнал. Корт чувствовал и слышал её гораздо острее, чем что-либо или кого-либо ранее. Это был новый уровень его странных способностей, хоть и работало это на одной Юте.

— Последнее время ты часто смотришь на небо.

Корт повернулся к ней. Юта тоже посмотрела вверх, но быстро опустила взгляд.

— Как дела у литрасцев? — спросил Корт. — Темраз больше не делает попыток устроить бунт?

Юта усмехнулась.

— Мне пришлось использовать всё своё красноречие и Утагиру, но я убедила его «играть со всеми». А что атлурги? Надмер больше не пытался прирезать Лурна?

— Пытался. Я был вынужден развести их по разным концам лагеря. Не думал, что расположение атлургов в походном строю может стать проблемой… Оказалось, их гаты враждуют с незапамятных времён. И при первой же возможности Канги воспользовались случаем свести счёты. Мне пришлось просить Салгаира замирить этих двоих, пока у нас не началась война прямо во время похода.

Юта внимательно и обеспокоенно рассматривала лицо Корта, сверкая своими удивительными изумрудными глазами. Мужчина заставил себя улыбнуться:

— Не бери в голову. Это всё… — Корт прервался, когда к ним подошёл Джар.

На Хранителе был серый хилт, истрепавшийся по нижнему краю. И хотя солнца не было, капюшон по привычке был глубоко надвинут на лицо, так что Корт едва мог различить его черты. Был ли он хмур, обеспокоен или устал? Скорее всего, всё вместе.