Мужчины, поначалу, показались немного интереснее, но я быстро поняла, что их одежда в основном крутится вокруг одного и того же: потёртые рубашки, костюмы, пиджаки, сюртуки, разные формы брюк и прочее. А цвет колеблется от чёрного до синего или коричневого.

Их разговоры также были скучны: про правительство, где постоянно всех ругали. Даже пару раз упомянули нашу фамилию! Вот неблагодарные! А ведь отец действительно старается им помочь!

Ещё обсуждали спорт, женщин и выпивку. Фу, скучно и глупо.

В автобусе неприятно пахло, к тому же постоянно курили. Не люблю запах табака, отец не курит, поэтому не курит и охрана со слугами. А здесь дымили абсолютно все! И это был не тот приятный запах, как у барона Инглориана, например, а какая-то ядовитая и заставляющая чихать трава!

Когда мы вышли, то я аж не могла надышаться. Всё-таки автобусы не столь хороши, как можно было подумать. Зато я с Мэри оказалась в центре города, прямо на заполненной людьми площади. Сколько же здесь было народу! Жаль, что все они были столь же небрежно и просто одеты, как и те, которые были с нами в автобусе. Хотя скорее это я привыкла к другой форме, более красивой и аккуратной.

Жаль, хотела посмотреть на что-то интересное и разгрузить глаза. Тем не менее, пристально смотрела на всех и каждого, пока Мэри тащила меня за руку, как на буксире.

— Фух, — утёрла она лоб, — еле вырвались из этой толпы.

Рыжая девочка улыбается.

— Ну вот, центр Лондона! — указывает рукой.

Не скажу, что не была здесь раньше. Была и не раз, но вот так… без всякого сопровождения и даже без мистера Пэркса… Впервые!

Множество людей ходило вдоль улиц, по которым, время от времени, ездили автобусы. На первых этажах домов были самые разные витрины и магазинчики, торгующие всем чем можно. На стенах трёх-пятиэтажных домов висели плакаты.

— Если пойдём туда, — указывает она рукой в сторону ближайшей улицы, — то попадём на рынок. Там много чего можно посмотреть или купить. А вон там, — уже в противоположную сторону, — через полкилометра будет Гайд-парк. Там часто дети играют.

— Пойдём туда! — тут же радостно подпрыгиваю, — я уже была там, в резиденции Веллингтонов, но то было внутри, а не снаружи. Так что давай быстрее!

— Погоди ты, потеряешься же, — шипит она, снова хватая меня за руку, — а мне потом за тебя голову оторвут. Герцогинюшка наша…

— Эй! — фыркаю на неё, — не дуйся! — радостно обнимаю подругу, — это же настоящее приключение!

Во всяком случае для меня.

— Я ведь раньше была лишь в королевском парке, который закрыт для посещения горожан, так что даже интересно, чем от них отличается Гайд-парк? Папа говорил, там стоят, хи-хи, пошлые статуи голых мужчин! Представляешь?

Мэри тоже похихикала и мы весело отправились в нужную сторону, на ходу разглядывая мальчишек, продающих газеты, кричащих мужчин, собирающихся вокруг какой-то трибуны, а также банальных уличных торговцев.

— Я тебе потом, как-нибудь проведу экскурсию по нашему поместью или по Букингемскому дворцу… — задумчиво произношу в сторону Мэри, думая, что будет правильно отплатить ей тем же.

— Правда?! — прерывает она меня.

— Конечно! — высоко задираю нос, — если папа разрешит.

Когда мы почти добрались до нужного, в сторону парка, поворота, пробираясь по центральной площади через несколько поредевшие толпы, то вынуждены были уткнуться в плотную группу людей, стоящих около того мужчины, что громко говорил через большой, медный рупор.

— Доколе правительство будет помыкать нами и указывать как жить?! Доколе мы, честный и трудящийся народ, будем терпеть столь скотское отношение?! Вчера нам говорили, что войны не будет, сегодня говорят, что теракт в больнице совершён не немцами, а что скажут завтра? Что бомбы, которые упадут на наши головы, это простой град?!

Толпа одобрительно взвыла, люди начали подтягиваться ближе, зажимая меня и мою соседку, не давая протиснуться дальше. Вот почему они не могут культурно сесть в каком-нибудь заведении, типа того же театра Палас? Там как раз хватило бы места для всех крикунов!

— Дикие люди, — тихо бормочу я, что в такой толпе остаётся никем не услышанным.

— А я скажу, что будет завтра! — надрывался оратор, — голод! Голод во всём Лондоне! Богачи, — исступлённо выкрикнул он, — скупили всю еду! Скажите, мне, скажите, люди! Зачем?! Если войны не будет?!

Уже не просто одобрительный, а громогласный крик прошёлся по площади. Мы понемногу умудрялись смещаться к краю от этих агрессивных горожан.

— Они врут нам! — продолжал мужчина, — врут и наживаются на несчастьях граждан своей страны! «Слишком много людей» — утверждает Чемберлен, «высокая безработица»! Поэтому они и хотят сократить население! Истребить нас, заморить голодом!

Гневные крики оглушали. Неподалёку остановилась большая машина, из кузова которой начали выпрыгивать солдаты.

Сама не заметила, как остановилась и просто смотрела на происходящее, пока рука Мэри грубо не схватила меня и не поволокла дальше. Эй! Как ты вообще смеешь так сильно меня хватать?!

— Вот! — указывает на солдат мужчина, — смотрите, как они реагируют на правду! Богачи и эти надменные лорды хотят нас убить! Сразу и на месте! Давайте! Стреляйте в нас! Но знайте, на каждый ваш удар мы найдём свой ответ!

— Всем прекратить! — раздаётся ещё один громкий крик, уже представителя вооруженных сил, — разойтись! Не заставляйте нас применять силу!

Ой, это уже плохо. Я видела, как несколько раз охрана грубо выгоняла других людей. Это же может начаться драка! Вот только охраны-то у меня сейчас нет… Права Мэри, надо отойти отсюда подальше. Но как же интересно-то! Первый выход в свет и тут такое!

Мы спешно убегаем, а громкие крики и даже мат за спиной, который заставляет морщиться, становится всё громче. А потом раздаётся выстрел… сразу узнаю этот звук, ведь не раз и не два была с отцом на стрельбищах, да и на охоту меня однажды возили. Правда убивать зверей мне совсем не понравилось.

А если там произошёл выстрел…

Нас с Мэри практически мгновенно окружила вмиг обезумевшая толпа, которая буквально ломилась вперёд, абсолютно ни на что не обращая внимание. Нас тут же разделили и чтобы не упасть, мне приходится бежать вместе со всеми, иначе просто рискую оказаться раздавленной!

Волна людских тел несётся прямо по улице, но потом, где-то впереди, снова раздаются выстрелы. А сзади различаю громкий конских топот. Вижу перед собой толстый фонарный столб, в который тут же цепляюсь двумя руками изо всех сил.

Мимо, прорезая толпу, проносятся конные полицейские, размахивая длинными дубинками. Один из ударов попадает буквально в считанных сантиметрах от моего лица, заставив моментально отпустить столб и упасть прямо на спину. Сердце едва не разорвалось от страха и ужаса.

Краем глаза замечаю, как прямо на меня несётся лошадь с полицейским на спине. Её копыта бьют по упавшим ранее людям, дробя их кости и взрывая головы, словно спелые арбузы. Следующая голова будет моей?

Крепко зажмуриваю глаза. Это конец? Зачем я вообще поехала в Лондон?! Я умру?!

Шум исчезает.

Я… умерла?

Решаюсь открыть крепко зажмуренные глаза лишь секунд через двадцать.

В первую очередь замечаю незнакомую стену, прямо на которую я смотрю. Сразу ощущаю, что сижу в грязной и вонючей луже. Фу! Надеюсь, что это вода…

Подскакиваю и оглядываюсь. Я нахожусь в каком-то тёмном переулке, с мусором, откровенно лежащем на земле, а не в мусорных баках. И это… была не та улица, где начался тот бунт! А ничем другим он не был! Эти люди, те мерзкие простолюдины захотели восстать против правительства, против нас! Меня, отца, короля! Нужно срочно рассказать папе, их должны арестовать!

И те мужчины на конях… они просто убивали, без разбирательств или вопросов. Это… разве так можно? А как же суд?! Как же мы, лорды, леди и остальные аристократы? Король, королева и парламент, куда отец ездит каждую неделю?!

Для чего это делается, если решение было отдано моментально и явно каким-то другим простолюдином из этих военных! Кто там был? Лейтенант? Капитан? Это ничто! Этот человек — никто и не должен иметь даже своего слова! Не тогда, когда в стране тысячи титулованных, которые… сидят на приёмах и балах, да?