А дальше Колин услышал многоголосый рёв Вестника Нового Мира, He-бога, в криках его порождений.

— ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

— Что, — спросил у него Альбус, — ты видишь?

Крофтон, разинув рот, смотрел на своего коллегу, который стоял рядом с ним. Дамблдор был одет в мощный артефактный доспех, переливающийся силой. Вот только… своим собственным голосом, со своими интонациями, профессор Трансфигурации говорил те же слова, что и Поглощающий Свет.

— Друг мой… — Крофтон не знал, что ответить.

На подступах к великой крепости, перекопанной могучими чарами и битвами «Мастеров», кипело сражение не только с монстрами и трупами. Нацистские колдуны использовали стратегические запасы редких ингредиентов и многочисленные жертвы, усиляя себя на порядки. Они теснили более многочисленных, но гораздо менее сильных врагов.

К тому же… Смерч, высотой от горизонта до самых небес, приближался. Новый Бог шёл к ним. Он был столь огромен, что величайшие строения людей рядом с ним стали каменной пылью, а люди — как песчинки.

— Я ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ!

— Я должен знать, что ты видишь.

Голубые глаза, честные и настойчивые, пристально смотрели на него, словно требовали дара, значение которого ещё не определено.

— Альбус! — крикнул Крофтон, перекрывая шум битвы. — Куб! Ты должен уничтожить Куб!

«Это не то, что должно случиться…» — возникла в его голове чужая мысль.

Хор голосов. Люди вокруг них согнулись под порывами ветра, активируя свои амулеты и защитные чары. Песок и камни били по магическим барьерам, разбивая их, одно за другим. Глашатай Победы приближался, вставал во весь свой невероятный рост, превышающий возможности взгляда. Его тело состояло из завихрений, внутри которых была видна непроглядная, всепоглощающая тьма. И голод.

Новый Бог будто бы вывернул иерархию движущегося и неподвижного, и теперь казалось, будто смерч неподвижен, а весь мир вращается вокруг него.

— СКАЖИ МНЕ.

— Скажи мне…

— Во имя всего святого, Альбус! Беги в крепость! Найди Гриндевальда..!

«Нет… этого не может быть…» — бился рой мыслей в голове.

Ангел Беспредельного Голода шёл по развалинам города, сметая легионы собственных порождений. Смерч отшвыривал их от его полупрозрачного тела, как кукол из ничтожной плоти. И в его сути Колин разглядел отблеск нити, связи, которая вела куда-то внутрь этой огромной, необычайно хорошо защищённой базы. К Кубу.

Пророк повернулся к своему коллеге. Почему-то маг был уверен, что всё упирается именно в него — простого англичанина, трансфигуратора из школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

— ЧТО Я ЕСТЬ? — раздавался ор сотен тысяч глоток.

— Что я есть? — нахмурилось лицо Дамблдора. Очки на длинном носу слегка сползли, так что высокий мужчина смотрел через них. Его каштановые волосы, с несколькими седыми прядями, разметались по плечам. На артефактной броне мерцали последние лучи солнца, полностью перекрывающегося тёмными тучами, двигающимися вместе с богоподобной сущностью.

— Мир, Альбус! Весь мир!

«Всё идёт не так!»

Почему-то толстяк был уверен, что нужно победить. От этого многое зависело. Очень и очень многое, а потому…

Смерч встал над ними громадным столпом ярости. Чтобы увидеть его вершину, пришлось бы опуститься на колени и запрокинуть голову. Вокруг «Глашатая» выли и закручивались ветра. Что маги, что простецы кричали и пытались сбежать, но подхватывались вихрями, попадая в неостановимый поток. Даже сама земля шаталась под ногами. Всё покрыла вязкая тень. Резкие порывы обжигающе холодного и будто бы острого ветра бросались на них, как волны прибоя, бездонные и всеобъемлющие. Песок сдирал кожу с костяшек пальцев, царапал скулы.

He-бог приближался.

«Слишком поздно…»

Странно, что страсти угасают перед тем, как уходит жизнь.

Визжали скварды и изменённые. Пласт земли под их ногами начал подниматься, раскручиваться.

— СКАЖИ МНЕ, КРОФ…

Мужчина закричал и сел на постели, в своей палате. Он дрожал и обливался потом.

— Затмение… уже скоро… — словно обезумевший повторял маг.

— Колин! — к нему тут же подбежал Дамблдор. Настоящий Дамблдор, не из видений.

Пророк смотрел на волшебника и по его глазам текли слёзы.

— Убей его, Альбус, — тихо шептал он, — я видел… у тебя… видел… получится…

«Должно получиться, иначе этот мир уже не спасти…»

— Что ты…

«ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?» — земля и небо меняются местами, он летит вокруг колосса, фигуры, поглощающей свет… Глаза Нового Бога смотрят на него.

— Его надо остановить, иначе мир будет уничтожен. Не выживет никто. Я был глуп, когда надеялся войти в доверие Беккера. У него нет друзей, лишь ресурсы. А все ресурсы уже задействованы в ритуале. Значит, во мне нет смысла… Проверка — фикция… Меня раскрыли. Убивать Дарбон незачем. Я знаю…

— Колин, ты бредишь, — положил заместитель директора Хогвартса руку ему на плечо, — колдомедики сообщили, что ты попал под проклятие. Довольно гнусная дрянь, связанная с Вуду. Всё, что ты видел сейчас и видел в Хогвартсе — это просто кошмар…

— Молчи! — выкрикнул Крофтон, — ты не понимаешь, что произойдёт в ближайшем будущем! На протяжении многих лет — многих и долгих, Альбус! — все младенцы будут рождаться мёртвыми! С момента пробуждения Вестника каждое чрево станет могилой. И все его почувствуют — каждый, где бы он ни находился. Это ужас, который постоянно, ежесекундно будет присутствовать в каждом сердце! Достаточно лишь взглянуть на горизонт и человек сразу поймёт, где находится «Он». Новый Бог станет тенью, знаком судьбы!

Но Дамблдор лишь покачал головой.

— Такой магии нет, Колин. Тебе уже пора бы научиться отделять сны от реальности. Потому про твою силу и ходят столь нелицеприятные слухи. Она даёт много, но и берёт не меньше, — мужчина на секунду замолк. — А то, что ты сообщил… Никто не способен сотворить подобное. Никто.

«ЧТО Я ЕСТЬ?» — глаза пророка закатились. Обессиленным голосом тот произнёс лишь одно:

— Я помогу тебе. Я буду там, Альбус…

* * *

— Барон! — слышу я голос и к отцу тут же подошло двое учёных. — Возник вопрос по одиннадцатому сегменту. Дорсон утверждает, что при совмещении, начнётся конфликт закольцованных рун, возле перегородок…

— Я ведь уже объяснял, что там не будет проходить кольцевания! — моментально накинулся на них Эмерик, — этот сегмент обособлен от остальных и там уже должны быть настроены заглушки!

Мужчины переглянулись.

— Сам всё проверю, — покосился отец на часы, — пока ещё время есть… — он оглянулся на меня, — Вольф, посиди здесь. Я подойду, как освобожусь. Герр Гриндевальд уже где-то тут, наверное внизу. Как всё закончится, можешь подойти к нему, для клятв, а я… Нет, лучше дождись меня, подойдём вместе. Так что с площадки не уходи!

— Понял, — едва успеваю бросить ему в спину. — Масштабно… — перевожу взгляд на мельтешение внизу. — До чего же масштабно…

Раздался громкий писк, продлившийся с секунду, а потом тут же сменившийся на голос:

— Общая готовность: двадцать минут! Заканчиваем проверку и тестировку, занимаем позиции согласно плану!

Учёные внизу забегали ещё быстрее и больше. Замечаю отца, который что-то втолковывал лысому мужчине с кустистыми бровями, который не молчал в ответ, а активно размахивал руками. Но вот, пару минут спустя, он был отправлен, видимо, что-то доделывать, а отец, сказав несколько слов остальным, пошёл обратно.

— А вот и ты… — едва слышно произношу я, увидев, как к нему, на полпути, подошёл Геллерт. Быстро обменявшись десятком слов, они разошлись в разные стороны. Эмерик — ко мне, а Гриндевальд на ту, высокую, очевидно специально для него сделанную платформу.

Министр Германии установил в отдельный держатель Куб, тот самый, который показывал мне при нашей первой встрече и чья неудачная версия валяется среди артефактов Принц…

Куб начал странно и достаточно громко пульсировать, будто бы… сердце. Этот звук наполнял собою всю гигантскую пещеру. От артефакта даже стали заметны исходящие волны магии. И это не моим зрением, способным подобное увидеть, а обычным!