Все ждали постоянного назначения, но Солнцев тянул с этим, несколько раз прилетал в Москву из Вены, где руководил созданным им филиалом, пока наконец не прошёл слух, что он возвращается, чтобы снова возглавить компанию. Некоторых это удивило, но большинство привело в восторг. Солнцева обожали и боялись, ему верили и восторгались им сверх меры. И, честно говоря, подобные чувства мне были очень понятны. Я и сама к нему относилась точно так же. Если не считать Великой Любви, которая и отличала меня от всех прочих.
Что может понадобиться от меня Громову? Полагаю, он всерьёз рассчитывал получить эту должность. Все так и думали. Являясь заместителем Юры, он был в курсе всех дел и отлично управлялся с бизнесом, в то время как Ветров больше внимания уделял непосредственно продукту, будучи действительно талантливым программистом, поэтому в основном этим и занимался. Ходили слухи, что генеральным формально останется Солнцев как главный владелец компании, коммерческим директором назначат именно Громова, а креативную часть возглавит присланный из Австрии специалист. Но Солнцев решил иначе. Так что роль Громова пока остаётся непрояснённой.
«Ладно, посмотрим, что будет дальше», – думала я, собираясь на встречу.
Занятых столиков оказалось не очень много, поэтому Громова я увидела сразу, как только вошла. Он сидел у окна, задумчиво барабаня пальцами по подоконнику. Увидев меня, поднялся навстречу. Отодвинул стул, приглашая сесть, потом, вернувшись на своё место, протянул, очевидно, принесённое ранее меню.
Официант подошёл тут же, я даже не успела открыть обложку. Есть мне особенно не хотелось, но я всё же выбрала тунец с мятой и персиковый фреш, чтобы чем-то занять руки. Громов тоже заказал себе лазанью, попросив позже принести нам капучино.
– Слушаю вас, Георгий Викторович, – улыбнулась я, когда официант наконец удалился.
– Ну вот, вы сразу о делах, – расплылся он в ответ, – даже не даёте возможности поговорить о погоде.
– Вы же знаете мой характер, Георгий Викторович. Как только мы с вами перейдём работать в Гидрометцентр, я с удовольствием поговорю о погоде, а пока не вижу резона.
Он засмеялся.
– Вы, как всегда, суровы, Софья Николаевна. Работа и только работа.
– У меня была хорошая школа, – кивнула я. – Поэтому научилась не тратить время на ерунду.
– Хорошо, – отозвался он с лёгким вздохом, – тогда давайте о деле. Солнцев вернулся, и вам это известно. Однако столь поспешное его возращение связано с некоторого рода обстоятельствами, что, собственно, я и хотел с вами обсудить.
– Я вас внимательно слушаю, Георгий Викторович.
– Так вот, – продолжил он, слегка нахмурившись, – в компании возникли довольно серьёзные проблемы, которые сходу решить вряд ли удастся, что может создать вам определённые финансовые сложности. Я хочу, чтобы вы об этом знали.
Я удивилась, но вовсе не подала вида, а, напротив, изобразила полнейшее спокойствие.
– Почему бы вам не поговорить об этом с Иваном Аркадьевичем? В подобных вопросах я полностью полагаюсь на его компетенцию.
Он кивнул, вроде бы соглашаясь, но, тем не менее, продолжил:
– Полагаю, вам лучше узнать об этом из первых уст. Я хочу поставить вас в известность, что финансовое положение компании сейчас сильно пошатнулось, и это может отразиться на вас как держателе крупного пакета. Другими словами, ваши дивиденды могут упасть настолько, что вы потеряете большие деньги.
– Вот как? – удивилась я. – И с чем же это связано?
– Должен вам сказать, что на сегодняшний день в офисе об этом пока мало кому известно, ну, исключая главбуха, разумеется, поэтому люди ещё не начали беспокоиться, но скоро, думаю, они обо всём узнают. И я хотел бы, чтоб вы были первой.
– А что, собственно, произошло? – нахмурилась я, чувствуя, как по спине пробегает лёгкий холодок.
– Я не стану вдаваться в подробности, об этом вам лучше поговорить с самим Солнцевым. Ведь вы же непременно захотите встретиться с ним и обсудить положение компании, верно? – спросил он, явно пытаясь уловить мою реакцию на эти слова.
– Да, конечно, – кивнула я, внутренне приходя в ужас от перспективы встречи с Солнцем. Пусть уж Светлов сам разбирается с этой историей. Я сейчас совершенно не готова к этому.
– Доля Юрия Ивановича составляла сорок процентов, и вы теперь второй по значимости акционер после Дмитрия Сергеевича, владеющего контрольным пакетом, – сказал после паузы Громов. – Сейчас дела обстоят так, что фирма находится практически на грани банкротства, счёт едва ли не обнулён, с него пропала крупная сумма денег, и, думаю, сейчас этим будут заниматься соответствующие органы.
– Даже так? – изумилась я.
– Увы, – констатировал он. – Думаю, вы понимаете, что при такой ситуации акции немедленно упадут в цене. Собственно говоря, они уже начали падение. Поэтому, пока это не стало явным, я рекомендую вам продать их. Это было бы самым разумным решением. Более того, я готов помочь вам в этом. Считаю себя многим обязанным Юрию Ивановичу и не хотел бы, чтобы эти проблемы коснулись вас. Более того, должен сказать, что обсуждать этот вопрос с Солнцевым времени уже нет.
– Как нет? – удивилась я.
– Вот так, Софья Николаевна, – сказал он. – Сейчас объясню.
Тут официант принёс заказанные блюда, и я получила возможность обдумать сказанное. Что-то сильно насторожило меня в его рассказе, но я пока не могла понять что. То ли выражение его лица, то ли поза и лёгкое подрагивание плеч, не знаю…
Когда мы вновь остались одни, я сказала:
– Георгий Викторович, мне прежде всего следует обсудить это с Иваном Аркадьевичем, а когда вы вернётесь из командировки, мы снова поговорим на эту тему.
– За десять дней может много чего произойти, Софья Николаевна, – сказал он жёстко, – это слишком большой срок. Акции имеют свойство обваливаться в один день, поэтому я не советовал бы вам медлить.
– Но к чему такая спешка? – возразила я.
– Объясню, – с готовностью отозвался он. – Пока у меня есть покупатель, не имеющий информации об истинном положении дел, рекомендую вам скинуть их прямо сегодня, поэтому я и пригласил вас сюда. Рабочий день ещё в самом разгаре, и вы вполне успеете оформить сделку. Зачем вам для этого Иван Аркадьевич?
Мне и вовсе показалось это странным.
– Я привыкла советоваться с ним в таких вопросах. Сама я мало что понимаю в финансовых делах.
– Как хотите, – пожал он плечами. – Впрочем, вы можете пригласить и его, если настаиваете. Хотя лично я не вижу в этом большого смысла. На мой взгляд, это самое здравое решение. В таком случае вы останетесь при своих деньгах и дальше можете вложить их более разумно, при содействии того же Светлова. Если хотите, готов сейчас же препроводить вас в нужный офис для оформления сделки. Пока мы доедем, документы уже подготовят. Вам останется только поставить подпись.
– Довольно странно, что Иван Аркадьевич до сих пор никак не проинформировал меня по этому поводу, – удивлённо сказала я, – обычно он всегда сообщает мне всё, что происходит на фирме.
– Я же говорю, об этом пока никто не знает, кроме Солнцева и главбуха, – покачал он головой. – И если вы не сделаете этого сегодня, потом будете жалеть.
– Но в данный момент я не смогу посоветоваться с ним даже по телефону. Он вылетел по делам и как раз сейчас находится в самолёте.
Я вынула мобильный и набрала номер Светлова.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – отозвался механический голос.
Тут мне действительно сделалось страшно. А если это правда? Не понимаю, что всё это значит. Прояснить ситуацию может только Солнцев, но звонить ему сейчас с таким вопросом для меня совершенно невыносимо. К тому же продать акции компании неизвестному человеку – это значит сделать ему большую подлость. Фактически, поставить под угрозу дело всей его жизни. Я не могу так поступить с ним. После смерти Юры он предложил мне через Светлова выкупить мою часть акций, но тогда я отказалась, дав слово, что, как только решу сделать это, предложу ему первому. А он знал: что бы ни произошло между нами, моему слову можно верить. И что мне теперь делать? Позвонить ему? Это, пожалуй, хуже смерти. Он решит, что я объявилась тут же, стоило ему только показаться в Москве. Просто нашла благовидный предлог. И выглядеть при этом я буду очень скверно.
