— У тебя есть сын, Глеб! — выдаю глядя прямо в его глаза. — Когда ты исчез и оборвал все связи ничего не объяснив, я поняла, что беременна и поэтому уехала в Грецию. Я не могла жить здесь. К тому же никто не знал, кто отец моего ребенка.

— Значит ты родила мне сына! Но почему? Почему не сказала?

— Как я могла сказать, если ты пропал. И еще это сообщение. Ты ясно дал понять, что я всего лишь эпизод и все кончено! — горько усмехнулась я.

Глеб вновь обнял меня. Так крепко, словно хотел сделать частью себя. Словно не хотел отпускать. А мне было хорошо и легко. Тяжелый груз свалился с моих плеч. Я наконец, освободилась от тайны, что скрывала три года.

— Прости! Прости меня за то, что не разобрался! Прости за глупую ревность, что ослепила и разрушила нашу любовь! Я не вправе требовать, вновь дать мне шанс. Но я умоляю. Не отталкивай меня. — шептал мне любимый.

— Я не могу этого сделать, не в силах. Я все еще очень люблю тебя. — отвечаю и вновь мы смотрим друг другу в глаза.

— Когда в тот вечер ты ушла, я понял свою ошибку. Я осознал, что сам виноват во всем. Я долгое время был слеп и винил тебя в своей беспомощности. Но это не так. Потом позвонил Гусарову и его чудо доктор поставил меня на ноги. Я решил начать все с начала. Я люблю тебя!

Его губы мягко касаются моих. Он целует трепетно и нежно. Прогоняя мои страхи и сомнения, прогоняет грустные воспоминания, стирая три года мучений.

Постепенно наш поцелуй становиться все более жарким и требовательным. Я перебираю его волосы, а он гладит мою спину. Мы цепляемся друг за друга и тонем в порыве нашей страсти. Стон из моего горла тонет в его дыхании.

Глеб отстраняется и поднимается на ноги. Ловко подхватывает меня на руки и несет к домику. Улаживает на полати покрытые старыми одеялами и тут же оказывается рядом.

И опять мы сливаемся в нашем поцелуи. Мы не можем и не хотим сопротивляться тому, что между нами. Мы наслаждаемся вновь обретя друг друга и нашу любовь.

Одежда становиться не нужной и летит в разные стороны. Я касаюсь обнаженной кожи любимого и сгораю от желания быть часть его самого. Я хочу его и дрожь от нетерпения пронзает все тело.

— Люблю тебя! — шепчет он и оказывается там, где я давно жду его.

Давно забытое чувство проникает в кровь и разливается сладким коктейлем из любви, нежности и страсти. Я ждала этого, мечтала. Сколько долгих ночей я вспоминала нашу первую встречу, наш первый поцелуй и нашу близость. И вот он вернулся, ворвался в мою жизнь и опять я чувствую себя самой желанной женщиной. Я живу и радуюсь рядом с ним. Только он способен расправить мои крылья и заставить парить над землей. Только он, мой любимый мужчина.

Как бы не было нам хорошо вдвоем в этом лесном домике, но вернуться к реальности все же надо. Во первых я должна познакомить их с сыном и моими родителями. Во вторых решить, что же дальше.

Глеб на этот счет был настроен решительно. ЗАГС и переезд в его дом в Питере. Я же разрывалась между городом где все мои родные люди и городом, где тоже родные люди. Да, да! Мама Глеба стала для меня родным человеком. Мне нравилось ее умение видеть то, чего не видят другие. Нравилось как легко она может добиться своего. Андрей Куликов в шутку называл ее генерал в юбке. Да твердый характер и в прям мог сделать ее командующей армией.

Но отца еще не выписали из клиники в Германии. Он проходил там реабилитацию Я хотела увидеть его и немного побыть рядом. А еще хотела чтоб они с мамой больше не пережевали, что мой Ромка растет без отца. А когда увидят Глеба, сразу поймут, что он его сын.

— Милая! — обнимал меня за плечи Глеб, когда мы ждали возвращения дяди к хижине. — Мы не на Аляску уезжаем. Помнишь я мотался к тебе? Поэтому мы будем навещать твоих родителей. Я же хочу чтоб мама понянчила нашего сына. Да и я много пропустил в его жизни.

— Глеб! — вздохнула я понимая, что где то он прав. — Я все понимаю и не хочу лишать сына возможности общения с Ангелиной Анатольевной. Но это сложно. Я конечно жила три года в Греции, но я очень скучала по ним.

— Я думаю мы можем позвать их к нам. Дом большой, места всем хватит. — предложил любимый.

— Вопрос в том согласятся ли они. Нужно обсудить это с ними. Но они прилетят только через месяц. — Ответила я кутаясь в его объятья.

Из за поворота вырулил дядин автомобиль и приблизился к нам. Стекло с характерным звуком отъехало вниз и явило нам сверкающее широкой улыбкой лицо Дениса Николаевича.

— Ну что голубки, вас можно поздравить?! Когда свадьба? — рассмеялся видя мое смущенное выражение.

— В ближайшее время. Кстати мы переезжаем в Питер. — спокойным тоном заявил Глеб.

— Значит ты все решил уже? Я ведь не давала согласия! — возразила я.

— Давала! — улыбался мне мой мужчина.

— Когда это? — продолжила возмущаться скорее для проформа я.

— Сегодня ночью, да и утром! — прошептал мне на ухо Глеб и не удержавшись поцеловал.

— Поехали уже влюбленные. Или мне на неделю вас тут оставить? — продолжил смеяться Гусаров старший.

Мы погрузились на заднее сиденье пикапа и тронулись к дому. Всю дорогу Глеб не отпускал моей руки. Я же не могла поверить, что это не сон. Он здесь, со мной и мы едем к нашему сыну.

И вот опять дом Дениса Николаевича. Едва машина въехала во двор Глеб выскочил из салона и рванул к крыльцу. Там стоял наш Ромка и махал мне ручкой. Бутузов в пару шагов преодолел расстояние и опустился на корточки рядом с ребенком. Он смотрел на него с таким теплом, что у меня кольнуло в груди. Я же не хотела ему говорить о сынишке.

— Привет малыш! — дрожащим голосом произнес Глеб.

— Ты мой папа да? — неожиданно спросил Ромка.

— Да родной! — только и смог вымолвит мой мужчина и сгреб в охапку сына.

Смотрела на них и понимала, что была глупой. Ему нужен отец, он просто необходим ребенку. Не верно было лишать их возможности знать друг о друге. Мне не стоило сбегать на Санторине и скрывать от всех что мой ребенок от Глеба. Моя обида и гордыня лишили мужчину важных моментов. Он не видел как Ромка появился на свет, не видел его первых шагов и слов. Он много пропустил. Я лишила его этого.

— Ребят, идемте в дом, там пообщаемся! — проговорил дядя и легонько подтолкнул меня к входу. Я молча пошагала к дверям. Следом шел Глеб и нес на руках нашего сыночка. Ребенок крепко обхватил отца за шею и прижался к его щеке своей.

— Ты больше не удешь? — тихонько спросил Рома.

— Нет, сынок, никогда! — ответил ему Бутузов. — Теперь мы всегда будем вместе, ты, я и мама. А еще я познакомлю тебя с бабушкой.

— Ура! У меня будет еще одна бабушка! — засмеялся мой малыш.

Мы разместились на кухне за накрытым Людмилой столом. Гусаровы младшие явились всем составом. Мы говорили и смеялись. Обсуждали нейтральные темы. И никто не касался этих долгих лет разлуки и того, почему мы расстались.

— Глеб даже упертее меня оказался. Меня мой доктор пол года на ноги поднимал, ему же пары месяцев хватило. — прокомментировал исцеление Бутузова дядя.

— У меня был мощный стимул. Я должен был во что бы то не стало вернуть Алису. И я добился этого. Хотя нужно еще штамп и кольцо, чтоб уже наверняка. — улыбался любимый целуя мои пальцы.

— Ребят, нужно же родителям Алиски позвонить. Порадуем предстоящей свадьбой. — вставая из за стола заявил Денис Николаевич.

Мы переместились в гостиную, где дядя набрал звонок на скайпе. Я с замирание сердца ждала, когда же мама возьмет трубку. И вот ее улыбка осветила монитор ноутбука.

— Привет, мам. Я так рада видеть тебя! — улыбнулась я. — Ты как? Как папа?

— Все хорошо, родная! — мама переместилась к папиной кровати и вот они уже вдвоем улыбаются нам.

— А у нас новости, мама. Я выхожу замуж. — выпалила я и осеклась, словно мне шестнадцать и я жду их реакции.

— За меня! — притянул меня к себе Глеб и глядя в монитор кивнул моим родителям.

— Это и есть отец нашего Ромчика? — строго спросила мама.