В комнате стало темно и холодно.
И страшно.
В черной комнате тлел сквозь металлическую сетку один бесполезный уголек.
Потом он тоже потух.
Тепло быстро испарялось сквозь щели в досках.
Первыми замерзли ноги.
Потом замерзли плечи и спина.
Потом замерзли руки.
Бай Юй шевелила пальцами на ногах и дышала на ладони. Она считала, сколько ей еще придется так сидеть. Получилось, часов пять или шесть, до маоши* (卯時 5 часов утра). Твою мать!
Разные неприятные мысли лезли в голову. Тени шевелились в углах. Странные скрипы доносились из темноты. Грабли щерились, как голодные челюсти Таоте.*[118] Прутья торчали из метел и извивались, как щупальца.
Наверно, все-таки надо было взять с собой Сян Чжуана или хотя бы Цуо Су. Но она не могла встречаться ночью с мужчинами и прятаться с ними за ящиками!
А если старый хрен Фэн Цзы будет отбиваться? Вдруг он нападет на нее и зарежет?
Потом Бай Юй поняла, что в комнате кто-то есть.
Левая половина ее тела перестала мерзнуть. Кто-то бесшумно возник рядом с ней, как будто появился из ниоткуда. Она могла поклясться, что дверь не открывали!
– Бай Юй! – прозвучал над ней возмущенный низкий шепот.
Пять часов одной в холодной комнате сразу показались потерянным раем.
Тишина.
Может, решит, что я померещилась, и уйдет?
Как он меня увидел?
Я же прячусь!
Откуда он вообще взялся?!
– Сян Юй, – обреченно прошептала Бай Юй.
Молчание.
– Сян Юй, – повторила Бай Юй.
Молчание, полное презрения и нежелания с ней разговаривать.
(Бай Юй:) – … (неловко ерзает в темноте)
(Бай Юй:) – Сян Юй!
– Ты должна говорить "господин", – хмуро сказал Сян Юй, опускаясь в темноте на одно колено.
Хвала небу, генерал еще функционировал. Она боялась, он по гроб жизни ей больше ни слова не скажет.
Конечно, она не считала его своим настоящим господином и усадьба Сян не была ее настоящим домом, это было для нее просто временное пристанище, чтобы освоится в новом мире, и уже скоро ее здесь не будет, но все равно она переживала. В конце концов, Сян Юй был герой, которым она восхищалась с детства, живая история Китая. Было бы обидно попасть в древний Китай и разругаться с легендарным героем, так что он даже смотреть больше не хотел в ее сторону.
– Господин, как ты узнал, что это я? – спросила Бай Юй в темноте.
– Кто еще будет сидеть ночью в сарае с граблями? – злобно прошипел Сян Юй. – Так ты уважаешь своего господина!.. В усадьбе двести человек, почему кроме тебя никто не сидит в сарае?..
Слушая, как он ругается, странное умиротворение поднималось в душе Бай Юй. Как будто лодка, потерявшаяся в бурном океане, наконец, вернулась в родную гавань. Злобное рычание господина распугало все тени, которые клубились по углам, так что они содрогнулись, уползли и спрятались. Оно говорило, что в усадьбе Сян все в порядке. Оно смывало из памяти картины той страшной ночи – черный Сян Юй над догорающим Уи-уи и его равнодушная широкая спина, скрывающаяся в дверном проеме, пока кровь капает на пол.
(Сян Юй, скрежеща зубами:)– Я тебе сказал не выходить из дальнего двора!.. Р-р-р!
– Господин сказал не ходить в большой зал, – сказала Бай Юй, пытаясь незаметно засунуть замерзшую ступню ему под колено. – Господин сказал…
– Сиди тихо! – прорычал Сян Юй, нарочно прижав колено к полу, чтобы под него ничего нельзя было подсунуть.
– Все, все, все, я молчу, – торопливо забормотала Бай Юй.
Она была очень рада, что Сян Юй ее не выгнал.
К тому же, Сян Юй рядом – это даже лучше, чем Сян Чжуан! Если он своими глазами увидит, как сволочь Фэн Цзы меняет крыс, все дело сразу решится в пользу Бай Юй, и Ми-фужэнь, наконец, переселят в другие покои.
И потом, сидеть ночью в темном сарае, полном издыхающих крыс, вдвоем с Сян Юем было намного приятнее, чем одной, хотя он и испускал желание убить ее на месте.
Страшный сарай сразу стал нестрашным.
Но все равно в нем было очень холодно.
Бай Юй пробирала дрожь.
Правый бок у нее окончательно заморозился, левый бок был не такой замерзший, потому что с той стороны был Сян Юй.
Почему она до сих пор не замечала, какая у Сян Юя привлекательная температура тела?
Бай Юй немного подвинулась влево.
Сян Юй молча отодвинулся.
Ты что делаешь?!
Ты вон какой большой и теплый, а я сейчас окочурюсь от холода!
Ты господин или ты не господин?!
Что ты, как неродной?!
Прошло минут пятнадцать – и Бай Юй готова была признать Сян Юя настоящим господином и служить ему до гроба, лишь бы разрешил погреться об него!
Еще через пятнадцать минут она готова была признать его царем небесным, Властелином Востока, Матерью Запада и кем угодно!
– Господин, я замерзла, – прошептала она.
Один раз на маршруте в Тянь-Шане их группа была отрезана от лагеря, потому что на тропу обрушилась снежная лавина. Никто не пострадал, но за три часа, пока завал расчищали, они все изрядно замерзли в своих легких свитерах и флисах, рассчитанных на короткую активную прогулку. У нее до сих пор теплело на душе, когда она вспоминала, как по белому снегу к ним бегут люди с одеялами и термосами.
Чужие люди торопились их согреть!
Неужели ты, мой господин, не сойдешь ко мне с облаков?!
И бросишь меня умирать от холода?!
– Так тебе и надо! – злым шепотом ответил Сян Юй.
Бай Юй его злость была сейчас до лампочки, потому что мозги у нее замерзли и отключились. Она была, как подснежник, распустившийся раньше срока на весенней проталине, который всем естеством ищет тепла и света.
Она поползла налево.
Сян Юй презрительно фыркнул и отполз подальше.
Петух кричит перед рассветом.
Вороны просыпаются и начинают каркать.
Они зовут новый день.
Сян Юй сердито ухватил Бай Юй под мышки и потряс ее в воздухе, чтобы проснулась. Наглая девчонка всю ночь продрыхла, навалившись на него, и во сне даже залезла к нему под локоть! Эта дочка Бай никогда не умеет вести себя! В засаде сидеть точно не умеет.
– А? – спросила Бай Юй, открывая глаза.
– Бай-цзи, иди домой. И больше сюда не приходи, – велел Сян Юй.
Бай Юй сонно похлопала глазами, потом нахмурилась и сказала:
– Но как же Ми-фужэнь…
– Иди. Я разберусь, – сказал Сян Юй.
Бай Юй медленно пошла к выходу из двора, но через несколько шагов остановилась. Она посмотрела, как Сян Юй, не обращавший больше на нее внимания, завернул за угол здания и скрылся из вида.
Она проснулась.
Она медленно сузила глаза и нахмурилась.
––
*[118] 饕餮 (букв. "прожорливый, всепожирающий") Таоте, один из четырех китайских апокалипсических зверей
––
Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы!
ГЛАВА 46. При участии генерала Сяна научные споры приобретают нелицеприятный характер
Ты кому сказал больше не приходить?!
Это твоя теория была про отравление ртутью?! Это была моя теория!
Может быть, это ты проверил химический состав лакового покрытия, использовавшегося в покоях Ми-фужэнь? Нет! Это моя группа усердно работала и получила убедительные данные: научный руководитель, два штатива и газоанализатор.
А кто потом наорал на руководителя эксперимента и уничтожил все результаты?! Ты, Сян Юй! Только это ты и можешь!
Заведующая Бай Юй была вне себя.
"Я должна довести это дело до конца, – подумала она. – Неизвестно, что собирается делать Сян Юй. Может быть, он вообще уже забыл про все. Подлюга Фэн Цзы сегодня ночью точно должен прийти. Ничто не мешает мне покараулить его на улице."
На этот раз она оделась еще теплее, с большим старанием, и взяла с собой две овечьих шкуры, чтобы подстелить на землю. В длинном дворе обнаружились несколько десятков бамбуковых шестов, прислоненных к стене, которых она раньше не видела. Видимо, слуги собирались чинить какие-то постройки после зимы. Это было идеальное место, чтобы спрятаться.
