Искусственное солнце выключили, в тиши ни ветерка, ночь пронизывали сверкающие нити света фонарей. Разноцветные звезды незнакомых созвездий ледяными брызгами застыли на угольно-черном небе, отражались в лужах выпавшего недавно дождя.

Взгляд скользнул по высокой башне с заросшими зелеными бородами мха стенами – точной копией руин замка Баранд Эйтелер, где три с половиной тысячи лет тому назад кланы, после ожесточенных войн, заключили вечный мир и объединились в Совет. Верхушка башни терялась во тьме высоко над кронами деревьев. Над приоткрытой дверью висела покосившаяся металлическая фигура. Пока звездолет долгие месяцы пробивался сквозь пространство, а экипаж и пассажиры спали, многие сооружения пришли в запустение. Здесь была неплохая кафешка, и однажды ее приглашали туда на романтическое свидание. Как же его звали? Аридэль нахмурила лоб. Не помню… Ну ничего, скоро память восстановится.

Она двинулась по лесной тропинке мимо исполинских деревьев к границам корабля-острова. Люди рассеивались, спешили по делам, и вскоре она шла по лесу в одиночестве.

Аридэль словно очутилась в каком-то заколдованном круге. Призрачный свет выхватывал из тьмы великаны-деревья, необъятная тишина заполнена затаенным ожиданием чего-то потустороннего, аромат мокрой земли и леса, незримой пеленой стелющийся над податливой чернотой под ногами, – все было необычно, волшебно.

Кто-то с разбегу ткнулся в спину, едва не повалив на землю. Пробормотав извинение, исчез за стволами.

Колдовство рассеялось, очарование необычного исчезло – ее вновь окружал висевший над планетой-праматерью корабль.

Она подошла к краю острова, туда, где ограда, достигавшая до груди, преграждала путь. Дальше – едва заметная пелена силового поля, закрывавшая от великого ничто, называемого космос. Перегнувшись, насколько могла, посмотрела вниз.

Корабль летел над ночным полушарием, и казалось, что он неподвижен, а огромный шар голубой планеты под ним стремительно бежал. Яркие точки городов казались светлячками в ночи. Словно ободок, опоясывала планету красная полоса рассвета. Немного дальше она переходила в оранжевую, потом в голубую, а голубая через синий полутон в фиолетовую. Выше простирался черный бархат космоса.

Из груди вырвался тихий вздох, полные восхищения глаза, цвета чая, не могли оторваться от величественной картины внизу.

Приподнялось солнце, все в яростных сполохах звездной короны. Несколько секунд, и она растаяла, а звезда стала словно меньше в размерах, но зато намного ярче.

Внизу простиралась лазурная гладь моря, солнце отражалось от нее золотистым мячиком и бежало вслед за кораблем. Начался гигантский полуостров, сверху похожий на сапог, потом россыпь больших и малых островов, переходящих в неширокую прибрежную равнину в зелени лесов и полей, горная цепь с белоснежными шапками снега на вершинах. Некоторые водоемы были велики, и, проносясь над ними подобно метеору, девушка видела, как в чистых хрустальных водах отражается солнце.

Она была прекрасна, голубая планета убийц.

Национальный центр управления обороной на берегу Москвы-реки издали ночью похож на граненый алмаз. А еще он никогда не спит. И это неудивительно, потому что в святая святых оборонного ведомства Российской Федерации и днем, и ночью, и в будни, и в праздники стекались от систем наблюдения, включая агентурную и спутниковую, актуальные данные о военно-политической обстановке в мире.

Под ярким светом потолочных ламп два десятка операторов-офицеров в просторном зале трудились над анализом обстановки в мире. Нестройный шум тихих голосов сливался с тарахтением кондиционеров и щелканьем клавиш ноутбуков в ровный, привычный рабочий гул. На высоте второго этажа над залом с операторами полукольцом шли галереи для наблюдателей и приглашенных, с пустыми креслами. Подполковник Лосев, не отводя взгляда от монитора, откинулся в кресле и вежливо прикрыл рукой зевок. Скоро начнет светать, а там и домой пора. Кофе, сигарета и спать до обеда!

На видеостене напротив входа в зал неторопливо плыл над разноцветными отметками военных баз, своих – зеленых, красных – партнеров, над эскадрами, на просторах морей и океанов, над медленно ползущими крылатыми значками носителей ядерного оружия, десяток синих отметок – инопланетная эскадра на орбите. С недавних пор в обязанности операторов добавили отслеживание обстановки вокруг упорно молчащих пришельцев.

– Сергей, – обратился к товарищу за соседним столом, – водичка не осталась?

Тот, не отрывая взгляд от экрана компьютера, пошарил в глубине стола, через миг появилась пластиковая бутылка с водой.

Лосев протянул руку, но краем глаза увидел, как на мониторе что-то мелькнуло, заставив перевести взгляд.

Несколько десятков огненно-красных значков отделились от инопланетных кораблей. На ходу собираясь в три плотные группы, начали снижаться.

– Постой, кажется, инопланетные гости наконец-то зашевелились.

Офицер действовал точно по инструкции, и только мелкие суетливые движения да возбужденный взор выдавали нешуточное волнение.

Еще через пару минут все стало окончательно ясно. Три группы воздушно-космических аппаратов стремительно снижались над территорией севера Сибири, над Аляской и северной Канадой. Коротко взревел ревун, превращая рабочую обстановку центра в нечто похожее на лихорадочную атмосферу офиса крупной компании в дни аврала, когда всесильный директор настропалил сотрудников так, что они готовы вкалывать, не обращая внимания на мелочи, типа окончания рабочего дня. А еще через минуту зазвенели «тревожные» телефоны в спальнях у министра обороны и президента страны.

Привычно клацнул, присоединяясь, ОРК[18], потом Сергей Соколов присоединил замки подвесной системы. Поерзал в кресле, устроился поудобнее и произнес в микрофон:

– К полету готов!

Его немного потряхивало. Сирию и украинскую кампанию он не застал, а меньше года офицерской службы никак не давали зачислить себя в опытные летчики. Вместе с ведущим капитаном Фроловым он был на боевом дежурстве, когда эскадрилью подняли по боевой тревоге, поэтому первым вылетело их звено. Навстречу врагу? Кто его знает… но точно недружественно настроенным инопланетянам. А еще нервировало и даже немного пугало то, что раз они сумели преодолеть межзвездную бездну, значит, и технологии у них развиты будь здоров. Это значит… Да ничего это не значит. Война – это смерть, это он помнил еще из детских воспоминаний, но офицер – это когда живешь для других. На борту боевые ракеты и есть боевая задача, и ее он будет выполнять лучше всех, чего бы это ему ни стоило!

Поворот ручки. Медленно опустился фонарь, отсекая от вечных шумов аэродрома и ночного морозца. Стало не до рефлексий, привычная работа помогла отвлечься, почти забыть о страхах и хлопотах.

– Добро на запуск! – прозвучал в наушниках простуженный голос техника самолета.

Придирчивый взгляд молодого летчика вновь обежал датчики и жидкокристаллические дисплеи приборной доски – вроде все нормально. Летчик сдвинул РУД[19] вперед, на упор малого газа и нажал кнопку запуска. Где-то во внутренностях самолета форсунки щедро впрыснули топливо в турбины, молнией проскочила искра… За хвостом самолета гулко полыхнуло. Почти неслышно в кабине заревели реактивные двигатели. Привычная периодичность проверки, переговоры с техником и наконец выход на связь с РП[20]:

– «Северный», я – «Гагара-4», разрешите вылет, – волнуясь, остро выгнул бровь.

– «Гагара-4», я – «Северный», – разрешаю. Ветер встречный, два метра в секунду. Отход курсом двести семьдесят, набор высоты до двух тысяч метров, – прозвучал в наушниках летного шлема слегка встревоженный голос майора Дедова, сегодняшнего РП.

– Принял, конец связи.

Техник отцепил провод, соединяющий его с бортом, и отбежал в сторону, взлетела к потолку левая рука с чеками катапультных кресел. Потом, разрешая вырулить из капонира, правой указал вперед.