— Аз лог зилар риттугул! — выдохнул я, решившись.

И вокруг двери начали прорастать, наливаясь чернильной темнотой, уже совсем иные узоры. Ещё спустя десять мгновений чернота сменилась бледно-зеленым пламенем Инферно, символизирующим, что моё предложение принято. А в следующий миг дверь, спокойно удерживающая больше сотни бойцов и магов, начала буквально осыпаться. Заколдованный металл превращался в целые груды ржавчины, что бессильно осыпалась к моим ногам и разлеталась по ветру. За ним последовало дерево двери — магическая древесина, явно не из дешевых пород, гнила и рассыпалась трухой прямо на глазах. Правда, окончательно к моим ногам в виде древесной пыли она не осыпалась. Но это было уже и неважно — хороший, от всей души пинок и небольшое заклятие первого ранга, что распределило силу моего удара ногой по всей площади двери — и я уже шагаю в освещенный факелами полутемный коридор, встречая молнию сиреневого цвета фиолетовыми нитями электричества, что без особого труда развеяли магию третьего ранга.

— На тебе долг, смертный. — прошелестел отвратительный и самодовольный голос, но я лишь поморщился, не отвлекаясь на то, что бы ему ответить.

Да, тварь из Инферно, я знаю. Но что поделать — иногда высоранговый малефицизм просто незаменим, так что пришлось прибегать к договору с темными силами. Теперь первой тройке тех нолдийцев, которых я прикончу, сильно не повезет — отправятся прямиком в преисподнюю на несколько веков. А у меня, в свою очередь, значительно уменьшатся возможности использования священной магии — неизбежная цена за связь с извечным противником небесных сил.

Впрочем, поступи я иначе, и через полминуты у нас пошли бы массовые потери — у находящихся с нами Святослава и Олега было ещё немало маны, но вот чисто магическая выносливость была уже на исходе. Им требовался перерыв, что бы магические каналы успели чуть «остыть», а сами маги — прийти в себя. Это как после быстрого бега — нужно хоть пару минут отдышаться, что бы продолжить дальнейшее движение. Так что о своем выборе я не жалею.

— Маги — защита! — взревел я.

Пока на меня сыпались заклятия, мои бойцы под прикрытием чародеев заполняли зал, а затем начинали стрелять по всему живому, что здесь было. Старшие чародеи башни находились явно выше, и сейчас они тоже взяли передышку, так что мы без особого труда пускали под нож десятки одно-двухрогих нолдийцев, заняв этаж. Сейчас ещё немного отдохнем, и можно будет захватывать остальные этажи. Ну а затем удерживать свой участок стены, что бы пришедшие подкрепления корпуса двинулись через наш участок в глубь крепости, прямиком к её цитадели.

Сомневаюсь, что кто-то захватит так быстро плацдарм для основных сил, как мы. Ну да ладно — сперва надо это всё захватить.

— Минуты три-четыре, — правильно истолковал мой взгляд Святослав. — А потом доберемся до рогатых сволочей наверху.

— Занять проходы, бойцы, — велел я.

Сперва переведем дух. В конце-концов, я единственный из присутствующих, кто мел возможность проглотить зелье за полсотни тысяч рублей… Остальным придется восстанавливаться более традиционными способами.

— Что у них там происходит? — раздраженно поинтересовался Архимаг Багрянин, отхлебывая из тонкого бокала любимый коньяк.

Царицынский особый, более чем пятидесятилетней выдержки, он был настоян на волшебных травах и выдержан в бочках из редких магических пород деревьев, и потому запрещен к употреблению не просто неодарёнными, но и вообще чародеями ниже ранга Мастера, ибо для них он был чистым ядом. И если простой человек от такого напитка очень быстро, пусть и весьма мучительно, скончался бы на месте — напиток напрочь сжег бы и растворил ему глотку и желудок — то одаренные второго и первого ранга умирали бы подольше, получив сильнейший алхимическую интоксикацию. Адепт на выживание после одной рюмки подобного напитка имел — если под рукой найдется хороший целитель или алхимик. Ну или, если человек крепок, силен и достаточно развит, выжил бы и сам, помучавшись пару месяцев в постели и покалечив часть своей энергетики.

Впрочем, почтенному командиру Третьего Корпуса Имперской Стражи до того не было никакого дела. Оттянув ворот парадного, украшенного многочисленными медалями и орденами мундира, он развалился в здоровенном кресле и обозревал происходящее на поле боя. Почтенный мэтр боевой магии изрядно выложился в противостоянии с магами нолдийцев, и потому сейчас был вынужден взять небольшой перерыв. Благо его было кому подменить — сил и средств у осаждающих хватало, а потому группа Старших Магистров из двадцати трёх человек совместными силами продолжала затянувшуюся чародейскую дуэль, не позволяя врагам отвлечься на штурмующие их вотчину полки россиян.

— Кажется, наши бойцы сумели захватить участок стены и сигнализируют нам об этом всеми доступными способами, господин генерал, — осторожно заметил адьютант.

— Да что ты говоришь, — язвительно поглядел на молодого подчиненного Багрянин. — Спасибо, сынок, просветил… А то я уж на старости лет совсем ослеп и сам не вижу… Я о другом спрашиваю, кретины — почему на второстепенном направлении, на котором должен был быть лишь отвлекающий маневр, случился прорыв, а мои главные силы на своём участке до сих пор бьются как бараны о стену⁈ Отвечать, недоумки!!!

Штабисты и молодые отпрыски знатных Родов, пристроенные поближе к начальству и подальше от поля боя, потупили взгляд. Первые знали, что в таком состоянии что-либо говорить их начальнику — большой и никому из них ненужный риск, вторые же… Вторые в лагере в основном кутили, бегали к куртизанкам в обоз и пьянствовали, полагая что всё пройдет отлично и без их участия. Сегодня они собирались лишь понаблюдать за победой третьего корпуса и лично Архимага из самого защищенного места на поле боя, а затем посоревноваться в лестных отзывах своему высокому начальству в надежде не быть обделенными при раздаче наград. Младшие дети своих Родов, из числа не обладающих стоящим упоминания талантом, но при том имеющие богатых и влиятельных родителей со звучными фамилиями, они сейчас попросту растерялись, не зная, что сказать. Да и что они могли знать? План-то составлял сам генерал со своим штабом! Так чего с них-то теперь спрашивать⁈

Эти мысли крутились на уме у всех молодых повес числом в двенадцать особ, присутствующих здесь, но в слух, разумеется, никто из них высказываться не стал. Одно дело надерзить средней руки офицеру, ну максимум, в пределах допустимого, огрызнуться какому-нибудь полковнику из числа не самых родовитых. Другое — разозлить Архимага… Этот может и в пакость какую превратить, а то и проклясть сгоряча, и ничего ему за это не будет.

— Ваше Превосходительство, — осторожно подал голос начальник штаба третьего корпуса. — Да, всё идет несколько не так, как мы планировали, но брешь-то — вот она. Надо перебрасывать туда подкрепления, пока нолдийцы не собрались с силами и не скинули наших со стен.

Пётр Пузыня чародеем великих талантов не был, добравшись к шестидесяти лишь до Мастера, но генерал Багрянин ценил его больше любого из подчиненных ему Старших Магистров по той простой причине, что у него было самое главное для человека, который планировал и осуществлял тактику и стратегию боевых операций корпуса. А именно — мозги, чутье, дисциплинированность и глубокие познания в военном деле. А то дуболомов с магическими мускулами вместо мозгов итак хватало, а вот тех, кто мог использовать разум в таких важных вопросах — нет. И потому Пётр был, пожалуй, единственным человеком среди присутствующих, кто мог не опасаться гнева своего высокого начальства.

— Кто у нас ближе всех? — взяв себя в руки, раздраженно бросил генерал.

— Насколько я вижу, это гвардия Рода Николаевых-Шуйских, приданная в усиление вашему родичу, полковнику Багрянину… И сам полк, насколько я вижу, с лучшими частями его бригады штурмует в другом месте, причем безо всяких успехов. Предлагаю передать приказ полковнику перекидывать все наличные силы к Николаеву-Шуйскому, вместе с этим перебросив туда четверть… нет, лучше треть всего нашего резерва — и я имею ввиду не только пехоту и младших чародеев, господин генерал, но и один из кораблей с боевыми големами. «Кокетку», в частности.