Давным-давно жила чудесная пара. Король полюбил женщину, чьи волосы были темнее ночи, а глаза абсолютно черными. Они любили друг друга страстно и горячо, преодолевая трудности и правила, созданные самой Богиней.

Им нельзя было быть вместе. Женщине не положено касаться других. Однако они пытались, сражались за свои чувства и вопреки судьбе любили. Пара занимала себя разговорами, по-настоящему наслаждаясь своим обществом. Они никогда не проклинали Богиню, будучи благодарными, что им просто была дана возможность найти друг друга.

Улыбка женщины всегда озаряла день мужчины. Ему было плевать, что все бояться ее. Он был готов поставить на кон все свое королевство ради неистовой силы любви.

Они смогли коснуться друг друга только однажды. В ночь, когда зачали ребенка.

Но после родов чудесного мальчика с такими же рыжими волосами и ярко-рубиновыми глазами, как у отца, женщину похитили.

Как бы не пытался мужчина, он не смог вернуть любовь своего сердца. Король воспитывал сына один. Преподавал ему жестокие уроки жизни. Он заботился о его благополучии.

Мужчина никогда не забывал о своей любви и до конца жизни искал ее.

Мальчик часто грустил от того, что растет без матери, и плакал, пока его не видел отец.

– Это нечестно, – кричал он в стену, но знал, что никто не должен видеть его чувства.

Вечерами ребенку становилось слишком тяжело, поэтому он просил отца рассказать ему, какой была мама.

Мужчина с радостью вспоминал о любви и чувствах, которые подарила ему женщина.

Однажды, вот уже спустя шесть лет, после рождения, мальчику стало особенно тяжело. Отец надолго уезжал, утверждая, что нашел маму, но вернулся один. Мальчик перестал верить, что женщина вернется. А вместо надежды в его душе ничего не осталось.

Отец весь вечер просидел, успокаивая ребенка, хотя сам потерял веру.

– Она была восхитительной, – шептал мужчина своему сыну, – самой лучшей, чуткой, загадочной и сильной.

Мальчик плакал на коленях у отца:

– Почему они это с ней сделали?

– Они боялись ее, – мужчина погладил мальчика по рыжим волосам, – страх… Он заставляет творить худшее, на что ты способен. Но также является сильнейшим способом подчинения.

Мальчик вскочил, неловко утер слезы рукавом ночной рубахи и посмотрел на отца. Грозный маг гордо восседал на кровати сына. В его движениях всегда было величие и надменность. Он всегда держался обособленно, но только не с сыном. Наверное, это был единственный человек, которому он мог показать свое нутро.

– Тогда пусть они теперь бояться нас, – обиженно прикрикнул мальчишка.

Казалось, король действительно задумался над словами сына. На самом же деле, он устал. Ему осточертело быть хорошим, когда с ним поступили так невероятно жестоко. Слова, сказанные сыном, навели его на мысль, что пора перестать играть в добродетели.

– Не сомневайся, мой огонечек, теперь они будут нас бояться. – Маг встал и поправил корону и мантию.

Мужчина пустил огонек из кончиков пальцев, сжигая все за преде- лами их дворца:

– Они все заплатят. За мою женщину. За то, что оставили тебя без матери, – за окнами уже горели дома, а люди с криками выбегали наружу.

Мальчик зажмурился от ужаса, но отец приобнял его. На минуту ему пришлось отвлечься от мести, поэтому он сел на колени перед напуганным ребенком:

– Мы должны бороться за себя. Этот мир жесток, и никакие узы не помогут и не спасут тебя от этого, – мужчина устало потер лицо. Он не спал больше суток, разыскивая свою женщину и мать ребенка, но ни титул, ни устрашение не помогли ему в этом. – Ты должен пообещать мне, что всегда будешь бороться за себя, чтобы выжить.

Мальчик печально кивнул, слишком рано знакомясь с жестокостью мира и формируя нерушимые устои.

– Обещай, – настойчиво повторил отец и протянул его горящую огнем руку.

Мальчик поколебался, но повторил жест.

С тех пор, отец сын творили жестокие вещи. Они сжигали деревни и города, превращая их в пепел. Мужчина до последнего своего вздоха лишь надеялся найти любовь. Но сын…

Обещание, скрепленное огнем и искренней верой, стало гораздо большим для ребенка. Оно изменило его жизнь. Его суть. Безвозвратно превращая из маленького мальчика с печальной судьбой в чудовище, намеренное ее переиграть.

Ледяные кандалы сковали руки. Температура в комнате значительно понизилась. Эмоции перед тем, что я увижу, снова взяли верх. Но почему это происходит опять? Размышления прервала знакомая картина.

Мама. Я узнала ее со спины по темным волосам и излюбленному красному платью, которое она часто носила в последнее время. У нас не было лишних денег и ей пришлось продать много красивых одежд, оставив пару самых удобных для хозяйства. Она никогда не носила брюки и рубашки, хотя это практичнее.

– Это ты во всем виноват!

– Я хотел, чтобы у нас была живая семья. Чтобы мы были вместе. Мне нужно было рискнуть, – ответил отец.

Я часто слышала этот спор, который обычно заканчивался молчанием. Отец провел рукой по голове и одними глазами посмотрел наверх. Он всегда выглядел статно и даже немного сурово, что совсем не сочеталось с его характером. Добрый, отзывчивый. Он всегда помогал нуждающимся. Эта доброта сыграла с ним злую шутку.

– Зато теперь мы вынуждены скрываться. Нужно было следовать правилам. У нас было бы королевство, наша дочь не знала бы бедности… Я не знала бы бедности, – последнюю фразу мама сказала особенно грустно.

Уж не знаю, из-за кого она переживает больше: за меня или саму себя. Мы часто с ней не ладили. В детстве мне больше нравилось проводить время с отцом. Он занимал меня своими рассказами. Мы вместе читали книги, любовь к которым составляла нашу главную схожесть. И еще внешность. У нас у обоих были белоснежные волосы, ярко голубые глаза и бледная кожа, в то время как мама была загорелой, если не сказать смуглой, и с особенно волшебными глазами цвета аметиста.

– Нам не нужно королевство, построенное на костях, – возразил отец.

– Но теперь у нас нет ничего.

Это было правдой. С того самого дня у нас ничего не было. Дом – не наш. Одежда – украдена. Казалось, даже наши семейные узы исчезли. Постоянные скандалы и ссоры. И в богатстве и в бедности…. В какой-то степени они сдержали клятву.

Из-за угла выглянула я. Это было всего лет 5 назад. Тогда я была напугана и почти начала плакать, ожидав поддержки хотя бы от одного члена семьи. Отец, взглянув на меня, кивком указал идти в свою комнату. И я не стала нарушать его приказ.

А могла ли я тогда что-нибудь сделать? А потом?

Я проснулась. Высвободила руки. Чтобы защитить себя от кошмара, я замораживала всю комнату: иногда только покрывала тонким слоем инея, бывало, что все стены (особенно, где окна и дверь) запечатывались льдом. Казалось, что я превращаю комнату в тюрьму больше, чем в неприступную крепость. И эти кандалы… Словом, магия действовала самостоятельно. Возможно, она чувствовала, что мне не привычно такое обилие эмоций. Что бы она ни делала и чем бы ни руководствовалась, пока я была в бессознательном состоянии, это помогало мне. И я научилась ей доверять.

Дома ощущалось присутствие чужой магии. Очень знакомой. Когда же я последний раз сталкивалась с ней?

Переодев ночную рубашку на штаны и блузку, я вышла из дома. Недалеко от него есть выход к реке. Там я провожу почти все свое свободное время. Его-то у меня много.

Пока я шла, пыталась понять, почему воспоминание разморозилось. Я ведьма льда, холода и стужи. Этот дар передался мне от отца, который научил меня самым простым вещам. Помимо физического видимого колдовства особо сильные ведьмы и маги могут накладывать свойственные им чары психологически, ломая или изменяя эмоции и воспоминания. Так я заморозила в своей голове то, что тревожило меня уже несколько лет или месяцев. Это гораздо проще: я знаю, что случилось, но никаких эмоций к произошедшему не испытываю.