В XIX в. Соланж Боден писала: «В Тафилалете изготовляют хаики и знаменитые сафьяны, дубят козьи кожи и после окраски отправляют их в Фес. Тафилалет — торговый и заготовительный центр. Здесь два раза в год собираются купцы из Феса, долины Дра, Рифа и с горных массивов Атласа, отправляющие свои караваны в Судан. В Тафилалете встречаются караваны Северного Марокко. Караваны Тафилалета отправляются в путь с караванами из Рабата, Тетуана, Феса, Марракеша, Орана, Тлемсена и из некоторых пунктов Алжирской Сахары. Из Тафилалета они спускаются до района Эль-Аариб, граничащего с пустыней, а после Игидира оказываются на той же самой дороге, что и караваны, идущие из Могадора и уэда Нун. Их конечным пунктом является Томбукту.
Как правило, караваны состоят из 800–400 верблюдов и множества мулов; они отправляются в путь два раза в год: весной и в начале осени. Чтобы дойти до Томбукту, караванам достаточно шести недель, а там они остаются не дольше двух недель. Рассказы, услышанные в Могадоре относительно Томбукту от мавров, совершивших это путешествие, наводят на мысль, что его славе в равной мере способствовали как его отдаленность, делающая этот город желанной целью для караванов, преодолевших длинный и изнурительный путь, так и его предназначение — пункт хранения изделий и товаров из Судана.
Караваны увозят на юг большое количество соли, бабуши, хлопчатобумажные и шелковые ткани, ханки, индиго, сурьму, свинец, финики. А оттуда они доставляют черных рабов, индиго, слоновую кость, страусовые перья, синюю бумажную материю и золотой песок. Караваны везут с собой продовольствие, а вода встречается на их пути везде, кроме одного четырехдневного перехода. Затем Тафилалет сбывает в Марокко все эти товары и свои собственные ремесленные изделия: ковры, шерстяные ткани, козьи кожи и хну, которая очень высоко там ценится. Черные жители юга никогда не приезжают в Тафилалет, а ждут прибытия караванов, чтобы обменяться товарами».
Снаряжение больших караванов Транссахарскне связи между Северной и Черной Афикой существуют уже в течение нескольких тысячелетий, однако лишь с приходом арабов возник настоящий класс торговцев и «профессиональных» проводников караванов, а постоянная торговля достигла международного размаха.
Купцы прибывали с севера — из Феса, Тлемсена, Туниса, Трипопи, Каира, — где они производили все необходимые закупки. В городах юга, которые арабо-берберы основали в пограничной с Сахарой полосе, купцы учредили настоящие справочные службы, информировавшие их о наиболее ходких товарах, существующей конкуренции, экспортных ценах, политическом положении и стабильности суданского рынка, а также о наиболее приемлемом маршруте в Северную Африку и т. д.
Подобная информация играла столь важную роль, что в некоторых торговых компаниях, например у братьев Маккари, один из компаньонов занимался только подобной деятельностью.
Такие города Северной Сахары, как Сиджильмасса, Уаргла, Зуила, Гадамес и т. д., превратились в громадные склады для хранения товаров, предназначенных для вывоза в Черную Африку. В эти города со всех сторон стекались купцы, чтобы продать свои товары коммерсантам, занимавшимся транссахарской торговлей, или чтобы самим принять участие в этом трудном, но доходном путешествии.
Одни североафриканские купцы, специализировавшиеся на этой торговле, например купцы из Агмата (Марокканская Caxapa), либо сами совершали это путешествие, либо полагались на своих слуг или доверенных рабов. Другие же, подобно братьям Маккари из Тлемсена, имели постоянных корреспондентов и представителей в Тлемсене, Сиджильмассе и Уаргле. Последнне покупали или нанимали у кочевых племен и необходимое количество верблюдов и откармливали их, готовя к переходу через Сахару. Здесь докупались товары в соответствии с заказами информаторов, приобреталось продовольствие и наполнялись водой герба (бурдюки из козьей шкуры), без которых в пути не обойтись. Для сопровождения и охраны каравана набирали людей из сахарских племен, умевших кормить и поить дромадеров, нагружать и разгружать их и в случае необходимости лечить.
Проводник каравана, выбирался из тех кочевников, чью территорию караван пересекал. На начальнике каравана лежала трудная обязанность: определив сумму расходов, распределить их соразмерно весу и стоимости грузов. Он обладал необходимым авторитетом для поддержания порядка, назначал время отправки и прибытия каравана, определял места остановок и т. п. Позднее, к XIX в. эти правила были смягчены. В 1830 г. отмечалась «либерализация» подобной системы на переходе Томбукту — Тафилалет: единоначалия больше не существовало, каждый погонщик был хозяином своих верблюдов, непосредственно отвечавшим за груз.
Некоторые племена, такие, как месуфа, почти полностью владели монополией, распространявшейся на отдельные транссахарские маршруты, во всяком случае на те, что вели из Сиджильмассы в Мали и Мавританию. Их называли «хозяевами дорог», и купцы платили им пошлину. В XIV в. люди, путешествовавшие между Сиджильмассой и Валатой, сообщали, что начальник каравана был из племени месуфа и что рабы, добывавшие соль в Тегаззе, принадлежали этому племени, которое поставляло также проводников. Жители Валаты и те, что выходили с водой навстречу караванам, и именитые граждане этого города, являвшегося перевалочным пунктом, — все были месуфа. Прекрасный и разумный пример племенной организации и использования торговли, при котором все доходы идут членам одного и того же рода.
Караван мог состоять из нескольких сотен и даже тысяч верблюдов: это зависело исключительно от того, какое количество верблюдов удавалось напоить водой из колодцев, встречавшихся на пути. Средневековые караваны были очень большими, потому что, только объединившись, их участники могли противостоять нападениям кочевников.
По климатическим условиям переходы осуществлялись почти всегда зимой. В конце зимы, когда становилось слишком жарко, караван, совершив послеполуденную молитву, пускался в путь и шел всю ночь до самого утра.
Караванам приходилось уплачивать пошлины при отправлении из северных сахарских городов, при пересечении территории племен кочевников и при прибытии в торговые города юга. На обратном пути они имели право на защиту тех властей и вождей, которым заплатили пошлину. Это, однако, не исключало возможности набегов враждебных племен, особенно туарегов, нападавших на караваны и грабивших их. Именно их набеги способствовали тому, что начиная с Х в. была заброшена древняя дорога из Египта в Гану, а позднее караваны стали обходить стороной горы Ахаггара.
После двух- или даже трехмесячного путешествия караваны попадали в южные города, где и ожидали конца зимнего периода, чтобы отправиться назад, в Магриб или в Египет, но теперь они были уже более легкими, если только не приходилось забирать с собой рабов или паломников.
Некоторые этапы торговли солью и золотом. В тринадцати днях пути на юг от Сиджльмассы, в Туате, в средние века насчитывалось более 200 деревень. Самый восточный из этих ксуров назывался Таментит — многолюдный поселок, служивший местом остановки для караванов, направлявшихся из Магриба в Мали. В начале XV в. Таментит был республикой, управлявшейся джемаа — советом знатных граждан и шейхом.
Среди населения было немало евреев, которые здесь мирно жили, пользуясь покровительством многих из этих знатных граждан, причем каждый защищал своих «клиентов». При их же посредничестве происходила торговля. В 1492 г. этой мирной жизни пришел конец.
Приверженец суфизма, Мухаммед ибн Абд ал-Карим ал-Магили, выведенный из душевного равновесия превратностями ислама в Испании, начал проповедовать «священную войну» против сахарских евреев. В Таментите и в Сиджильмассе, в Тафилалете и в Судане евреи, не принявшие ислам, были перебиты. Таментит продолжал свою торговую деятельность.
Туат, находившийся в 20–25 днях пути верхом от различных мусульманских государств Африки — Феса, Туниса, Томбукту, Тлемсена, — был крупным центром Западной Лфрики. Арабские караваны, прибывавшие с побережья с грузом пшеницы и ячменя, а из Египта с бесконечными вереницами верблюдов и скота, встречались здесь с караванами, доставлявшими золотой песок из Томбукту и соль в брусках из Тегаззы. Способ добычи каменной соли в Сахаре не изменился: в Тауденни, вместо Тегаззы ставшим центром добычи соли, пласты соли разрезаются на бруски размером один локоть на три, похожие на большие плиты белого мрамора, прорезанного серыми жилками. На них ставят клеймо владельца, пишут имена мусульманских святых, украшают рисунками, обвязывают узкими кожаными ремнями и в таком виде подвешивают попарно на спину верблюда.
