- Ничего подобного.

- Тогда… что же?

- Тебе не нужны мечи, способные разрезать цепи? – Спросил Рекдос. Он ждал ответа.

Реакция Экзавы была медленной. Но затем, кривая ухмылка рассекла ее лицо. – О, благодарю тебя, Хозяин, - радостно сказала она и развернулась на каблуках, держа мечи в обеих руках.

Она появилась в холле, и жуткие психи рванулись к ней, звеня тяжелыми коваными цепями, приковывавшими их к стенам.

- Пришло время для бунта, - сказала она.

Одни за другими тяжелые оковы падали на пол, разрезанные ее новым оружием, освобождая порабощенных штыревиков и демонопоклонников. Один за другим, бесы и воины вставали за ней, хватая оружие и рыча в садистском предвкушении. Один за другим они пополняли ее армию солдат хаоса, и их рев звучал именем Бэррима.

Джейс шел сквозь туннели перед Эммарой, прислушиваясь к тихим всплескам ее шагов на мокром полу и их эху, отражавшемуся от окружающих стен.

- Прости меня, - сказал он, бросив взгляд через плечо.

- За что?

- Я знаю, ты не стремилась влипнуть во все это, когда искала меня. Неприятности, похоже, преследуют меня.

- Да, это так, - сказала она. – Ты настоящий водоворот неприятностей. И всегда им был, сколько я тебя помню. Но дело не только в тебе. Там наверху зреет беда. Я живу здесь давно, и гильдии еще никогда не были в настолько напряженных отношениях. Похищения. Территориальные бои. Убийства. И все становится только хуже.

- И, несмотря на все это, ты смогла уберечь меня.

- Я рада, что ты в безопасности, - сказала она. – Оно того стоило.

- Если бы я не уничтожил собственные воспоминания, я был бы тебе больше полезен.

- Нет. Ты делал то же, что и я. Ты думал о мерах предосторожности для нас обоих. И заплатил за них цену.

- Как только мы доставим тебя обратно в Конклав, как только Тростани узнает, что ты жива, возможно, мы сможем покончить со всем этим. Ослабим напряжение гильдий. Ты станешь примером миролюбия. Мы покажем им, что Селезния не платит местью, даже Рекдосам.

Эммара улыбнулась. – Хорошо сказано.

Они шли сквозь подземелье нижнего города, взбираясь по лестницам, продвигаясь все выше, к поверхности и солнечному свету.

- Эммара?

- Да?

- Помнишь тот деревянный листок, что ты мне дала? Артефакт, чтобы связаться с тобой?

- Да.

- Он сработал? – Спросил Джейс. Он хотел спросить: Ты слышала слова, «ты нужна мне»?

- Да. Я услышала его. Я тогда была занята своими Рекдосовскими похитителями, но я услышала его.

- Хорошо, - сказал Джейс. – Просто хотел убедиться.

Он шел перед ней и не оборачивался, чтобы посмотреть ей в глаза и узнать, что эти слова значили для нее, если вообще они что-то значили. Но ему было тепло уже от того, что она их услышала.

В печатном виде слова выглядели незыблемыми, неотвратимыми, и неопровержимо официальными.

«Уведомление об изменении назначения».

Настроение офицера Лавинии испортилось. Письмо словно издевалось над ней своей яркой синей печатью. В нем ее величайшая честь – высшие полномочия по укреплению закона на всей территории Десятого района – значилась «Предыдущей должностью». Под «Новым назначением» было просто указано, «Надзиратель, Новый Прахв».

Она понимала, что это было больше, чем просто изменение назначения. Это было ее понижение в наказание за провал в поимке Белерена. За это она была теперь заключена в штабе собственной гильдии, прикованная к своему служебному посту своим собственным строгим соблюдением законов гильдии. А тем временем Белерен разгуливал на свободе.

До того, как ее гилдмастер, сфинкс Исперия своим назначением заточила ее в башни Нового Прахва, Лавиния никогда не засиживалась в своем кабинете надолго. Кресло и стол были практичными, красивыми предметами мебели, ее подставка под перо блестела под светящейся сферой, парящей под сводчатым потолком. Все вокруг было разработано по строгим стандартам. Но для нее, ничто не было столь совершенным, как патрулирование улиц Десятого района. Ничто не могло сравниться со звуком ее сапог, марширующих по тротуару, запахом морозного утра, расцветавшего после ночной смены, вида того, как щека подозреваемого плющится о брусчатку.

Сложнее всего ей было смириться с тем, что теперь, сидя в башнях Нового Прахва, у нее не было никакой возможности выследить Белерена. Визит Кавина дал ей свежий мотив для поимки менталиста. Много лет назад Кавин был членом Азориус, он был отменным законником, как и многие с кем ей доводилось тогда работать – поэтому, когда он пришел к ней и рассказал о том, как этот Белерен вторгся и надругался над его разумом, ее служебное заключение стало для нее невыносимым.

Лавиния встала из-за своего изящного рабочего стола и спустилась на несколько пролетов столь же изящной лестницы. Она подошла к главному входу в башню Лиев: ее будущий выход на яркие улицы Равники.

- Приветствую вас, офицер Лавиния, - салютировал ей начальник стражи ворот.

- Привет, Самиль. – Она шла словно во сне, говоря себе, что хочет лишь спросить что-то у стражников. Что угодно. – Как идет смена?

- Ну, бунтовщики прошли. Со стороны Азориус жертв нет. Незначительные повреждения собственности.

Он, конечно, говорил о Рекдос. Лавиния лишь мельком просматривала рапорты об этом. Она знала, что это было важно, и что подобное крупное восстание хаотичного культа заслуживало больше ее внимания. Но все ее мысли были сконцентрированы на поимке Белерена. – Были ли аресты?

- Министр по территориальным и имущественным вопросам выписал много ордеров. Но арестов не было.

- Хорошо. В смысле, хорошо, что не было жертв.

- Так точно.

Лавиния взглянула за спину стражника, освещенную ярким полуденным светом, на улицу. Рынок на соседней площади скоро полностью развернется, карманники уже пробирались сквозь толпу, мошенники заманивали своих жертв в нелегальные игры в кости, агенты более порочных гильдий подслушивали и осматривали место будущих вымогательств и грабежей. И где-то там, Белерен, маг способный на еще более жуткие преступления, ходит на свободе, никем не узнанный. Пока она торчит здесь.

Стражник не стоял на пути к выходу и даже не преграждал его своей алебардой. Путь был открыт. Она могла просто пройти сквозь ворота и покинуть Новый Прахв. Она знала, что стража будет полагаться не на силу, а на ее лояльность и покорность перед законом, на ее преданность решению ее гилдмастера, Верховной Судьи Исперии, запрещающему ей покинуть свой пост. Это были врата, созданные скорее из принципов, чем из стали. Все, что ей требовалось, это забыть на минуту о своей лояльности к Азориус, пройти сквозь дыру в стене, и она сможет броситься на поиски Белерена.

- Я могу Вам чем-то помочь, мэм?

Лавиния взглянула на стражника. Она заметила, что он догадался о ее дилемме, и что это ставило его в крайне неловкое положение. Ее мучил стыд – не только за то, что она обдумывала возможность нарушить приказ гилдмастера, но и за то, что младший по рангу был свидетелем этого.

И, тем не менее, она сделала шаг к вратам. Это был лишь шаг, не более.

- Мэм?

- Просто дай мне это сделать, - тихо сказала она, перенеся весь вес на шагнувшую ногу.

Несчастный стражник выглядел шокированным. Он не сдвинулся с места, чтобы преградить ей путь, но и не отошел в сторону.

И все же, она развернулась на пятке и вернулась в башню, оставив стражника за спиной. Слово сфинкса было законом. Если она не будет жить в соответствии с законом, она ничем не будет лучше, чем преступники, которых она преследовала.

Лавиния остановилась на спиральной лестнице. Она снова достала листок бумаги с официальными словами, отпечатанными синим цветом, рунами ордера, приковавшего ее к этому зданию. До тех пор, пока она будет частью Сената Азориус, она обязана будет повиноваться этим словам. Но она думала о Десятом районе, простиравшемся вокруг нее прямо за стенами этой башни, о его жителях, находящихся под постоянным гнетом коварства других гильдий. И она думала о Джейсе Белерене.