Мигель передал сообщение через адвоката: «Не волнуйся, Гарольд. Успокойся. Твоя семья будет получать ежемесячные выплаты». Адвокат добавил: «[Мигель] просил меня напомнить тебе, что как друг он очень хороший человек, но как враг он будет очень плохим человеком. Подумайте о сотрудничестве, и даже ваша собака не останется. Помните, что у вас еще есть семья в Колумбии».

Оказавшись перед лицом шести пожизненных сроков, Акерман задумался о сотрудничестве как о выходе из сложившейся ситуации. После того как УБН гарантировало защиту его семьи, он согласился дать показания. Выступая на суде, бизнесмен был настолько внятен, что его стали называть одним из самых важных свидетелей в истории. Он подробно описал структуру, методы и маршруты контрабанды картеля. Он разоблачил американских адвокатов, работавших в интересах картеля. «Мое сотрудничество с Соединенными Штатами, — свидетельствовал Акерман, — обеспечило подробный, поминутный и правдивый рассказ о моей деятельности по контрабанде наркотиков. Я был связан с организацией Родригеса Орехуэлы».

Узнав о сотрудничестве Аккермана, Мигель заболел. Крестные отцы созвали ряд совещаний по урегулированию кризиса. Чтобы поддерживать бесперебойную работу, требовались огромные суммы наличности, а все аресты истощали ликвидность картеля.

Среди других соучастников операции «Краеугольный камень» были известные американские юристы, выступавшие в качестве адвокатов картеля в США, в том числе бывший начальник Управления по международным делам Министерства юстиции, два бывших помощника прокурора США и еще 56 человек. В обвинительном заключении утверждается, что они участвовали в предложении, организации и доставке ежемесячных суточных членам семей наркоторговцев, арестованных в рамках операции «Краеугольный камень» и связанных с ней расследований. Помимо натуральных выплат, крестные отцы оплачивали их юридические услуги в обмен на то, что обвиняемые молчали о деятельности картеля. Согласно обвинительному заключению, многие из адвокатов отмывали доходы от продажи наркотиков от имени картеля. Своими действиями адвокаты препятствовали усилиям правоохранительных органов по нейтрализации деятельности картеля и давали ему возможность продолжать свою деятельность. В июне 1995 года в результате заключительного этапа операции «Краеугольный камень» были предъявлены обвинения 61 члену картеля.

Многочисленные аресты потребовали миллионных судебных издержек и взяток. Попытки справиться с растущим числом проблем приводили к стрессу и ухудшению здоровья Мигеля. Страдая от гипогликемии и головных болей, он часто чувствовал слабость и терял сознание. Не отличаясь добрым нравом, он был еще более резок с подчиненными.

Поскольку записи Палломари нанесли картелю столь значительный ущерб, «крестные отцы» опасались, что его поимка и экстрадиция в Америку усугубят положение. Если жизнь Палломари закончится, то и ответственность тоже. Поскольку его работа была столь бесценна, его нельзя было убивать, пока не найдется замена. Задачи Палломари постепенно перешли к сыну Мигеля, Уильяму, которого, в отличие от детей Хильберто, готовили к управлению картелем в случае ареста крестных отцов. Почувствовав свою судьбу, Палломари ушел в подполье, прекрасно понимая, что его нахождение в картеле — лишь вопрос времени.

По сообщениям колумбийских СМИ, в Кали за «крестными отцами» охотились сотни агентов УБН. На самом деле агентов, занимающихся сбором оперативной информации о картеле Кали для оперативной группы УБН Group One в Боготе, было всего четверо. В целях безопасности они обычно работали в паре. Младшую пару составляли Крис Фейстл и Дэйв Митчелл. Обоим было около 30 лет, рост более метра, светловолосые, они больше походили на фанатов группы Beastie Boys, чем на агентов по борьбе с наркотиками. Крис в прошлом был полицейским в Вирджиния-Бич, а Дэйв служил в воздушно-десантной пехотной дивизии армии США, которая специализировалась на парашютных десантах. Поступив на службу в УБН в 1988 г., они знали друг друга по операциям в Майами.

Другая пара прозвала себя Бэтменом и Робином. Они говорили по-испански и вписались в Колумбию гораздо легче, чем светловолосые гиганты. Американец палестинского происхождения Джерри Саламех говорил мягко и излучал тепло, в отличие от своего напарника Рубена Прието, грузного мексикано-американского эксперта по боксу и боевым искусствам с неподвижным лицом и откровенным характером.

Напарники чередовались по сменам. Такая опасная работа требовала, чтобы они оставались на ночь, а днем не высовывались. Они разрабатывали информаторов, но, когда удавалось выйти на след, крестные отцы всегда оставались неуловимыми. Собирая информацию, агенты узнали, что крестные отцы предпочитали не вступать в перестрелки, а скрываться в стенах роскошных особняков, расположенных по всему Кали. На конспиративных квартирах были оборудованы «калеты» — тщательно сконструированные отсеки с укрепленными стенами в продуманных тайниках, снабженные кислородом и всем необходимым для того, чтобы крестные отцы могли находиться в них длительное время. Некоторые из них по своим размерам соответствовали гробам. Попасть в отсек было легко, но после того как он запирался изнутри, доступ к нему был закрыт. Если же он находился, то для его открытия требовались инструменты и оборудование. Отсеки было так трудно обнаружить, что инструменты требовались редко.

Поскольку на службе у картеля находилось так много местных жителей, стратегия УБН заключалась в том, чтобы предлагать огромные суммы денег любому, кто сможет предоставить информацию, позволяющую установить местонахождение и арестовать «крестных отцов». В стране, где многие работали за гроши, УБН считало, что некоторые готовы рисковать жизнью за вознаграждение до 2 млн. долл. Для рекламы вознаграждения и давления на «крестных отцов» в Кали были сброшены листовки с объявлениями о розыске. Правительство США финансировало телевизионную рекламу, подготовленную колумбийским правительством, предлагая миллионы долларов за информацию, которая приведет к аресту крестных отцов. Поскольку «крестные отцы» внедрились в телефонную компанию, они получили записи телефонных разговоров людей, которые обращались на «горячую линию» с просьбой предоставить информацию. Информаторы стали исчезать. За шесть недель было обнаружено 75 трупов с повреждениями, связанными с пытками.

Наиболее убедительная информация, полученная от информаторов, касалась Флако, личного секретаря Гилберто: в возрасте около 30 лет и прилично одетый Флако мог вывести агентов на Гилберто. В мае 1995 г. мексикано-американский агент Прието читал всемирные отчеты УБН, когда заметил упоминание о Флако в Кали. Отчет был получен из офиса УБН в Кито (Эквадор), с которым Прието и связался. Он спросил, тот ли это Флако, который, по слухам, работал на Хильберто. Агент не знал, поэтому он организовал встречу с источником: информатором под кодовым именем Энди.

В Боготе Прието встретился с Энди, финансовым экспертом, отмывшим десятки миллионов. УБН узнало об Энди в 1994 г. после того, как агенты захватили одного из его курьеров в Нью-Йорке. В Эквадоре Энди был задержан УБН, и перед ним встал выбор: перейти на другую сторону или быть экстрадированным в Америку.

В Embassy Suites Прието сказал Энди: «У нас есть информация, что для того, чтобы добраться до Гилберто Родригеса Орехуэлы, мы должны добраться до его правой руки. А чтобы добраться до него, мы должны добраться до тебя. Вы прекрасно знаете, почему вам выгодно работать с нами. И я уверен, что вы знаете о вознаграждении, которое предлагают по телевидению».

Энди описал Флако как худого человека с необычной походкой: как утка, с ногами, направленными наружу. Несмотря на то, что он предоставлял достоверную информацию, Энди имел привычку употреблять кокаин. Прието убедил Энди отправиться в Кали, чтобы в течение двух дней разыскать Флако.

Прошло два дня, а Прието так ничего и не услышал от Энди, и он начал поиски в Кали. Суровый мексиканец нашел Энди в квартире, которую часто посещали гангстеры. Оставив своего напарника по УБН Саламеха в машине под прикрытием, Прието поднялся по лестнице в здание и постучал в дверь. Энди, одетый только в нижнее белье, ответил, его глаза были налиты кровью и расширены от курения крэка. Он накричал на Прието за то, что тот явился без предупреждения. Флако должен был приехать в любой момент, но появление Прието может привести к гибели их обоих. Не выдержав, Прието попенял Энди за то, что тот не позвонил и оставил его ждать как идиота. Сомневаясь, что Флако появится, Прието спросил, на какой машине он едет. Энди ответил, что это красная Mazda.