Он почему-то не любил тот корпус, где находился бассейн, но вспоминая Гамбург, он быстро успокаивался. Наверняка инструктор Кёхлер уже начинает подготовку к занятиям, а те семь девушек, – три из которых, как он понял, были с факультета католической теологии, ещё три, с протестантской, и одна с медицинского. «Что ж, Господа восхвалят большинство, но к жизни вернётся лишь одна», – тихо мирно разминаются.

Подходя к нужному помещению, Мамона радовался, что сегодня так мало людей. Обычно сюда приходят несколько человек, но только не во вторник… Открыв дверь, Мамона удивлённо оглядел помещение, испытав уже привычный, но от того не менее неприятный дискомфорт.

В помещении помимо него была только инструктор Амелинда Кёхлер и девушка с бритым виском, на котором красовалась роза с переливающимся красным и чёрным…

Бассейн должен будет пройти реконструкцию, в скором времени, но пока что, Мамона оставался свидетелем нового, лишь на вид, помещения. Высокий потолок и трибуны по правую сторону нервировали, пусть и были пусты, а потолок вовсе был дальше небес… Снова посмотрев на инструктора и незнакомку, Мамона понадеялся, что его растерянность и подступающее раздражение, никто из них не заметил.

Он подошёл к ним и, поздоровавшись, спросил у инструктора:

– А где остальные?

Амелинда посмотрела на него гордым взглядом, будто он только что проплыл отведённое расстояние наполовину меньше назначенного времени. Выждав странную паузу, инструктор выдохнула и, уже ухмыляясь, ответила:

– Джерт-весельчак-Имхоф соблазнил почти всех моих пловцов, но похоже вы – она мельком бросила взгляд на девушку, – не фанаты выпить пива и отдохнуть перед трудовым буднями?..

Мамона на какое-то мгновение почувствовал себя чудовищно неловко, понимая, что сегодня, он и девушка с розой на выбритом виске, будут делить этот бассейн за игрой или – «Только не это…», – вместе что-то придумывать.

«Да вы издеваетесь надо мной мать вашу?..» – возмущался про себя Мамона.

– Мне больше нравится брасс, нежели Гозе19. – нарочито позитивно ответил Гигант.

Инструктор кротко посмеялась и сказала:

– Что ж, начинайте разминку и выбирайте между собой, чем будете сегодня заниматься. Если ничего не придумаете, будем плавать баттерфляем, пока в этом бассейне – она кивнула головой вправо, – не пропадёт вода.

Женщина отошла к трибунам, и оставила студентов наедине.

Мамона почувствовал, как под шапочкой собирается пот, с аппетитом кусающий его голову. Переведя взгляд на девушку, Мамона сжал челюсть чтобы не издать серию из «ай».

– Ну что, разомнёмся? – убедительно весёлым тоном, спросил Мамона.

Девушка посмотрела на него и, ухмыльнувшись, как инструктор, секундой раннее, ответила:

– Любишь брасс? Готова поспорить у тебя не хватит сил обогнать меня.

Мамона не успел обработать ответ как почувствовал лёгкий толчок кулаком в грудь. Девушка была ниже его всего на голову, и вполне логично что для неё брасс, это более привычный стиль, нежели баттерфляй, – который так любит Амелинда Кёхлер, – или кроль, от которого Мамона всё ещё не отвык…

Он смотрел вслед девушке, которая, почти переходя на бег, отошла к своей линии старта. Затем, он перевёл взгляд на сидевшую на нижней линии трибун инструктора, которая, похоже, едва сдерживала смех…

«Что ж, теперь ему не отвертеться.» – вероятно, думала она.

3

Закончив разминаться, Мамона подошёл к краю бассейна и натянул на глаза плавательные очки. Даже теперь, видя всё в более тёмном цвете, он жмурился от белого потолка.

Девушка, тем временем, уже находилась в полной боевой готовности. Амелинда Кёхлер стояла в углу бассейна, готовая дать команду.

Студенты встали в положение «На старт» и устремив взгляды вперёд, ждали команды.

Инструктор Кёхлер начала:

– Итак, плавание брассом, сто метров на первенство. По свистку ныряем и плывём до конца бассейна, после чего отталкиваемся от края и плывём в обратном направлении. Первым будет тот, кто коснётся края бассейна обеими руками.

Выждав двухсекундную паузу, инструктор спросила:

– Готовы?

Пловцы синхронно ответили «да» и, как показалось Гиганту, дрогнул только он.

– Милый мой, не дрожи, вода под стать тебе.

«Не показалось…».

– Итак, Три… Два… Один!

Свисток.

Мамона нырнул с таким рвением, что уже готовился услышать «фальц-старт», но, с небольшим усилием, не останавливаясь на раздумья, поплыл вперёд.

Первые сорок метров он не мог смотреть, на какой позиции находится, но уже приближаясь к половине бассейна, он выцепил взглядом правую сторону и в ужасе обнаружил, что отстаёт от соперницы на десять метров.

Он направил всю концентрацию в тело и загрёб руками с большей скоростью, чувствуя себя лягушкой под спидами… Кротко усмехнувшись про себя от ассоциации, он вспомнил песню группы Die Krupps и почувствовал, как руки и ноги начали ускоряться.

Переулочный канат был для Гиганта сродни колючей проволоке под напряжением, но несмотря на устрашающее и, крайне убедительное сравнение, он всё ещё чувствовал, как его немного кренит в сторону. Скорость и ритм, засевший в голове делали своё дело, но длинный бассейн начинал качаться как ванна в океане и несмотря на хорошую координацию, которую Мамона довёл до совершенства, занимаясь плаванием, его начало потряхивать… Подавшись вправо, он почувствовал, как вода вокруг утепляется и пусть это была лишь иллюзия, он снова поплыл прямо…

Тем временем, соперница приближалась к последним десяти метрам, а Мамона, только-только начал хлестать её по пяткам. Он ускорился почти до предела и поравнялся с красно-чёрной розой, таким образом, что его голова была на одном уровне с её бёдрами.

«Тебя Нереиды плавать учили?..» – думал Мамона, всё ещё чувствуя себя лягушкой под спидами.

Он увидел, как девушка уже разворачивается и плывёт ему навстречу. Добив последние пять метров, Мамона коснулся края бассейна и, развернувшись, ринулся в обратном направлении.

«…Похоже, она вообще не напрягается!..».

В ушах стояла стена брызг и собственного дыхания. Слева, Мамона слышал только водяные всплески. Он ни разу за эти сто метров не видел, чтобы красно-чёрная роза меняла положение головы. Пусть это и было образцовым брассом, но Мамона не мог взять в толк, как ей удаётся плыть, точно заведённая лодка…

Мамона чувствовал поражение уже сейчас… Однако, сдаваться он не собирался.

Заместо Юргена Энглера, в ритм-машину ворвался Макс Кавалера с ускоренной – казалось, именно для этого случая, – версией песни «Attitude».

Мамона постепенно догонял свою соперницу и рывком достигнув положения «ноздря в ноздрю», почувствовал, как из груди беззвучно вырвался, синхронно с Максом Кавалерой рёв, а в руки поступил адреналин. Ноги уже на автомате двигались подобно всё той же нездоровой лягушке.

Мамона увидел, что до финиша осталось чуть меньше… примерно тридцати метров. Вместо «Can you take it?», он слышал «Can you do that?». Теперь, Кавалера поменял для него и текст песни.

«Спасибо» – мысленно поблагодарил Макса Гигант и продолжил плыть вперёд, уже обогнав красно-чёрную розу.

До конца заплыва и победы, Гиганта отделяло пятнадцать метров. Ритм в голове стал единым целым с силами и двигал тело вперёд.

«Do what you feel! Give me blood» – звучало в голове.

«Десять метров…».

Мамона видел, как инструктор с невозмутимым видом готовится нажать «стоп» на секундомере.

Девушка была позади.

«Я почти победил…».

«…Пять метров.».

Мамона уже вытянул руки…

«Give me Pain. These scars won’t heal»

…и резко остановился.

Он уставился в оставшиеся четыре метра воды перед собой и застыл на несколько секунд. Оглушительные брызги раздались за спиной и, долетая до него, всё быстрее уносили его из этого места…