Шелестел листвой ветер. Скрипела карусель. Где-то проехала, шурша шинами, машина. Запищал домофон и хлопнула стальная дверь подъезда. В ушах шумела кровь. Сердце замедляло ритм. Карусель скрипнула особенно протяжно. Артём открыл глаза.

Девочки ушли. Карусель заканчивала вращение. Мимо проходили люди, осуждающе глядя на Артёма. Он дотянулся до пиджака, нашёл в кармане сигареты и закурил, снова свесившись головой вниз.

Постепенно накатывал покой. Артём даже подумал, что всё не так уж плохо. Но в этот момент в носу защекотало, Артём могуче чихнул, нос тут же заложило, и под силой гравитации по щекам потекли сопли.

***

– Как думаете, сколько пройдёт времени, прежде чем органы опеки узнают, что назначенный опекуном гражданин остался без работы?

Артём был пьян. Ему было весело и грустно. И очень хотелось вывалить кому-нибудь свою скорбную повесть. Кем-нибудь оказалась девушка лет тридцати со строгими голубыми глазами, строгим каре и в очень строгом платье в пол.

В баре было шумно. Освещение резало глаза и ничего не освещало. Зато не было дрянной музыки, а соотношение цены и качества было обратно пропорционально. Опять же, девушки были нестандартные для подобных заведений. Мужчины тоже.

– Ну, я думаю, они в любом случае дадут форы на новое трудоустройство. А вообще, ну, не знаю…

Артём хмыкнул, перегнувшись через стойку, взял чистый стакан и из своей бутылки виски налил девушке. Она тут же отодвинула бокал.

– Я не пью.

Артём покосился на коктейль кислотного цвета, простоявший перед ней весь вечер.

– Он безалкогольный.

Видимо, так и простоит.

Артём осушил две порции виски подряд и задержал дыхание. Изнутри всё прожгло.

Зачем она пришла в пятницу вечером в бар, если не пьёт? На охотницу за мужчинами тоже не похожа. Да и Артём с виду не лакомая добыча.

Она наконец отпила свой коктейль и поморщилась.

– Кислый.

– У них отличное белое полусладкое. Я вас угощу, ладно? Не понравится – выльете его мне на голову.

Девушка покраснела, смутилась, забегала глазами, что-то забормотала, а Артём тем временем заказал бокал полусладкого белого вина. Гадость, конечно. Но, может, хоть качества приличного.

Артём поднял какой-то идиотский тост. Девушка показательно над ним похихикала. Они чокнулись. Отпив вина, девушка удовлетворённо кивнула.

– Правда отличное.

– Не врёте?

– Хотите попробовать?

Артём пригубил. Да. Гадость.

– Похоже, я сегодня без винного душа.

Девушка снова засмеялась.

Через три бокала вина и десяток несмешных шуток Артём ехал с ней в такси к её дому. В нём самом плескалось полбутылки виски на пустой желудок, так что Артём даже не следил за дорогой. Было даже заманчиво сохранить интригу: где он обнаружит себя утром.

Ещё где-то через полчаса девушка восседала на Артёме, агрессивно насаживаясь на его член, и похабно стонала. В темноте её тело отливало синевой. Красиво вздрагивали небольшие груди. Артёма куда больше гипнотизировал золотой крестик между ними. Для полноты картины с прикроватной тумбочки на них смотрели какие-то святые на триптихе икон. «Интересно, она перед сексом молится? Или во время? Хоть бы вслух уж молилась – скучно как-то».

Наконец девушка прижалась к груди Артёма своей грудью и удовлетворённо выдохнула ему на ухо. Она была чертовски холодной. Особенно коленки, которыми она сдавливала бока Артёма. Он рефлекторно положил руку ей на спину и погладил. Теперь только Артём заметил, что потолок обсидела ночная летняя мошкара.

– Ничего, если я тебя завтра рано разбужу? Ко мне родители должны приехать.

– Мне самому рано надо.

Отлично, отвертелся от неловкого флирта за завтраком. Вообще, интересно, она умеет готовить?

– Я в душ!

Девушка на удивление резво вскочила и совершенно без стеснения нагишом потопала в ванную, шлёпая босыми пятками по паркету. На ягодицах перекатывались ямочки.

Артём воспользовался шансом устроиться в удобной для себя позе и заснуть, избежав таким образом неуклюжих ночных объятий.

***

Утром Артём сбежал ещё до пробуждения хозяйки. Она спала на животе, широко раскинув руки, причём одной придавив Артёма. Выбираться пришлось осторожно. Просто так уйти показалось неприлично. Артём взял телефон девушки и оставил в заметках коротенькую записку, как было хорошо, но надо бежать и прочие клише. Потом оделся, взял в руки ботинки, повоевал с минуту с дверным замком и наконец оказался на свободе.

Интересно, во всех старых домах лестницы холодные, сырые и пахнут хлоркой? Проигнорировав допотопный лифт, Артём пустился вприпрыжку по ступеням. В подъезде разминулся с крупной парой типичных советских номенклатурщиков, на мужчине даже была шляпа, оба несли по чемодану.

Интересно, это были родители случайной любовницы Артёма?

Пара строго посмотрела ему вслед.

Артём выскочил на улицу, осмотрелся. Над ним возвышалась серая, шершавая панельная девятиэтажка. Напротив был жёлтый дом в пять этажей. Вдоль улицы росли деревья. Брусчатку взрезали брошенные рельсы. Интересно, какой номер здесь ходил…

В конце улицы виднелся красный кирпич Бранденбургских ворот.

Опять Южный… Да что ж такое!

Артёму было так чертовски лень топать до трамвайной остановки, что он зашёл на вокзал и купил билет в один конец до Северного. Всего на рубль дороже выходит. Потом, правда, полчаса до дома чесать, но всё равно выходило быстрее.

Тяжёлые холодные своды вокзала изо всех сил давили на психику. Шаги отдавались гулким эхом. Из всех людей были только сонные охранники и сонные же кассиры. У последних были такие лица, что Артём пошёл покупать билет в автомате.

Руки дрожали от холода и переутомления. Каждая монета со стуком выплясывала у отверстия, прежде чем Артём попадал в него. Бдительный надзор стоявшего поблизости стража порядка не помогал.

Засунув полученный билет под ремешок часов, чтобы не потерять, Артём отправился в зал ожидания. Там уселся в кресло и вытащил телефон. Наконец можно вдоволь полистать новости, и никто не гонит делать зарядку!

За пять минут до отправления Артём вспомнил, что хотел в туалет. Из оставшегося времени Артём половину потратил на поиски, а когда нашёл всё-таки уборную, и мужская, и женская оказались закрыты – одна на уборку, вторая на ремонт. Всё равно бы не успел. Оставалось только сломя голову бежать на поезд.

В вагоне Артём оказался один. Прочесав весь бесконечно долгий состав, Артём насчитал ещё несколько человек – пальцев на руках для подсчёта хватило. Почти все спали в комфортабельных креслах высокотехнологичных «Ласточек», с барского плеча кинутых под Чемпионат. Впрочем, нужны эти кресла, когда оба туалета всё равно не работают.

Артём сел, закинул ногу на ногу, поплотнее их сжал и обхватил себя руками. Пять минут. Всего пять минут ходу.

Подъезжая к перрону, «Ласточка» издавала такой душераздирающий звук, будто резали поросёнка. Тормозной путь показался Артёму длиннее, чем вся дорога. Выскакивая из вагона, он отбил пятки, а там бросился до пресловутого «Макдональдса». Как бы Артём ни относился к их продукции, а где ещё он бы в полседьмого утра в туалет сходил?

В приподнятом настроении и закурив, Артём побрёл домой по оживавшему Проспекту.

Сквозь забор и листву было видно поле «Балтики». Там разминались первые юные футболисты в форме одноимённого городского клуба. Артёма в который раз тронула ностальгия, он улыбнулся.

На площади перед стадионом заработал фонтан.

Снова взгляд невольно прикипел к трамвайным рельсам. Заскользил по ним. Было странное ощущение, как будто они куда-то ведут, пытаются что-то сказать.

Вот бы в жизни так можно было: проложил один раз колею и едешь по ней из пункта из пункта А в пункт Б.

А в самом деле, хорошо бы найти карту старых маршрутов! Уже сколько лет здесь ничего не ходит, но Артём всё равно подсознательно ждал, что вот-вот издалека раздастся треньканье колёс, и красный вагончик промчится мимо. Но мимо проносились только одноликие переливающиеся иномарки и одинокий тарахтящий скутер развозчика пиццы.