— Здравствуй, Надя, — только и ответила Алина.

По дороге в актовый зал, где планировалась репетиция, Надежда успела рассказать, как она прекрасно съездила в Эмираты, какая у нее высокая зарплата и сколько мужчин вожделеют провести с ней ночь. Похоже за эти пять минут Савельева торопилась вывалить на нее всю свою успешность. Алина только шла и удивлялась, за весь последний год учебы Надежда не сказала ей больше слов, чем сейчас.

— Ну наконец-то, что у тебя случилось? Мы уже раз пять собирались. Девчонки думали, что ты вообще не появишься, придется танцевать без тебя. Я сказала, что ты человек обязательный, сказала придешь, значит, придешь, — подскочила к ним Лиля, когда они вошли в зал.

— Похоже, у Соломиной проблемы, — ответила за Алину Надежда. — Судя по машине, муж ее совсем не любит. Все на любовниц тратит, наверное.

Алину болезненно резанули эти слова. Наверное, опрометчиво было заявиться сюда на старой «семерке», институтские «заклятые» друзья словно откинули ее назад, в студенческие полудетские годы, когда цена зимних сапог имела большое значение для имиджа. А тут целая машина!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌— Дура ты, — вместо Алины встряла Лиля, — Федор с нее пылинки сдувает, бриллианты дарит. Он ее просто обожает, я у них часто бываю. И машина у нее хорошая, красная такая.

— Что же она на «жигулях» приехала? — ядовито спросила Надя.

— Девочки, давайте, репетировать, — махнула рукой Алина.

Оправдываться перед Савельевой? Фу.

Репетиция прошла удачно. К своему удивлению, Алина увидела, что стоило чуть-чуть вспомнить, и все пошло как по маслу. Тело слушалось, а в шутливом танце не столько требовалось хореографическое мастерство, сколько артистизм.

— Давай рассказывай, ты чо на такой колымаге приперлась? — спросила Лиля, усевшись в салон «жигулей», когда они поехали в кафешку. — Не понимаешь, что ли, что Савельева тебе всю жизнь завидовала черной завистью? А ты ей тут такую радость подогнала.

— Знаешь, вообще не подумала, даже не рассчитывала, что кто-нибудь увидит.

— Анекдот помнишь? Утром нечесаная, некрашеная, в старом платье зашла в булочную и встретила… всех. Расслабилась ты со своим Феденькой.

— Мы разводимся.

Лилька округлила глаза. Даже замолчала на некоторое время.

— Ты чего, Соломина, с дубу рухнула? — выговорила она, наконец.

— Я — Березина, пока еще.

Алина выложила все. Окончание многочисленных событий досказывала уже в кафе недалеко от дома мамы Наташи. Здесь они когда-то сидели с Олегом. Кажется, в другой жизни, тогда все было так шатко и дамокловым мечом висело иго Федора.

— А теперь я развожусь, и все просто, ясно и прекрасно, — закончила свой рассказ Алина.

Лиля, несмотря на свою природную болтливость, держала паузу. Алина даже забеспокоилась.

— Ну ты, мать, даешь, — выговорила наконец Лиля. — Вот оставь тебя без присмотра на пару недель, ты всю жизнь с головы на ноги перевернешь. Или наоборот? То, что тебе Федя изменил, ничего удивительного, рано или поздно любому мужику надоедает покой и уют. Им нужны яркие эмоции, порочные самки, а ты посмотри на себя — домашняя квочка, со мной лишний раз куда-нибудь сходить отказывалась. Так тоже нельзя.

— В том-то и дело, что он меня никуда не отпускал лишний раз. Да и не лишний тоже, — с обидой ответила Алина. — А еще он меня ударил.

— Да, приковать к батарее, в жизнь не подумала бы, что Березин на такое способен. Не хочу его оправдывать, но, подумай, как ему тяжело думать, что ты с другим. Вот у него крышку и снесло.

— То есть ему можно, а у меня крышка к башке припаяна? — с обидой сказала Алина. — Почему уровень допустимого для женщины значительно выше, чем для мужчины? Разве это справедливо?

— Это жизнь, детка. Наверное, ты права. Просто я никак не могу привыкнуть к мысли, что ты променяла крутого бизнесмена, отца своего ребенка на какого-то юристика.

Алина улыбнулась. Видела бы Лиля этого «юристика», точно бы всю голову вместе с крышкой потеряла.

Когда они вышли из кафе, уже совсем стемнело. Наступила вечерняя прохлада, бешеные ночные бабочки бились об шары уличных фонарей. Алина поежилась, ее дом был совсем рядом, а Лиле нужно было вызывать такси.

— Может переночуешь у меня, ты о себе еще вообще ничего не рассказывала, — предложила Алина. — Сейчас бы бутылочку вина, только уже не продадут.

— Я могу достать, — услышали они мужской голос, лучший голос в мире.

Олег проявился из темноты.

— Ты меня сторожишь, что ли? — недовольно спросила Алина.

— Последнее время какие-то события были непонятные, решил вас до дома проводить. Мало ли кто что удумает. Или могу подругу домой отвезти. Представь меня, кстати.

— Лиля, это Олег. Юристик. Олег, это Лиля, подружка.

— Очень приятно. Теперь мне все понятно, у Феди нет шансов, — ответила Лиля, во все глаза глядя на парня. — У вас нет брата-близнеца?

— Лиииииля… — протянула Алина укоризненно.

— Близнеца нет, но есть просто брат, Фрол, — на полном серьезе ответил Олег.

— Хотелось бы, конечно, точно такого, но давайте посмотрим, что вы там предлагаете, — ответила Лиля. — Он же не женат?

— Вот не знала, что ты такая наглая, — сказала Алина.

— Сама не знала, а что делать, ты вон уже и замужем побывала, и ребенок. А я, что? Как березка на ветру.

— У вас обязательно все будет хорошо, Лиля, — вежливо сказал Олег.

— Надеюсь, что вы говорите правду, — вздохнула Лиля.

Они шли по аллее, освещаемой синеватым светом фонарей. Шум города стих, ночь щедро рассыпала звездный купол над их головами. Олег взял в свою теплую руку прохладную ладонь Алины. Хотелось так идти и идти. То, что Лилька все это время что-то рассказывала, совершенно не мешало. Алина даже сожалела, что ее дом так близко.

Олег проводил их до двери и ушел. Не успели они на кухне скипятить чайник и засесть за девичьи сплетни, как в дверь раздался звонок. Олег вернулся с бутылками вина и мартини, фруктами, оливками, вновь засобирался уходить.

— Останься, — жалобно попросила Алина.

— Я же буду вам мешать мне косточки перемывать, — засмеялся он.

— Останешься — не будем перемывать.

Алине очень не хотелось, чтобы он уходил. Она теперь все время нуждалась в том, чтобы он был рядом. Надо же, только избавилась от одного навязчивого мужчины, как сама привязалась к другому. Но бороться с этим чувством у нее совершенно не было ни сил, ни желания.

Олег все же ушел, пообещав появиться следующим вечером, назавтра с утра у него была важная работа.

— Да, не думала, что ты способна так втюриться, — подала голос Лиля, когда дверь за гостем захлопнулась. — Думала, у тебя рыбье отродье, нашла себе Феденьку и ладно. А ты вон как, огневушка-поскакушка.

— Лиль, мне кажется или ты говоришь гадости, — отозвалась Алина. — А что, так видно?

— Я говорю тебе то, что никто другой не скажет. И ты знаешь, я тебя никогда не предам. Конечно, тебя можно понять, в такого не влюбиться невозможно, помесь Аполлона с матерью Терезой, — Лилька блеснула хитрыми глазами. — Но учти, в мужчинах есть второе дно, а то и третье. Нельзя показывать, что ты влипла по уши, доставать звонками, напрашиваться на встречи. Инициатива должна исходить от него, а то наскучишь быстро.

— Умная ты больно, — проворчала Алина. — Я, может, ничего с собой поделать не могу, без него плакать хочется.

Лилька только вздохнула и покачала головой.

***

Наступило воскресенье, день юбилея университета.

С утра Алина сложила костюм цыпленка: короткие шортики-шаровары, майку-распашонку, глупый чепчик-шапочку, все, конечно, желтое. В другой пакет пошло короткое бирюзовое коктейльное платье для вечера в ресторане. Платье пришлось купить. Она не могла себе позволить идти в чем попало, помятуя, как много вопросов вызвали нестатусные «Жигули». Тем более на днях на ее карточку упала довольно приятная сумма, первый платеж по алиментам, как объяснил Олег. Конечно, это было подозрительно, развод еще не состоялся, а Федор уже беспокоился о ее благосостоянии. Впрочем, деньги, как всегда, были очень кстати, не из мамы же тянуть, так что она не стала вникать в подробности.