– Слушай, Женя, ты чего журналиста пугаешь? Он мне звонил после твоего интервью и выспрашивал: серьезно –ли ты ему говорил, что английский эсминец надо было утопить?

– Немного не так от слова «совсем», – рассмеялся Малинин. – Я ему объяснил, что если бы поступил приказ, этот эсминец был бы уничтожен в сей момент. Рассказал, как это можно было эффективно сделать. Вот и все.

– Ты знаешь, этот журналист до сих пор под впечатлением от беседы с тобой и просит меня организовать еще одну встречу.

– Слушай, Адам, зачем твоему издательству это надо? – начал было сопротивляться Малинин, но Вральман тут же его перебил: «Это необходимо для пиара! Ты же в «Тамаре» работаешь, а не где-то в другом месте. Одним словом, встретишься с этим Русланом еще один раз. Расскажешь, что попросит. Но я тебя пригласил по иному поводу».

– Это по какому? – интуитивно насторожился Малинин.

– Одна иностранная фирма обратилась к нам с просьбой об организации совместного проекта. Этот проект очень выгодный, на кону огромные деньги. Ты даже не представляешь, какие деньги! – сверкнул жадными маленькими глазенками Вральман.

– Я-то тут при чем? Я не писатель, а всего лишь консультант.

– В том-то и дело, что баба, которая мне звонила, сказала, что их интересуешь только ты. Твой опыт, знания и все прочее. Она так и сказала: «Он лучший в своем деле».

– Признаюсь, слышать это приятно, но это какая-то ошибка. У меня нет знакомых женщин, которые могли бы оценить мои профессиональные способности. Тебя, Адам, похоже, разыграли. А как её зовут?

– Она представилась, как Марин де Сегюр.

– Она француженка?

– Точно не знаю, мы общались через переводчика. Она говорила на французском, переводчик переводил, а затем сообщал ей мои ответы.

– Адам, я предлагаю не связываться с этим проектом. Большие деньги платят не просто так.

– Женя, я тебя очень прошу, через неделю она приезжает в наш город, чтобы встретиться с тобой и сделать тебе предложение. Очень выгодное предложение. Маховик уже запущен и назад дороги нет. Мы с ней встретимся, – изобразил умоляющее лицо Вральман.

– Почему «мы»? Ты же сказал, что ей нужен я?

– Так пожелала Тамара. Знаешь, как говорится: «Мы с Тамарой ходим парой!» – попытался изобразить на лице улыбку Вральман. – Закажем столик в дорогом ресторане, познакомимся, посидим вчетвером, все обсудим, выпьем. Все за счет издательства. Договорились?

– Мне только этого не хватало! Вральман со своей Тамарой и я с незнакомой француженкой! – на секунду представил данную картину Малинин, но вслух ничего не сказал.

Малинин никогда не хотел, чтобы его считали лучшим. Во всяком случае, официально. Пусть назовут успешным, удачливым, надежным, но только не лучшим. Жизнь так устроена, что на лучших, моментально устремляются завистливые взгляды. Люди сравнивают себя и его и их субъективная оценка, как правило, лишь подхлестывает завистливые чувства. А это не только чрезмерно неприятно и противно, но и небезопасно.

Малинину никогда не нравилась флотская шутка, гласящая: «Хороший корабль – хороший командир. Плохой корабль – плохой старпом». Командир в ответе за все. Недаром его именуют «Первым после Бога». При удачном раскладе – ему все почести, а при неудачном, понятное дело – все «шишки».

Кстати, командирами не рождаются, ими становятся. В этом был уверен Малинин. Более того, чтобы добиться реальных успехов в жизни, вовсе не обязательно демонстрировать в раннем возрасте прилежную учебу и примерное поведение. Скорее наоборот: немало известных всему миру деятелей науки, культуры, политики и военного дела в школьные годы примером не являлись. Константин Циолковский ушел из гимназии и стал самоучкой. Дмитрий Менделеев в детстве не отличался ни успехами в учёбе, ни примерным поведением. Гениальный всемирно известный конструктор Сергей Королев в школьную пору приносил домой дневник с тройками. А первый в мире летчик-космонавт Юрий Гагарин, по воспоминаниям современников, частенько дрался и никому не давал спуску. Не отличались примерным поведением Александр Пушкин, Лев Толстой, Антон Чехов (дважды оставался на второй год в гимназии!), Владимир Маяковский, Иосиф Бродский, Владимир Высоцкий, Андрей Тарковский. Никогда не слыли «тихонями» в молодые годы Георгий Жуков, Константин Рокоссовский, флотоводцы Николай Кузнецов и Сергей Горшков. Что касается подводников, то тут трудно отыскать стопроцентных «пай-мальчиков». Иван Травкин, Валентин Стариков, Евгений Осипов, Иван Колышкин, Николай Лунин и, конечно же, Александр Маринеско сумели максимально проявить себя и одержать подводные победы, потому как являлись незаурядными и яркими личностями, способными на рискованный поступок.

Многолетний опыт Малинина позволил ему четко сформулировать тривиальную мысль. В экстремальной ситуации, когда в аварийный отсек субмарины поступает вода или бушует объемный пожар, а на спасение почти нет шансов, люди ведут себя по-разному. Кто-то до конца исполняет свой долг и гибнет, но есть и такие, кто не в силах победить страх, плачет и скулит, умоляя выпустить его в смежный отсек. Чего греха таить, на флоте знают не только своих героев, но и тех, кто откровенно сдрейфил и не сумел справиться с обуявшим его страхом. По этой причине наивные басни про какую-то виртуальную дисциплинированность, без которой герой не может считаться героем, неуместны и лживы.

Малинин как-то оказался на чествовании ветеранов – подводников в Москве. После официальной части всех пригласили на фуршет, который постепенно перерос из застолья в уникальные и откровенные воспоминания подводных мэтров. Речь шла о многом. Вспомнили первого подводника, получившего звезду героя за войну в Испании Ивана Бурмистрова. Один из ветеранов, как оказалось, лично знал командира многострадальной К-19, прозванной на флоте «Хиросимой», Николая Затеева. Другой седовласый подводник участвовал на атомной К-116 в уникальном трансатлантическом переходе двух субмарин с Северного флота на Тихоокеанский. Пройдя Атлантику и обогнув Южную Америку, лодки прошли через пролив Дрейка. Тот переход длился почти два месяца, за которые было пройдено 20 тысяч морских миль под водой.

Обо всем этом Малинин знал из исторических очерков. Его поразило другое: как эти люди расставляли акценты: четко, обоснованно, принципиально. Так, некоторые ветераны весьма скептически высказывались о реальных боевых заслугах одного из подводников, удостоенного звания героя.

– В войну он одним из первых научился удачно форсировать немецкие противолодочные рубежи (минные банки и сети) и не поделился этим ни с кем из командиров ПЛ. Пожадничал, или позавидовал другим. В результате, он – молодец, а соратники гибли и тонули. Это – элементарное скотство. Но Бог, как говорится, все видит!

Ветераны поведали, как весной 1944 года этого человека направили в Великобританию. Англичане должны были передать нашей стране в счет репараций с Италией четыре английские подводные лодки типа «В». Планировалось, что субмарины своим ходом перейдут в одну из советский военно-морских баз. В июле 1944 года лодки вышли из британского порта Леруик и взяли курс на Полярный. А на следующий день одна из субмарин, где находился этот человек, не вышла на связь. Место и точные обстоятельства ее гибели неизвестны, но по одной из версий она была по ошибке потоплена британскими бомбардировщиками. Лодку и экипаж, безусловно, жаль, но это еще одно доказательство существования наивысшей справедливости. К сожалению, её антипод – несправедливость с нахальным видом частенько располагается рядом с истинным героизмом и подвигом, стараясь заслонить их своей огромной мрачной тенью. Возможно, по этой причине в ВМФ иногда шутят: «На флоте любое начинание всегда делится на четыре основных стадии: первая – запугивание; вторая – запутывание; третья – наказание невиновных; четвертая – награждение непричастных.

***

Судьба капитана 3 ранга Александра Ивановича Маринеско – тому самое наглядное подтверждение. Маринеско – одна из самых противоречивых, из самых загадочных фигур Великой Отечественной войны…