Музыка поднималась над амфитеатром и летела в ночь, музыканты, настроив свои инструменты, один за другим вступали в игру. Цитадель казалась со стороны пятном ласкового света под безоблачным темно-синим небом. Стоя на стене крепости, Р'шейл осматривала кариенские войска, расположившиеся по округе. Тут и там, насколько хватало глаз, горели костры, прорезавшие темноту, как капки горячей крови. Она сделала все, что могла, предусмотрела все мыслимые неожиданности.

Теперь оставалось только ждать.

— С тех пор как мы отпустили жрецов, там стало слишком спокойно.

Она чувствовала, что Тардже было немного неуютно с ней. После ее возвращения они еще ни разу не оставались наедине, и она привела его сюда, чтобы поговорить без помех. В его кабинете это было бы невозможно, а у нее было что сказать ему, хотя бы ради собственного спокойствия.

— Вероятно, они решают, как им разгромить нас.

— Спорить готов, что так оно и есть.

Она бросила взгляд в его сторону, но он решительно уставился на равнину. На его лице была одна только сдержанная неприступность.

— Тарджа.

— Да?

— Прости меня.

Он повернулся к ней.

— За что?

— За то, что Кальяна сделала с тобой. Вообще за все.

Тарджа пожал плечами, пытаясь уйти от поднятой темы.

— Р'шейл, ты действительно не должна…

— Должна, Тарджа. По крайней мере чтобы не чувствовать себя настолько виноватой перед тобой.

— В таком случае я принимаю твои извинения, — ответил он, натянуто улыбнувшись.

Она еще столько всего хотела сказать ему, но видно было, что Тарджа рад поскорее закрыть эту болезненную тему. Он снова углубился в лицезрение погруженной в темноту равнины. Р'шейл вздохнула и решила не настаивать. Зачем бередить старые раны. Видно было, что Тардже слишком тяжело вспоминать прошлое.

Мысли Р'шейл обратились к предстоящему столкновению. Она попыталась посчитать, сколько ей еще осталось ждать. Сейчас вечер пятницы. Завтра будет выходной, и на рассвете все кариенцы устремятся в деревенские церкви, а городские жители потекут в свои храмы. Даже осаждающие их солдаты отвернутся от Цитадели, чтобы послушать проповеди своих жрецов. Вот тогда она и сделает свой решающий ход. Когда каждый кариенец примется славить своего бога. Тогда, когда Хафиста будет в полной силе.

Но в это же время он наиболее уязвим.

— Если у меня все получится, — нарушила она молчание, повисшее над стеной, — то Дамиану и Габлету придется только вымести мусор.

— Вытолкать десять тысяч кариенцев за линию границы, даже если они особо не сопротивляются — сама по себе работа немаленькая, Р'шейл. Не забывай, что нам еще нужно взять под контроль весь Медалон. Да, сестры Клинка подчинились нам здесь, в Цитадели, но думаю, что причиной тому только эта осада. Они охотно предоставят нам право сражаться за них, но стоит нам избавиться от кариенцев, как они попытаются восстановить свое прежнее положение. У нас еще столько дел…

— Ты будешь хорошим Лордом Защитником, Тарджа.

Он пожал плечами.

— Я никогда не хотел быть Лордом Защитником, ты же знаешь, даже когда был еще кадетом. Я знал, что говорили обо мне. Я знал, что все считают, будто меня готовят к этой должности, — а меня пугала одна мысль о ней. Меня страшила ответственность, да и сейчас страшит. Мне куда больше нравилось быть простым капитаном на южной границе и сражаться там с Дамианом Вулфблэйдом. Тогда все было проще.

— Мне кажется, Дамиан согласился бы с тобой. Он находит, что Высочайшему Принцу случается принимать решения, которых ему не хотелось бы брать на себя. — Ей вспомнились беспощадные глаза Дамиана, приговаривающего Майкла к смерти. Можно не сомневаться, что и Тардже придется столкнуться с такими же проблемами. Ни тому ни другому она не завидовала. Неожиданно она улыбнулась, подумав еще об одном общем знакомом. — Он идет сюда с Адриной.

— Просто превосходно, — прорычал Тарджа.

— Не беспокойся, — она поспешила успокоить его, увидев, как он изменился в лице. — Тебе ничего не грозит. Она теперь смотрит только на Дамиана. Кроме того, она собирается рожать. Кто знает… она, видимо, будет рожать прямо здесь, в Цитадели, — может быть, решит назвать ребенка в честь тебя. Но если серьезно, я думаю, она будет слишком занята, чтобы еще и флиртовать с тобой.

Он облегченно вздохнул.

— Мне нравится Адрина, но она бывает очень… настойчивой.

Сочувственно улыбнувшись ему, Р'шейл отвернулась от кариенских войск и облокотилась на мягко светящуюся стену. Обхватив плечи щуками, она сосредоточенно разглядывала каменные плитки под ношами, готовясь сказать ему то, ради чего она привела его сюда наверх.

— Ты знаешь, Тарджа, когда все кончится, я уйду.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Куда ты уйдешь?

— У меня осталось еще несколько дел. Локлон до сих пор на свободе, это во-первых. А я не успокоюсь, пока не разделаюсь с ним.

— Мне жаль, что мы не нашли его. Нет, хуже — жаль, что я не нашла его. Ты была права. Ты уже несколько лет назад предупреждала меня, что нужно покончить с ним, — помнишь, тогда вечером, на арене, когда он убил Джорджа. Знаешь, как часто я мечтал о том, чтобы сделать это?

— Наверное, приблизительно так же часто, как и я.

Он не решился посмотреть ей в глаза. Ему было страшно вспоминать, что Локлон сделал с ней. Прежде чем ответить, он опять посмотрел на темное поле.

— Мы не заметили его среди уходящих кариенцев. Может быть, он до сих пор в Цитадели.

— Нет, Тарджа. Он давно уже ушел. Но это не важно. Я наполовину харшини, и у меня впереди долгая жизнь. Я не поленюсь потратить часть ее на то, чтобы найти Локлона.

Он молчаливо кивнул, внутренне соглашаясь с ней.

— Кроме того, я должна вернуть в этом мир Майкла.

— Майкла? Того кариенского мальчика, который был на границе вместе с Адриной? А что с ним случилось?

— Его на время взял к себе бог музыки. Мне нужно забрать его обратно.

— Его взял к себе бог музыки? — недоверчиво повторил Тарджа. — Можно я не буду спрашивать, что это значит?

Она тихонько рассмеялась.

— Можно.

— Но ты вернешься, когда закончишь дела?

— Не знаю, — пожала она плечами. — После этого у меня останется еще несколько дел, но я не знаю, сколько времени они займут. Если хочешь, не забывай меня, Тарджа, но обратно лучше не жди.

Он улыбнулся, испытав облегчение от мысли, что ее не будет рядом, постоянно напоминающей о прошлом, которое он так стремился забыть. Воспоминания о гисах Кальяны были еще слишком свежи. Со временем ему станет легче смириться с пережитым тогда. Он больше не был ее братом и больше не будет ее любовником, так пусть она считает его своим другом.

— Мне будет тебя не хватать.

— Вовсе нет. Ты будешь рад избавиться от меня. Как и Гарет. И Мэнда. — Он отвернулся, и Р'шейл не сразу поняла, что он вовсе не рассердился, а просто смущен ее откровенными словами. — Тарджа, не будь дураком. Я никогда не была ее подругой, но она обожает тебя, это же видно. Я видела это уже тогда, когда мы впервые встретились в Реддингдэйле. Наверное, поэтому я и не смогла толком сдружиться с ней. И еще потому, что она чересчур хорошенькая. Наверное, она из тех послушниц, что росли в Цитадели и томились по тебе и Джорджу. Меня это не волнует, и ты не переживай по этому поводу.

Тарджа усмехнулся, внезапно посмотрев на себя со стороны.

— Это очень, благородно с твоей стороны, Р'шейл.

— Знаешь, Брэк сказал мне то же самое.

При упоминании о Брэке улыбка Тарджи сразу померкла. Р'шейл знала, что они до сих пор не доверяют друг другу. Брэк сделал много такого, что Тардже было трудно простить.

— Он пойдет с тобой в твои странствия?

Она печально покачала головой.

— Нет, Тарджа. Туда, куда он пойдет, мне ходу не будет.

Он помолчал и холодно посмотрел на нее.

— Ты любишь его, Р'шейл?