После того как с территории завода выгнали химика Валерия, появилось свободное место для человека извне. Правда, если бы кто-то недавно родил здесь ребёнка, то никаких новых жителей принимать бы не стали. Каждый кандидат подвергался медицинскому осмотру и допросу с пристрастием – его проводил сам Ежов. Если человек вызвал какие-то подозрения или казался бесполезным, его тут же возвращали за ворота.

Несмотря на то, что основные потребности местных жителей удовлетворялись бесплатно, здесь всё равно имели место рыночные отношения. В нерабочее время ремесленники предлагали свои услуги всем желающим, работая по бартеру или за некоторое количество местной валюты. Она представляла собой круглые двухсантиметровые монеты, на одной стороне которых была изображена единица, а на другой красовалась надпись «вырий». Эти монеты изготавливали в местном литейном цехе, и все они были одного номинала. Изначально, когда их только начали внедрять, каждому жителю было выдано по десять выриев, а теперь все они перемешались в общем обороте. Фальшивомонетчиков здесь не боялись – подобные деньги больше никто изготовить не мог. Помимо частного предпринимательства, некоторое количество монет можно было получить, выполняя особые поручения от администрации, как это зачастую делал Хруст.

Костя шёл к зданию, которое работники цехов в прежние времена прозвали Белым домом. Тогда здесь трудились инженеры, бухгалтеры и архивариусы. Теперь его назначение почти не изменилось – внутри по-прежнему занимались умственным трудом. Зоолог терзался сомнениями по поводу своего решения. В какой-то момент Хруст даже подумал, что за ним следят. Вспомнились ночные кошмары и чувство вины, которые преследовали его с первого дня перемешивания. Он знал, что никогда не простит себе отказа от упавшего с неба шанса, если хотя бы не попробует его на вкус.

Дойдя до нужного здания, Костя поднялся на второй этаж: там находилась местная администрация. Её сотрудники редко сидели в офисе – им нужно было работать с населением в различных частях Ирия. Но Хруст надеялся, что сегодня его друг Игорь был на месте.

– О! А я думал, что офисный планктон вымер вместе с цивилизацией, – пошутил Константин, но, судя по взглядам исподлобья, сотрудники этого не оценили. – Здорово, книжный червь!

– Да тише ты! – смутился Игорь. – Рабочий день в самом разгаре, нечего людям мешать. Чего припёрся?

– Да ладно тебе, Игорян, – зоолог положил ладонь другу на плечо. – Ты же у нас типа большая шишка, можешь отлучиться на пять минут.

– Ты сдурел что ли? Какой, к чёрту, отлучиться?

– Я тебя умоляю, – махнул рукой Хруст.

– Так, сейчас двадцать одна минута двенадцатого. Иди в коридор и жди. Через девять минут у меня обед.

– Окей, трудяга, – улыбнулся Костя и вышел.

Благодаря Игорю зоолог узнал, что до встречи с Ежовым осталось чуть более получаса. Решив не терять время понапрасну, он поспешно спустился на первый этаж. Подходя к закрытой аудитории, Хруст услышал басовитый голос Юрия Михайловича и понял, что занятие в самом разгаре. Костя осторожно постучался и приоткрыл дверь.

– Пс! Михалыч, – шепотом окликнул ученого Хруст. – Айда сюда!

Тучный лектор лет шестидесяти прервал свой монолог и перевёл презрительный взгляд на Константина. Поправив свои толстенные очки, он нахмурил кустистые брови и с трудом поднялся из-за преподавательского стола.

– Так, ребята! Я ненадолго отлучусь, а вы пока прочтите тридцать седьмой параграф, начиная с четвертого абзаца, – сказал Юрий Михайлович и вышел к Хрусту. – Сейчас не самое подходящее время, Костик. Чего тебе нужно?

– И тебе привет, Михалыч! Я тоже рад, что ты цел и невредим.

– Ах, да! Ты же вчера в «Чернику» ходил, – он слегка хлопнул себя по высокому морщинистому лбу. – Ну и что там было? Рассказывай, не томи.

– А чего тут рассказывать-то? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – произнёс Костя, доставая смартфон. – Гляди, старикашка, – шутливо добавил он.

– Ох, ничего себе! Какие интересные экземплярчики! Ну ты и затейник! – одобрил Михалыч. – Зря я считал, что эти куски пластика больше никому не пригодятся.

– Да, чёрт возьми, – наигранным тоном сказал Хруст. – Я и вправду хорош.

– И скромен, к тому же.

– Это верно, – кивнул Константин. – Я вообще-то на серьёзную встречу спешу, но про тебя, Михалыч, не забыл. Уверен, ты единственный человек во всем Ирие, который достоин увидеть это первым.

– Серьёзно? – слегка приподнял брови лектор. – То есть даже Валентиныч ещё не видел?

– Всё верно. Пока они всю информацию как следует не переработают, до тебя же ничего не дойдёт… Да и не факт, что с тобой вообще решат поделиться.

– Ой, Костя! – улыбнулся учёный, сложив ладони вместе. – Знаешь ведь, что для меня это не просто работа. Благодарю тебя сердечно! Ты настоящий зоолог!

– Да ладно тебе, старикан, – отмахнулся Хруст. – Единственный настоящий зоолог здесь – это ты. А все эти выскочки из защитников и гроша ломаного не стоят. Они лишь жонглируют знаниями, которые мы добываем, рискуя своей шкурой, а сами добавить ничего не могут. Что касается тебя, то ты лишь опираешься на наши отчёты. Они для тебя – словно отправная точка. Основываясь на ней, ты делаешь грамотные умозаключения и формируешь упорядоченную теоретическую базу.

– Ну, тут уж ничего не попишешь, Костенька, я тоже и вправду хорош, – усмехнулся Михалыч.

– Это факт, – ответил Константин. – Ладно, учи своих студентиков. Подробности расскажу позже. Бывай!

– До встречи, Костик! Удачи тебе!

Они пожали друг другу руки, и учёный вернулся в аудиторию, из которой уже слышался галдёж.

– Ах, вот ты где! – вскрикнул Игорь. – Только не подумай, что я тебя искал. Больно надо тратить на тебя единственный обед! Ты просто по пути попался…

– Странными тропами ты в столовую ходишь, – усмехнулся Костя.

– Так ведь в левом крыле сейчас ремонт. Разве не знал?

– Да-да, ремонт. Как я мог забыть? Об этом ведь весь посёлок трубит, – продолжал насмехаться Хруст.

– Да ну тебя, – Игорь махнул рукой и отвернулся. – Я иду есть. Если хочешь поговорить, догоняй.

– Который час? – опомнился зоолог.

– Тридцать шесть минут двенадцатого.

– Хорошо, поговорим по пути.

Игорь был тем редким человеком, который обладал по-настоящему правильной осанкой: он с лёгкостью держал её всегда и везде. На вид он был несколько крупнее Хруста, но при этом нередко уступал ему в силе и ловкости. Зато по умственным способностям равных ему надо было поискать! Независимо от времени года, Игорь носил тёмные брюки и светлые рубашки с длинным рукавом. Его модельная стрижка всегда была в идеальном состоянии – он лично подравнивал свои чёрные волосы каждые три дня.

Они вышли из здания и двинулись по асфальтированной аллее, окружённой елями. На ветвях некоторых деревьев уцелели небольшие домики, где в прежние времена кормились белки – раньше их здесь было довольно много. Эти юркие создания играли на деревьях в догонялки, разбавляя серость унылого рабочего дня. Бывало, что за ними наблюдал целый отдел инженеров, пока в кабинет не заходил начальник с рассказами про некоего Кузьму и его мать.

– Ты уж прости, что я сегодня такой бука, – начал Игорь. – Просто день как-то не задался. На самом деле, я рад тебя видеть!

– Забей.

– Ты же знаешь, какие люди здесь обитают. Особенно в администрации. Все только и ждут подходящего момента, чтобы сдать кого-нибудь с потрохами ради повышения. Если бы я вышел с тобой из кабинета в рабочее время, добром бы это не кончилось, – Костин друг задумчиво покачал головой. – Раньше стукачей презирали, а теперь они гордо зовут себя осведомителями.

– Это точно, – ухмыльнулся Хруст. – А помнишь, у нас в классе была девчонка, которая вечно всех сдавала?

– Да! – посмеялся Игорь. – Кажется, ее Светой звали, да? Или Наташей?

– Не важно, но будь она пацаном, то её быстро отучили бы стучать, зажав где-нибудь в уборной.

– И не поспоришь… Дети жалости не знают.