– Точняк! А помнишь, как мы всем классом решили прогулять биологию и пошли играть в снежки?

– Ага! А та девчонка была настолько занудной, что пришла на урок одна и всех сдала.

– Да, такое не забудешь… – Костя ещё немного посмеялся, а затем вдруг посерьёзнел. – У меня плохое предчувствие, Игорь.

– Что случилось?

– Прости, друг, некогда объяснять. В моей руке спрятано письмо, которое я сейчас незаметно передам тебе под видом прощального рукопожатия.

– Что ещё за шпионские игры, Костя? К чему эта конспирация?

– В целях твоей же безопасности, я не стану об этом рассказывать. Ты ведь тоже не разглашаешь мне всех подробностей своей административной работы, шутя про государственную тайну. Так вот, моя ситуация, скорее всего, реально относится к этой области.

– Ты что, хочешь меня подставить?

– Да ты чего, Игорян? – поднял брови Хруст. – Тебе просто нужно сжечь эту бумагу подальше от посторонних глаз. Только не читай, что там написано, ради своего же блага. Как только всё уляжется, я сам тебе расскажу.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, дружище.

– Я тоже на это надеюсь… – тихо произнёс Костя и опустил взгляд.

– Удачи, друг, – серьёзно произнёс Игорь и пожал Хрусту руку, приняв тайную записку.

Через пять минут Константин находился в кабинете Ежова внутри цеха номер шесть, который переоборудовали под отделение защитников. Помимо кабинетов, там находились тир, казарма, спортзал и солидное количество камер. Подозреваемых в Ирие заключали под стражу до выяснения обстоятельств, но не дольше, чем на одну неделю. Если за это время вина была доказана, то человека либо выгоняли за забор, либо вешали у всех на виду посреди центральной площади. Вид наказания напрямую зависел от степени тяжести преступления. Если за неделю ничего выяснить не удавалось, среди населения устраивали голосование, которое и решало судьбу заключённого. А поскольку большинство голосующих были законченными трусами, то чаще всего подсудимых приговаривали к смертной казни. Некоторые не ставили галочку напротив пункта «Невиновен, отпустить» просто потому, что боялись быть заподозренными в сговоре с преступником. Другие считали, что раз уж невиновность подозреваемого доказана не была, то он однозначно опасен для общества. Такие люди всегда руководствовались правилом «С глаз долой – из сердца вон». Существовал ещё и третий тип людей – те, кому нравилось наблюдать за процессом повешения. На самом деле, таких личностей было довольно много, но далеко не каждый был готов признаться в этом даже самому себе.

– Здорово, Валентиныч!

– Виделись, – сухо отрезал Ежов. – Докладывай.

– Хорошо, шеф. Как скажешь.

– Не паясничай. Говори коротко и по делу.

– Короче, немного не дойдя до торгового центра, я успел повидаться с новым видом существ. Выглядела эта тварь, как большая змея, у которой…

– Отставить! – оборвал его Валентиныч. – Головастикам нашим об этом расскажешь. А сейчас давай про «Чернику».

И Костя поведал старшему защитнику обо всём, что произошло в торговом центре, за исключением записки Тощего.

– Ну и как ты назовешь этих уродцев? – ощерился в улыбке Ежов. – Хотя постой, дай угадаю, – он почесал подбородок и призадумался. – Вялоносы? Роторуки? Яйцеболы?

– Ты ходишь вокруг да около, командир, – с довольной миной произнёс Костя. – Лоботрясы!

– О! Стоило догадаться! – протянул Валентиныч и вдруг снова посерьёнел. – Это всё? Ты обыскал тело Тощего? Заметил что-нибудь подозрительное? Это его рюкзак? Что-нибудь доставал оттуда?

– Притормози, Валентиныч, – зоолог поднял ладони на уровень плеч. – Поубавь интенсивность своего вопросогенератора.

– Отставить шуточки! Отвечай! – рявкнул Ежов.

– Да, я обшарил и тело, и рюкзак. С Тощего снял кобуру, а из рюкзака съел одну консерву. Ничего необычного я не заметил – стандартный набор джентльмена.

– Ты уверен?

– Вот рюкзак. Посмотрите сами, может, я что-то упустил. Труп, уж извините, не приволок.

– А жаль, – буркнул начальник.

– Чего?

– Короче, – проигнорировав вопрос, продолжил Ежов. – Готовься: послезавтра пойдёшь на другое задание. А сейчас иди в кассу и получи два вырия за «Чернику».

– Два вырия? Да ты издеваешься, Валентиныч!

– Повозмущайся мне тут, щенок! – ударив по столу, крикнул начальник. – Ты кобуру у Тощего взял? Взял. Консерву сожрал? Сожрал. А в кобуре, насколько я знаю, помимо пистолета, были ещё четыре полные обоймы.

– Две.

– Неважно. Всё равно ты уже сэкономил на боеприпасах и жратве. Так что ноги в руки и…

И тут на пороге кабинета появился Игорь. Его руки были связаны за спиной. Следом за ним в помещение вошёл одетый в гражданское худощавый тип подозрительного вида.

– Так-так, – с интересом произнёс Валентиныч. – Белинский Игорь Владимирович, – он выдержал паузу, осматривая Костиного друга с ног до головы. – Здравствуйте, мил человек! Присаживайтесь, не стесняйтесь.

– Разрешите доложить, товарищ командир! – отрапортовал худощавый тип неожиданно грубым басом.

– Ах! Так это твой шнырь, Валентиныч, – догадался зоолог. – То-то рожа у него больно странная.

– Молчать! – трясясь от злости, приказал Ежов. – Докладывай, Коротаев.

– Значится, так, – начал шпик. – Я вел слежку за гражданином Хрустовым с того момента, как он вернулся в посёлок. Зайдя на территорию завода, он прямиком направился в свою палатку и пробыл там до самого утра. Сегодня, после короткого разговора с вами, Хрустов пошёл в здание администрации и повидался с гражданином Белинским. Затем он встретился с зоологом Звездаковым и, судя по бурной реакции учёного, рассказал ему о новых видах существ. По завершению диалога к Хрустову подошёл Белинский, и они двинулись по аллее в сторону столовой. По пути объекты вели разговор, суть которого от меня ускользнула. Затем они внезапно остановились, пожали друг другу руки и разошлись в противоположные стороны. Хрустов явно направился к вам в отделение, а Белинский продолжил движение в сторону столовой. Решив, что о зоологе можно больше не беспокоиться, я переключился на гражданина Белинского. Что-то подсказывало, что они встречались не просто так. Я заметил, что он вдруг прибавил шаг и направился прямиком в деревянную уборную между елями справа от аллеи. Конечно, можно было подумать, что человеку просто понадобилось справить нужду, но я всё же решил проверить и тоже ускорился. Добравшись до туалета, я осторожно спрятался за ним и стал ждать. Спустя несколько секунд до моего носа дошёл запах дыма, который проникал сквозь щели между досками уборной. Тогда я мигом обежал туалет и выбил ногой дверь. Внутри стоял полностью одетый гражданин Белинский с горящим листком бумаги…

– Он был свернут или расправлен? – прервал шпиона Ежов.

– Листок-то? Так это, – растерялся худощавый. – Не помню.

– Что? – взревел Валентиныч. – Где он? Давай его сюда!

– Вот, пожалуйста, – и шпик протянул письмо.

– Так-так… Сложен в несколько раз, – шеф защитников прищурился. – Неужто не читали, гражданин Белинский?

– Не читал, – буркнул Игорь. – Больно надо.

– А сгорело-то прилично. Эх! – разочарованно выдохнул Ежов. – И вот оно вам надо было, а, Игорь Владимирович? Вы ведь серьёзный человек. В администрации второй год работаете, семьянин порядочный, дочка вот родилась. Принесли бы нам эту бумажку, да и всё. Стоило оно того?

– Отпусти его, Валентиныч, – вмешался Хруст. – Хоть я и не понимаю, в чём дело, но Игорь здесь точно не причём. Вся вина лежит на мне.

– А я тебе сейчас всё объясню, Костенька, – ехидно начал Ежов. – Тощий этот, коллега твой покойный, в последнее время вёл себя весьма подозрительно. Мы присматривали за ним, как могли, но парень был довольно скользкий и все наши хвосты быстро обрубал. На вопросы о том, ходит ли он куда-нибудь, помимо мест, указанных в задании, Тощий всегда отвечал отрицательно. При этом он вечно повторял, что у каждого порядочного зоолога есть свои тайники, но их посещение отклонением от указанного курса не считается.