Лучше бы я этого не говорил. Услышав мои пояснения, коллеги ничуть не менее нелестно отозвались в адрес всех жителей Незалежной.
Внеся ясность по поводу отца, поволжского немца, я вызвал на себя очередной огонь – почти все вспомнили своих родных, погибших во Вторую мировую на фронтах и в оккупации. Мой рассказ о прадедушке, воевавшем, разумеется, на советской стороне и умершем от тяжёлых ран в 1943 году, на мнение «товарищей» повлиял не сильно.
Подливало масла в огонь и то, что я не пью, не курю, не употребляю нецензурных слов и краснею, услышав тему или анекдот «на грани фола». И мне порой казалось, что я нахожусь в другом государстве, типа Зазеркалья, где качества, по определению положительные, считаются отрицательными. И наоборот.
Собственно трудовые обязанности оказались, честно сказать, каторжными – «товарищи», которые были и старше меня и физически несравнимо крепче, к концу рабочего дня едва держались на ногах. Мне же доставалась самая грязная и чёрная работа – в виде, например, выноса мусора. В то же время мужики не стеснялись задавать вопросы о тонкостях отделочных работ именно мне, молодому специалисту, как с пафосом представил меня Денис Константинович, хозяин фирмы.
* * *
Через месяц нелёгкого труда я направился в бухгалтерию за зарплатой.
Две женщины, сидящие среди бумаг и оргтехники, встрепенулись:
– Как фамилия? – спросила та, что помоложе.
– Клейнер.
– Так-так-так…
Просмотрев ведомость, бухгалтер развела руками:
– На тебя ничего нет.
– Как – нет? Проверьте ещё раз – Клейнер Лев Маркович.
– Да что проверять-то? У нас с такой фамилией больше никто не работает.
– А я такой фамилии никогда и не слышала, – надменно произнесла старшая.
– И всё же почему мне зарплату не начислили? Это какая-то ошибка…
– Может быть. Уточни у Дениса Константиновича.
Выйдя из кабинета, я услышал диалог:
– И ведь добьётся своего, сердцем чувствую, – выпалила старшая бухгалтерша с нескрываемой досадой.
– Да хватит тебе. Какой из него добивальщик?
– Как сказать, как сказать…
Я вошёл в кабинет хозяина, забыв постучаться, наверное, в первый раз за всю свою сознательную жизнь, и прямым текстом потребовал объяснить, что, собственно, произошло.
– Это ты у меня спрашиваешь? – нагло ухмыльнулся шеф, ухоженный моложавый мужчина в эффектном костюме цвета оружейной стали и модными «котлами» на руке.
– А у кого же спрашивать? – я недоумённо пожал плечами.
– Спроси у своего лечащего врача. Ему лучше знать, он же тебя наблюдает.
– Какого врача? Я ни на что не жалуюсь.
– Зато на тебя постоянно жалуется вся бригада.
– На что, Денис Константинович? Я себя плохо не веду, – брякнул я первое, что пришло в голову.
– Да кого колышет, как ты себя ведёшь? – вспыхнул хозяин. – У нас строительно-ремонтная фирма, а не пажеский корпус!
– Я знаю, но…
– А я знаю, что ты не выполнил задание и подставил всю фирму…
– Как? – не понял я. – Что случилось-то?
– Шляпа, – блеснул лаконичностью шеф.
– В каком смысле?
– В прямом! – тон Дениса Константиновича явно ничего хорошего не сулил.
– В прямом – это вообще-то головной убор.
– Ты правда тупой или прикидываешься? Хотя чего это я спрашиваю – очевидно же. По вашей, а в частности – по твоей персональной милости фирма налетела на семьсот тысяч. Охрененные деньжищи!
Я похолодел. А что если это всё серьёзно? Для меня это – целое состояние, и даже с зарплаты по договору, которая, к слову, сопоставима со средней по региону, я могу покрыть озвученную сумму разве что лет за шесть. И то, если буду отдавать всё до копейки.
– Да в чём дело-то?
– Да в том, что ты не знаешь всё это дело под названием «технология строительства и отделки». Конкретно – пропорции цемента и песка.
– Вы сами-то эту технологию знаете? Что-то сомневаюсь.
– Я??? Да я всё это сожрал и высрал знаешь когда? Когда тебя бабуся с ложечки кормила и сопли тебе подтирала!
– Вы сами просили экономить цемент. Мы так и сделали. Выходит, вы сами ошиблись…
– Я ошибся, взяв тебя на работу. Вот эту вину я за собой признаю целиком и полностью. А цемент нужно экономить потому, что весь объём рассчитан впритык! И по технологии так надо! А ты в другую крайность попёр! Короче, штукатурка получилась дерьмовая, сыпется от прикосновений, шпаклевать невозможно. Заказчик звонил, грозил вас всех поубивать…
– А я и делаю всё по технологии, честное слово! – как мог оправдывался я. – Пока не всё получается, да. Но я работаю на пределе возможностей!
– Засунь себе это честное слово знаешь куда?!! – Денис Константинович на сей раз не вспыхнул, а прямо-таки взорвался.
Затем, открыв стоящую на столе бутылку коньяка, наполнил рюмку и выпил залпом. Тут же повторил процедуру.
– Запомни, дорогуша, – с ласковым ехидством протянул хозяин. – Даже если ты действительно работаешь на пределе возможностей, из этого совершенно не следует, что работаешь хорошо. Сначала научись работать, а потом и о зарплате заикайся. Нет, ты, конечно, её получишь – через два месяца, в размере МРОТа[4]. А пока у тебя испытательный срок, который ты не выдержал. И тебя, по-хорошему, следовало бы выгнать.
– Не придётся, – я мотнул головой. – Сам уйду.
– Ага, щас! – скривился начальник. – А кто твой долг отрабатывать будет? Пушкин?
– Лермонтов, – в тон Денису Константиновичу ответил я и повернулся в направлении двери.
– Ну-ну! – угрожающе насупился шеф. – А я думал – Гоголь… Значит, жди повестки в суд. Там тебе ещё проценты накинут, плюс судебные издержки стрясут. Всю жизнь бедным будешь.
– Правда? – растерянно выдавил я.
– Нет, кривда! – резко выпалил Денис Константинович. – Что ты себе вообразил? Что в сказку попал? Ни фига! В жизнь вляпался.
Я стоял оторопев.
– Ладно, – произнёс начальник уже спокойным голосом. – Пойду тебе навстречу. Так и быть, обойдусь без процентов. Просто ущерб возместишь, и харэ[5]. Но ты не расслабляйся, парень. Лажанулся – надо платить.
* * *
«Ну-ну!»… После беседы с хозяином я окончательно понял, что ошибся в выборе. Причём основательно.
Что сказать – мастера были правы: связываться с частными фирмами, особенно небольшими и малоизвестными – себе дороже. Так и вышло – работа на износ, нет социальных гарантий, оформление по трудовому договору, который работодатель может аннулировать, как говорится, в одно касание. И в придачу навесить долгов на неугодного сотрудника…
Нет, я на фирме последний день, это точно. И пусть этот противный Денис Константинович подаёт на меня в суд – я за месяц успел заметить много нового и готов подать встречный иск. Тогда и посмотрим, чья возьмёт и кому выйдет боком его «нунуканье». Я не Зоя[6], молчать не буду.
С этими мыслями я открыл дверь вагончика-бытовки, служившего одновременно раздевалкой и столовой, и вошёл внутрь. С единственной целью – переодеться и навсегда покинуть этот анклав, где законы и общественные нормы нашей страны, да и, пожалуй, вообще никакие – не действуют в принципе.
Через минуту мои убеждения подтвердились в полной мере.
– Ага, явился не запылился! – ехидно осклабился бригадир Васька, мощный качок. – Проходи, гостем будешь!
Ваську мы все боялись до могильного пота – бывший представитель известной с перестроечных времён субкультуры из города Люберцы, крушившей челюсти московским тинейджерам только за то, что те попадались на пути.
Долго эти безобразия продолжаться не могли – кто-то из «люберецких» попал на нары, кто-то на кладбище, и движение «клетчатых штанов» постепенно сошло на нет. О «люберах» я слышал, но мне и в голову не приходило, что могу с кем-то из них встретиться лично.