В итоге Брестский мир привёл к полномасштабной Гражданской войне в России и окончательно выпихнул её из разряда великих держав на долгие годы. Помощь Белой армии от «союзников» так в полной мере и не пришла, хотя никаких особых трудностей в том, чтобы свергнуть власть большевиков, у Англии и Европы не было. Однако Ленин больше устраивал Запад, чем патриоты. Как сказал один умный, хотя и неизвестный мне человек в соцсетях: «Интервенция была задумана Западом лишь для контроля за тем, чтобы Белое движение не победило большевиков». Лучше не скажешь. В итоге все революционные лозунги большевиков так и остались лозунгами. Землю крестьянам, как и фабрики рабочим, так и не отдали, вместо «мира народам» сначала гремела Гражданская война, потом война с Финляндией, потом с Польшей, потом с Японией, затем снова с Финляндией. «Власть Советов» привела к власти кучку революционеров-террористов и не более. Мало того, самую реакционную её часть, которая не собиралась обсуждать иные, менее кровавые пути развития страны. Каутский пишет: «Большевики же с самого начала проповедовали необходимость уничтожения всех других социалистических партий всеми средствами, вплоть до клеветы и пулемётов, смотря по обстоятельствам». Сейчас почти не говорят о том, что на стороне большевиков в Гражданской воевали и помогали устанавливать новую власть интернациональные «коммунистические» бригады со всего мира. «Красные» наёмники хлынули в Россию почти двухмиллионным потоком. Китайцы и корейцы, поляки и венгры, немцы и прибалты, чехи и словаки, югославы, уйгуры, финны и все остальные «революционеры» беспощадно уничтожали граждан России. Не случайно в книге Павла Бляхина «Красные дьяволята» – каково названьице для недавно православной державы! – вышедшей в 1921 году, одним из членов знаменитой «четвёрки» был никто иной, как китаец Ю-ю. По ней был снят первый немой одноимённый фильм, вышедший на экраны в 1923 году. Правда, отношения с Китаем к тому времени уже испортились, и Ю-ю заменили на – бурные и продолжительные аплодисменты – чернокожего акробата Тома Джексона. Ну а уже в знаменитом многосерийном советском ремейке «Неуловимые мстители» вместо Ю-ю или Тома четвёртым героем стал Яшка-цыган.
Интересно, как сегодня назвали бы партию с такими идейными установками, выйди она на российскую политическую арену? Например, с лозунгом большевиков: «Ни мира, ни войны, а армию распустить»! Да как минимум «Партией Предателей» и врагов всего лучшего, на чём «стояла и стоять будет Русская земля» и никак иначе. Естественно, они были бы «наймитами» Запада, партией-иноагентом, желающей уничтожить Россию, расчленить её и отдать на разграбление. На всех каналах её клеймили бы нескончаемым позором и презрением, не правда ли? Итак, вывод: большевики отнюдь не рассматривали Россию как полигон для обкатки своих идей и плацдарм для мировой революции. Это только ширма, а главной целью Ленина было полное уничтожение России и Русского мира. Старый «мир насилья» разрушить до основания именно насильственными методами. Как в песне-гимне. Только вот вопреки «Интернационалу» «новый мир» строить Ленин вначале вообще не собирался.
Крайне важно подчеркнуть, что пока в двух столицах и иных больших городах власть захватывали большевики, крестьяне занимались своим трудом. Однако вскоре православное российское крестьянство массово встало на путь сопротивления большевикам. Как писал всё тот же Каутский: «У демократии нет ни малейших причин отнимать у столь многочисленного класса населения право распоряжения его землёй». Однако большевики демократами не были. Каутский продолжает: «Добровольно в колхозы идут лишь совсем бедные крестьяне, совершенно разорённые, оказавшиеся наименее умелыми, наименее трудоспособными… Крестьяне и не думали (в России) вступать в крупные хозяйства и передавать им свою землю… Отсюда был сделан вывод, что их надо к этому принудить». Трудно спорить, правда? Сегодня мы знаем о восстании крестьян в Тамбовской области, да, пожалуй, и всё. Его свидетель писал: «Я солдат, был во многих боях с германцами, но такого я не видел. Пулемет косит по рядам, а они идут, ничего не видя, по трупам, по раненым лезут напролом, глаза страшные, матери детей вперед, кричат: „Матушка, Заступница, помилуй, все за Тебя ляжем“. Страху уже в них не было никакого». На самом же деле с 1917-го крестьянские бунты и восстания ежегодно проходили сотнями и тысячами во всех районах страны! Новая власть сначала не церемонилась. Изуверские приказы Ленина могут занять целый том. Вот он пишет 11 августа 1918-го: «Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению! Повесить, (непременно) повесить не меньше… Отнять у них весь хлеб. Назначить заложников. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков. P/S. Найдите людей потвёрже». Вот один из докладов из Поволжья от марта 1919 года: «Крестьяне озверели, с вилами, с кольями и ружьями, в одиночку и толпами, лезут на пулеметы, несмотря на груды трупов, их ярость не поддается описанию». В 1919 году Зиновьев говорил: «Если вы теперь пойдёте в деревню, вы увидите, что они всеми силами нас ненавидят». В 1930-м, через 13 лет после революции, крестьяне подняли более 14 тысяч бунтов, в которых участвовало более двух с половиной миллионов человек.
А вот Ленин радуется «успехам»! Процент бедноты поднялся с 30 до 70 %. Вот это радость! Стало больше бедных, а ведь к 1917 году в России было 4 миллиона зажиточных крестьянских хозяйств. Они давали почти 35 % от производства всей сельскохозяйственной продукции империи. Однако ведь эту цифру надо рассмотреть не просто как 4 миллиона хозяйств. Многие историки её знают, однако всегда упор делается именно на количестве абстрактных «зажиточных хозяйств». А как же люди из этих хозяйств? Не пора ли от цифры о количестве хозяйств перейти к людям, которые те хозяйства составляли? Все они были объявлены кулаками или подкулачниками с соответствующими последствиями. То есть семьи, которые и составляли те самые хозяйства, были объявлены «вне закона». Ведь рожали тогда много, и не будет преувеличением, что каждая такая семья состояла минимум из шести человек. И получится, что почти 25 миллионов крестьян в послереволюционный период новой властью было убито, выселено, переселено, обречено на нищенское существование или на голодную смерть. 25 миллионов самых трудолюбивых, успешных и деятельных хозяев. Почти как потери в Великой Отечественной.
В семье прабабушки на Орловщине было восемь сыновей. Все с восьми-девяти лет уже работали в поле. Прадед Дмитрий Афанасьевич каждый вечер писал химическим карандашом план работ на следующий день и задачи сыновьям. И попробуй не выполни! Вставали в поле до зари, а ложились спать, когда ещё не темнело. Дети росли, приводили невест в дом. Тоже рожали детей. Прабабушка Анастасия Дмитриевна ведала домом, огородом, коровами и курами. Невесток, которые сразу вливались в общее крестьянское дело, гоняла и ругала. Самым страшным из её ругательств было «пустодомка»! То есть лентяйка, неумеха, соня, не сделавшая для дома ничего полезного. Тяжёлым был крестьянский труд, но те, кто работал, те и ели. В полном соответствии с заветом Апостола Павла, который большевики беззастенчиво присвоили в виде: «Кто не работает, тот не ест». Естественно, семья немедленно попала в списки на «раскулачку». Избежать самого плохого удалось крайними мерами. Дед Дмитрий Афанасьевич поздно вечером наведался к новоявленному председателю – пьянице и тунеядцу в «славном» его недавнем прошлом. С собой дед взял трёх старших сыновей. У всех в руках были топоры. Дед сказал, что если его семью не исключат из списков «раскулачки», то он вновь наведается к председателю и сначала его порубит на кусочки, а потом уж будь что будет. Председатель знал, что так и случится, и из списков их исключил, но вскоре большая, дружная и успешная крестьянская семья начала разваливаться. В колхоз прадед с прабабкой так и не вступили, а дети потихоньку разъехались кто куда: шахтёрить на Донбасс или работать в Орёл. К концу тридцатых годов в родительском доме остался только мой дед, учитель поселковой школы, с женой.
