Он был рад найти Малфоя, сидящего возле одного из больших каминов, которые украшали комнату, пытаясь немного согреться в холодную февральскую погоду.
-Драко, — приветствовал он блондина с усмешкой, -чем ты сегодня занимаешься?
-Просто считаю дни до того, как меня выпустят из этой школы, — ответил он совершенно подавленным голосом, -и учусь, я полагаю.
-О, не говори так, — попытался утешить его Макс, -только подумай, ты бы не видел Асторию каждый день, если бы тебя здесь не было.
-Я полагаю, что она-единственное светлое пятно в моем жалком существовании студента Хогвартса, — согласился Малфой.
Макс закатил глаза, понимая, что Драко был в одном из своих настроений.
-Что ты будешь делать, когда она будет здесь совсем одна в следующем году, а ты окажешься в реальном мире? — спросил он.
-Писать ей каждый день и навещать по выходным в Хогсмиде. Возможно, ее мать разрешила бы ей навещать меня на каникулах, — задумчиво сказал он, -то есть, если она вообще захочет меня видеть. Возможно, я просто увлекся.
-Пожалуйста, она так же влюблена в тебя, как и ты в нее, — сказал ему Макс, -чистокровная, как она, не стала бы шнырять с тобой по шкафам для метел, если бы не была серьезной.
Малфой покраснел, возможно, не осознавая, что кто-то знал о его тайных свиданиях с темноволосой девушкой.
-Ну, о чем ты хотел поговорить? — спросил он, -я уверен, что это было не для того, чтобы говорить об Астории.
-Ты прав, — ухмыльнулся Макс, -мне было интересно, что ты думаешь о Гермионе Грейнджер.
Брови Драко приподнялись при этом имени. Очевидно, это была тема, которой он не ожидал.
-На самом деле не думай о ней слишком много, с тех пор как мы…очистили воздух в начале этого года, — ответил он. Его глаза опустились на колени, -честно говоря, большую часть времени она просто заставляет меня чувствовать стыд.
-Почему это? — спросил Макс, желая побольше узнать о своей маме.
-Ну, я был с ней немного придурковат, не так ли? — спросил он, -я был так груб с ней — отчасти заслуженно…она может быть раздражающей всезнайкой-но в основном только потому, что она магглорожденная. И только потому, что я копировал своего отца. Это так неловко.
-Я уверен, что она простила тебя. Она может быть очень понимающей, — сказал Макс другому волшебнику. Если бы он знал свою маму, он знал, что она не затаила бы обиду из-за чего-то подобного, особенно если бы Малфой извинился должным образом.
-В любом случае, почему ты спрашиваешь о ней? — спросил он, внезапно заподозрив неладное.
-О, она была просто ведьмой, которая нашла меня, когда я появился, — солгал Макс, -она продолжает пытаться поговорить со мной, и я не был уверен, что она хороший человек.
-Я думаю, что она хорошая ведьма, — согласился Малфой, -по крайней мере, она ходит по разным местам. Она, вероятно, будет руководить Министерством через пять лет. Но я не думаю, что тебе следует идти за ней.
-Почему это? — спросил Макс, хотя ему и в голову не пришло бы преследовать собственную мать.
-Я думаю, что другой волшебник уже положил на нее глаз, — ответил Малфой, -и он не будет играть честно.
========== Глава 12 ==========
Гермиона не могла перестать думать о Пьюси с тех пор, как вышла из его комнаты. Она не думала, что когда-нибудь преодолеет абсолютное унижение от того, что заснула на его диване, особенно когда он был так мил с ней. Этого она никак не ожидала.
Джинни не отказалась от получения полной истории о невозвращении Гермионы в Гриффиндорскую башню, возможно, почувствовав ложь, которую говорила ее подруга. Необходимость повторять эту ночь снова и снова, только заставляла ее желудок скручиваться, задаваясь вопросом, должна ли она извиниться перед волшебником.
Это было так приятно, что он был готов засучить рукава рубашки и провести время, просматривая бесконечные записи переписи населения, делясь с ней частью тяжелой работы. Когда они работали над достижением общей цели, они действительно хвалили друг друга в своей работе. Гермиона надеялась, что, может быть, у них с Эдрианом Пьюси все наладится, но, похоже, менее чем за двенадцать часов она все испортила.
Между ними было что-то, какое-то напряжение, кипящее под поверхностью, которое, казалось, они никогда не смогут поколебать. Вместо этого это постоянно выливалось в маленькие злобные выпады друг против друга, абсолютно уничтожая любой прогресс, которого они могли бы достичь в улучшении своих межличностных отношений. О, что с ней было не так, что она не могла не возразить?
Потому что она быстро поняла, что не хочет спорить с Пьюси. Ей очень нравилось работать с ним, и она подумала, что они действительно могли бы стать друзьями, если бы смогли оставить вражду позади. Ей не нравилось слышать, что он думает о ней — что ей каким-то образом сходили с рук вещи, которые не сходили с рук другим студентам.
И, может быть, это было так больно только потому, что она знала, что в этом есть зерно истины.
Но это было не так, как если бы он не использовал свои сомнительные личные связи, чтобы получить доступ к секретным записям переписи населения. Может быть, он мог бы увидеть выгоду в использовании этого специального лечения, если бы вы использовали его по правильным причинам.
К тому времени, когда ее уроки закончились, Гермиона была полностью поглощена мыслями об Эдриане, но в основном из-за их совместного предприятия по выяснению того, что случилось с Максом Парни. Несмотря на то, что им еще предстояло просмотреть несколько записей переписи, она не думала, что они найдут какое-либо подтверждение существования волшебника по имени Макс Парни.
Просмотр маггловских записей имел некоторые достоинства, но она была почти уверена, что магглорожденного не выбрал бы Слизерин в качестве своего избранного факультета, чтобы присоединиться к нему во время учебы в Хогвартсе. С момента окончания войны прошло недостаточно времени, и магглорожденный никак не мог чувствовать себя желанным гостем на факультете серебра и зелени. Это была печальная реальность, с которой приходилось сталкиваться.
Неприятное чувство скрутило ее живот, когда она пришла к логическому выводу о волшебнике — Макс Парни, должно быть, лгал о том, кем он был на самом деле.
Она сомневалась, что они с Пьюси смогут заставить его раскрыть, кем он был на самом деле, так, чтобы она это одобрила. Гермиона подумала, что Пьюси мог бы придумать несколько творческих способов заставить его заговорить. Должен был быть какой-то другой способ, чтобы они могли докопаться до сути, хотя Макс ничего не знал.
Гермиона была поражена некоторым блеском во время урока зелий. Она честно не знала, почему не подумала об этом раньше. Ей просто придется попросить Гарри одолжить карту Мародера. Они могли бы найти Макса, и на Карте было бы четко указано, кто он такой.
Конечно, это означало бы раскрыть природу Карты Эдриану Пьюси, слизеринцу, но она подумала, что жертва того стоит. Надеюсь, он будет заинтригован блеском работы с чарами и не будет слишком зациклен на том, как она и ее друзья использовали ее, когда были студентами. Надеюсь, он не воспримет это просто как еще один способ, которым она получила особое отношение.
Как только она закончила занятия на сегодня, Гермиона знала, что у нее будет достаточно времени, чтобы отправиться в совятню, чтобы написать Гарри короткую записку с просьбой одолжить Карту. Она не была уверена, насколько убедительно теперь аврору Поттеру потребуется одолжить ее ей. Гермионе не особенно хотелось рассказывать ему о Максе. Это просто излишне все усложнило бы, и она была уверена, что Гарри захочет принять в этом участие. Если Макс окажется безобидной, как муха, она была уверена, что ей будет неловко из-за того, что она втянула всех в подозрения.
Гермиона выбралась из подземелий, сосредоточившись на том, чтобы вернуться в Большой зал до начала ужина. К тому времени, когда она оказалась на первом этаже, она почти не услышала, как кто-то зовет ее по имени.
