— И как же ты будешь теперь?

— Не волнуйся, Чижик. Мои выступления расписаны на пять лет вперед.

— Когда же ты успела?

— Добрые люди помогли. Галина…

— Брежнева?

— Нет, Вишневская. Нашла серьёзного импресарио, а дальше дело техники. А Галина Брежнева… Она сама мне посоветовала уехать. Близится зима — во всех отношениях. Её лично пока не трогают, но она чувствует: скоро поставят на пыльную полку и велят не высовываться. Как было с семьёй Сталина, Хрущёва. То же ждёт и семью Брежнева. Отныне лозунг дня — не высовываться.

— А гражданство?

— Я отказываться не собираюсь. Лишат — так тому и быть.

— А как же папенька?

— Конечно, и ему, и тебе, Чижик, придется потерпеть. Может, отречётесь в печати, может, ещё что. Но я решения не изменю. Идея с заложниками не сработает. Я и так ждала год, чтобы ты стал чемпионом. Чемпиона не тронут, вряд ли. А то давай, оставайся. Бери своих девочек, и оставайся. Слава у тебя есть, деньги у тебя есть, будет и свобода.

— Свобода у меня и сейчас есть.

— Вот и подумай, нужно ли ею рисковать? Спасский живет в Париже, и не тужит. Твой нынешний соперник живет в Нью-Йорке, и не тужит. И ты тужить не станешь. Хочешь — пирожное, хочешь — мороженое! Любой турнир — твой.

— Такие дела с бухты-барахты не решаются, — ответил я.

— Неужели ты раньше об этом не думал? — спросила маменька.

— Думал, и серьезно думал.

— И что?

— Видишь — живу в Союзе. Мне нравится.

— Ну, живи, живи…

От автора

Седьмая книга закончена. Продолжение — здесь: https://author.today/work/296018