6.

Грег и компания взяли нас в полукольцо.

Музыканты, возглавляемые синеглазым Грегом, были возмущены и бурлили, выплескивая эмоции. Мы разрушили их планы.

Появление Ильи, а потом Ма скомкало выступление, к которому они готовились полгода. Оттеснило их на второй план…

Скрипачка Анна кипела от негодования и претензий к Ма, которая с ее скрипкой в последнюю секунду вышла на сцену вместо нее. Сорвала овации и забрала ее триумф.

– Все вопросы к Принцу… – ответила Ма.

Это мгновенно остудило пыл недовольных. Авторитет Принца был непререкаем.

Мелисса и Анна переглянулись. У них, похоже, еще оставались эмоции, но разговор уже был исчерпан.

– Почему такой выбор темы? – спросила Анна. – Эта древняя вещь…

Она пыталась понять почему три месяца репетиций были отвергнуты в угоду мимолетной конъюнктуре.

Я пожал плечами:

– Не знаю… Могу только предположить.

– Интересно, – проговорила Мелисса.

– Таковы, видимо, тренды сезона… Страх темноты – архетип. Это и страх смерти, и страх себя.

– А вы философ… – заметила она. – Балуетесь пресуппозицией суперпозиции?

Мелисса оказалась знакома с моими трюками… Беседа могла стать интересной.

И я отбил подачу.

– Философствовать, значит учиться умирать, – сказал я. – И да, балуюсь.

– Вы об оружии трусов? Если бы смерть была подобна врагу, от которого можно убежать…

– Планируете убежать? – удивился я.

Девушка явно не прогуливала уроки реликтовой философии древних цивилизаций.

Грег прервал нашу дискуссию взмахом руки. Мелисса неодобрительно посмотрела на него.

Синеглазый вышел вперед и заявил:

– Вы похитили наше время, наше выступление и нашу гостью… Дама идет с нами.

– Дама посылает вас в лес… – сказала Ма.

В игру вступили близнецы.

– А чем возразит юный кавалер? – карикатурным фальцетом спросил первый, и второй тут же риторически отозвался:

– А разве у него выросло чем возразить?

Близнецы ломали комедию голосами дегенератов.

Я узнал в близнецах охранников мэра и смотрел на них улыбаясь. В черных костюмах секьюрити Марк и Виктор казались безмолвными убийцами, а при свете дня просто артистичными и забавными юношами.

Именно поэтому они нарывались столь явно: моя улыбка их бесила, и мы втроем знали причину.

Но что-то было не так…

Кодекс запрещал применять силу против людей. А то, что это были люди, я не сомневался.

Что смертный мог сделать против бессмертного?

Ничего.

Они знали кто мы, кем приглашены. Простые люди, без инициации с незначительными признаками магии. У них не было шансов.

Тогда почему? Почему сейчас?

В экране напротив появилась фигура мэра, на миг экран стал серебристым, и мэр пересек его.

Увидев нас сокрушенно воскликнул:

– Да что же это такое… Опять не успел предотвратить кровопролитие.

Мэр приблизился к нам, он запыхался.

– Гость не имеет права открывать дуэль… – с тревогой проговорил мэр. – Даже не думайте об этом.

– Мы и не думали, – сказала Ма. – Как раз собирались уходить.

Мэр добавил, успокаиваясь:

– Как приглашенная сторона, вы под защитой Ритуала. Не ввязывайтесь в провокации, их будет немало…

– И они так просто уйдут? – спросил первый мерзкий голос.

– Мальчик-колокольчик не защитит девочку? – спросил второй. – Он не вызовет негодяев на дуэль?

И Марк с Виктором рассмеялись гадкими голосами обратившихся гремлинов. Играли они превосходно.

Синеглазый спокойно ответил:

– Он не может… Только если не задета честь дамы.

– Заклинаю! – снова воскликнул мэр. – Больше ни слова!

Ма взяла меня под руку, и мы сделали шаг к магическим экранам. Шепнула мне, улыбаясь:

– Пойдем… Мы не пробовали местные пикколини с силийским синим.

И кивнула мэру:

– Все нормально, ничего не задето.

– Потому что ничего нет? – прозвучал сзади мерзкий голос.

За спиной раздались смешки, теперь смеялись не только близнецы.

Мы остановились.

Я с тревогой посмотрел на Ма. Улыбка на ее лице медленно угасала.

Компания синеглазого с восторгом ожидала нашу реакцию.

Они нас поймали в свои сети, и знали об этом. Теперь мы уже не могли просто уйти.

Я прикоснулся к руке Ма:

– Не волнуйся, просто поговорим.

И обернулся.

Один из близнецов сделал быстрое обманное движение. Шагнул в мою сторону, выкинул вперед руку, сжимая кулак на лету, и гулко топнул ногой.

Кулак остановился в сантиметре от лица.

Опыт подсказывал, что продолжения спектакля не последует. Это была примитивная шутка. Меня брали на испуг.

Взгляд в будущее, на доступные пять секунд, это подтверждал. Ничего не случится. Мы разойдемся, как только Грег бросит перчатку.

– О…– восхитился Марк. – Этот не побежит.

– У нас герой! – произнес Виктор, но в голосе звучал интерес. – Он же не намочит штанишки?

Синеглазый с усмешкой наблюдал за нами. Его интонация прозвучала необычно, он спрашивал и утверждал одновременно:

– Значит… битва?

Грег стащил с руки белую шелковую перчатку и кинул мне в лицо.

Она была настолько легкой, почти невесомой, что не долетела. И стала плавно опускаться вниз.

Я поймал ее, скомкал и кинул обратно. Перчатка ударилась в смокинг Грега и отскочила.

Синеглазый ловко подхватил комок. Он улыбался.

Он получил свое.

– Ты ответишь за это… – тихо сказал мэр Грегу. – Десятикратно.

Асмагард на его пальце вспыхнул и горел алым пульсирующим цветом.

– Иди к пауку, – спокойно ответил Грег. – Поцелуй его в зад.

Мэр с сожалением посмотрел на меня:

– Ну что ж… Выбор сделан. Жребий брошен. Я свидетельствую перед нотариусами Ритуала о выборе главного героя.

Он поднял руку, камень вспыхнул небесным огнем. Метка на груди зеркально отозвалась.

И моя судьба изменилась.

– Ничего страшного… – сказал мэр. – Пока все нормально. Но будьте осторожны, прошу…

Команда Грега с гиканьем и восклицаниями отправилась в раздевалку переодеваться. Они уже участвовали в поединках, и им не терпелось свести с нами счеты. Лично, либо руками Грега, не имело значения.

Грег рвался в бой. Он остро поглядывал на нас своими синими глазами, проходя регистрацию на другой стороне ковра.

Мэр отвел нас к судейскому столику и оттуда после короткой регистрации мы прошли на инструктаж.

– Илья потерял нас, пожалуй, – сказала мне Ма. – Знаешь, где он?

– С новой пассией… Ее я тоже не вижу.

Помощник судьи предложил на выбор оружие. Это были спортивные палаши, копия настоящих, но не имеющие заточки. Они незначительно отличались друг от друга весом и длиной.

Я облегченно вздохнул.

После рассказа Фреи у меня рисовались совсем другие, кровавые картины. Здесь же, похоже, дуэли сводились к бряцанью железок над ковром.

Я выбрал стандартный палаш, Ма самую длинную версию. Повертела в руке, вложила в ножны.

– Доводилось? – Ма глазами указала на клинок.

Я кивнул и посмотрел на нее.

Она тоже кивнула:

– Мне тоже… доводилось.

И вернулась к прерванному разговору:

– Кто она?

– Ангел с мечом…– проговорил я. – В зеленом полупрозрачном платье.

Ма посмотрела на меня пристально:

– Как выглядит?

– О, поверь… Ее ты сразу узнаешь.

7.

Мы проследовали за помощником в комнату инструктажа, там уже сидели наши оппоненты.

Инструктаж проводился каждый раз независимо от статуса и опыта фехтовальщиков.

Помощник начал сразу, как мы вошли.

Правила оказались в чем-то новыми, в чем-то знакомыми. Основным было «Правило пяти очков и одиннадцати порезов».

Победа присуждалась, если сумма очков и порезов, нанесенных противнику, становилась равна тринадцати. Они считались раздельно.

Очки имели значение от «минус пяти» до «пяти». При значении «минус три» баллы за порезы не начислялись, нужно было набирать очки. Такова была негативная мотивация правил.