– Что ты… – начал я.

И больше ничего не успел добавить.

Потому что…

5.

Она шагнула ко мне, поцеловала в губы и обняла.

Это не был сестринский поцелуй, но он и не был страстным. Это был поцелуй любимой.

Я стоял в растерянности опустив руки.

Она отстранилась и посмотрела мне в глаза:

– Ты меня помнишь?

– Принцесса… – Илья обнял нас и прошептал, – прекращайте лизаться… На нас смотрят. Пернатый уже весь трепещет.

И он был прав: я трепетал.

Ма просто стояла и смотрела, в ее глазах можно было утонуть. Сияние ее глаз, чистота и ясность вызывали во мне внутреннюю дрожь.

– Что ты здесь делаешь? – тихо сказал я.

– Пришла посмотреть… Это я тебя звала, ты не видел?

Она догадалась, что я не понимаю:

– У сцены, где зомби…

– А! – вспомнил я.

– Илья просил тебя встретить, а сам…

– Маша… – строго сказал Илья, и представил девушку. – Принцесса абуминогов Альтернии.

– Просто Ма.

– А это… – Илья указал на меня.

– Я помню, – сказала Ма. – А ты помнишь меня?

Я окунулся в ее сияние глаз и ответил:

– Всегда.

Илья критично осмотрел меня: зеленого оттенка безрукавку, выгоревшие джинсы, почти белые, и кеды.

– Кстати, – проговорил он. – Ты пришел без смокинга? Я захватил твой размер, он в гримерке.

Илья отступил на шаг, оценивая мой внешний вид.

– Впрочем… тебе это не нужно.

– Пойдемте погуляем… – сказала Ма. – Я бы что-нибудь съела.

Я оглянулся, выбирая место поспокойнее.

Разумнее всего было пройти через магические экраны в соседний зал с классической музыкой и сесть за столик, скрытый миниатюрными соснами.

Осматриваясь, догадался о причине поспешного отступления репортера.

К нам приближался мэр.

Он медленно двигался сквозь толпу, и через каждый шаг с мэром кто-нибудь заговаривал. Здоровался или задавал вопрос.

Мэр останавливался и, посматривая на нас, отвечал.

Похоже, стоило поскорее убраться отсюда…

Илья придержал меня за руку. В его глазах читался немой вопрос. И я понял, что он о Фрее.

Указал пальцем направление, в котором скрылся чудесный ангел в зеленом полупрозрачном платье с мечом между ног.

Наши взгляды с Ма снова пересеклись, и задержались друг на друге больше, чем обычно.

Илья засуетился:

– Я пока вас оставлю, пернатые… Не спешите вить гнездо.

И растворился в круговороте гостей.

– Ты слышал? – сказала Ма удивленно. – Куда это он?

– У абуминога появился объект воздыханий…

– Да не может быть… – смеялась она. – Что-то кроме бемолей?

Мы отошли от сцены, и двинулись по коридору мимо колонн к проходам в другой зал, как на сцене конферансье объявил выступление.

Зазвучал рояль, и я почти мгновенно узнал мелодию.

Рояль проиграл вступление, сделал паузу… И певица страстным голосом запела знакомые слова.

Это был «Недостаток тепла».

Я остановился.

Ма изумлено смотрела то на меня, то на сцену.

Забытые слова вспыхивали во мне одно за другим, строка за строкой… До тех пор, пока я не вспомнил песню полностью.

Я написал ее на первой Земле, и у песни был всего один куплет. Я не придумал больше. Не успел.

Моя мелодия отличалась, хоть и несильно. Она была чуть диссонансной, со странными переходами, что делало ее пронзительной.

Певица начала второй куплет…

В нем звучали незнакомые слова, и песня стала чужой.

– Пойдем… – сказал я Ма.

И мы прошли через магический экран в другой зал. Отыскали свободный столик за живым ограждением.

В книжке меню пальцем выбрали блюда и напитки. Ма заказала салат, рыбу и чай с жасмином. Я просто черный кофе.

Скрипка, альт и виолончель играли вторую сонату до-минор в полной тишине.

Официант принес все сразу, как того требовал протокол зала. Он посмотрел на нас и поднял табличку:

«Желаете выпить?»

Потом поднял следующую:

«Рекомендую силийское синее 1113 года»

В зале классической музыки нельзя было говорить. Ма улыбнулась ему и подняла карточку:

«Спасибо, в другой раз».

Ма съела салат и половину рыбы, вторую отдала мне. Наши взгляды, встречаясь, словно примагничивались… Мы, глупо улыбаясь, допили свои напитки и под сонату соль мажор беззвучно покинули зал, держась за руки.

Перед арками перехода я обернулся. Публика сидела на полу и стояла вокруг музыкантов.

И мы прошли сквозь экраны в следующий зал.

В третьем зале царила атмосфера силы, крови и стали, хотя он был неотличим по убранству от первых двух.

Чистый и строгий, почти грозовой воздух. Терпкий, еле заметный аромат трав. В зале не оказалось сцены.

В его центре лежал большой серый ковер, а по его периметру были установлены зрительские сидения в несколько рядов.

И на этом сером ковре Грег убил Пятого…

А Шестой убил их всех.

Размышляя о роковом месте, я вел Ма к следующему залу, и мы наткнулись на веселых гостей. Двоих милых дам с кавалерами.

– Вот они где! – воскликнули женщины и подбежали к нам по проходу.

Мужчины, не торопясь, шли следом, куря сигары.

Гости представились как граф и графиня Ложкины, графиня де Буа, а ее спутник Барон Суббота.

– Мы рады с вами познакомиться, – наперебой говорили дамы. – Вы прекрасная пара!

– Мы не… – начал я.

Мы посмотрели друг на друга, и я утонул в глазах Ма.

– Сейчас у вас будет поединок, – сказала первая, а вторая добавила. – И вы всех убьете…

– Да… – сказала Ма, – показательное выступление.

– Нет-нет… – воскликнула де Буа. – Вам не сказали? Настоящий бой на клинках.

Мы переглянулись.

– Но вы ничего не бойтесь, – сказала она.

И пояснила, будто это решало все проблемы:

– Мы будем болеть за вас.

– А если что, то он… – Графиня Ложкина указала на Барона Субботу, – разнесет ваших обидчиков в клочья из своих пистолетов.

– Что скажешь? – спросила меня Ма. – Похоже, нас пригласили за стол, но не в качестве гостей, а в качестве еды…

– Действует принцип свободы воли, – ответил я. – Второй пункт Ритуала и восьмой Кодекса. Мы можем отказаться от поединка.

– Это правда… – заметил граф Ложкин.

Графиня обратилась к мужчине в черной шляпе и длинном плаще.

– Дорогой Барон… Покажите молодым людям свои чудовищные штуки, чтобы они не волновались.

Барон Суббота откинул полы плаща, и мы увидели две кобуры, лежащие на его бедрах. В них покоились револьверы невероятных размеров.

Ма наклонилась, рассматривая резьбу на рукоятке:

– Какие громадные пистолеты…

– Револьверы, – поправил ее Барон.

И мгновенно выхватил один из них. Секунду подержал на весу. И так же мгновенно вернул в кобуру.

Движение оказалось невозможно заметить обычным зрением, настолько оно было стремительным.

– Можно потрогать? – спросила Ма.

– Нельзя… – Барон Суббота прикрыл револьверы плащом.

Его темный красный плащ выглядел скорее бордовым. Он был похож на кожаный, но необычная текстура делала материал странным.

И я спросил Барона:

– Варан или ящерица?

– Дракон.

– Убили дракона? – удивилась Ма.

– Подарок…

Он посмотрел на нас и понял, что ему не верят.

– Мы друзья. Старую кожу отдал… – с улыбкой проговорил Барон Суббота. – Поменялись с ним на двух мальчиков и одну девочку. Не в меру любопытных.

И расхохотался.

В конце коридора появилась делегация молодых людей, ведомая Грегом. Они, совершенно определенно, искали нас с Ма. Даже издалека чувствовалась их враждебность.

Наши новые знакомые тоже заметили Грега и компанию.

Граф Ложкин и Барон Суббота смотрели совершенно спокойно, но женщины заторопились.

– Мы покидаем вас… – мило улыбаясь сказали они, – займем лучшие места в первом ряду, пока они еще есть.

– Помните про его большие штуки… – добавила де Буа.

– Пиф-паф – и в дамках! – сказала Ложкина.

Граф пожал мне руку, а Барон Суббота коснулся пальцами кончика шляпы.