Вдруг из чащи выскочил большой черно-серый волк, он встал рядом с девушкой, широко расставив лапы, и злобно оскалился. Животное выглядело грозно: большие острые зубы, мощные лапы, вздыбленная шерсть. Существа из леса медленно, как будто нехотя, начали отступать. Контуры их безобразных лиц растворялись в темноте, а через некоторое время погасли глаза-огоньки.

Эмилия взглянула на волка и удивилась. Перед ней стояло миролюбивое, милое животное. Шерсть стала гладкой и мягкой, правда, слегка взлохмаченной, хвост медленно вилял из стороны в сторону, пасть, как будто улыбалась. Волк внимательно осмотрел Эмилию, словно, желая убедиться, что с ней все в порядке. Но вдруг его взгляд стал тревожен, волк принюхался, посмотрел куда-то вдаль и помчался к лесу. Недолго думая, Эмилия побежала за ним. Вокруг темнота, что-то неприятно цепляется за одежду. Девушка не без удивления обнаружила, что по щекам текут слезы, прохладные капли заливали лицо…

Эмилия на время очнулась. Она была у Лекса на руках, лицо его было тревожно и крайне сосредоточено. Глаза сверкали фиолетовым цветом, они что-то напряженно высматривали. Вокруг бушевала стихия. Ливень казался непреодолимой стеной воды, от раскатов грома закладывало уши. Небо, казалось, было в обиде на землю, беспощадно хлестая ее струями воды.

«Наверно, промокла до нитки», - лениво подумала Эмилия и снова погрузилась в беспамятство.

Демоны, демоны, демоны. Рвут, кусают, высасывают душу. Агония, боль, как вспышка длиною в жизнь… Оставь меня! Оставь! Что происходит? Нет сил… Хватит… Не уходи! Лекс, не уходи… В ответ спокойное: «Здесь я, все хорошо».

Хорошо? Все хорошо…? Вряд ли…

Ночь выдалась буйной. Погода свирепствовала не на шутку, вызывая у несчастных синоптиков региона полное недоумение, ведь, еще вечером ничто не предвещало такого лиха. Молния металась по небу, будто стремилась порвать его на части. Ветер обрушился на землю, свистел, словно разудалый разбойник, выпущенный на свободу, валил деревья, срывал кровли, метал по округе листву. Не осталась в стороне этой пляски хаоса и третья стихия – вода. Ливень, то обрушивался непроходимой завесой, то метался из стороны в сторону, как будто не мог решить в каком направлении падать.

Надо ли говорить, что большинство жителей этих краёв увидели в природном буйстве божественную кару, посчитав, что чем-то прогневали святую Юнию. Люди не смели и носа высунуть на улицу, что, впрочем, было весьма благоразумно. Невидимый барьер, отделяющий Илион от Нижнего мира и так был ослаблен в период Галлафа, но природный катаклизм еще больше ослабил его защиту. Этим воспользовались демоны Нижнего мира. Чудища не могли без прохода-шва прорваться в Илион полностью, поэтому они завладели телами животных, превратив их в омерзительных монстров, и начали свою кровавую охоту.

К деревням и селам чудовища подходили редко, опасаясь за свою жизнь, а вот одиноко стоящий в лесу дом, внутри которого было всего два человека, представлялся легко преодолимым редутом. Но тут демонов постигло разочарование: один из постояльцев лесной хижины умело отбивался от их нападений. Правда, применять в деле острый, чуть изогнутый клинок, ему приходилось редко, многие монстры не могли избежать ловушек, расставленных вокруг дома.

Человек этот все время суетился вокруг своего раненного товарища, но при этом, успевал иногда выходить на улицу, чтобы обновить свою охранную систему, состоящую из мерзких для монстров зелий, камней и прочих непонятных элементов. Иногда ему приходилось доставать меч, и тогда над лесом, вторя грохоту грома, проносился хлюпающий предсмертный вопль.

Ко всему, чудовища почувствовали присутствие старшего демона, с которым они даже не мечтали померяться силами. И под утро, оставив свои бесплодные попытки, монстры отправились искать более легкую добычу или убежища, чтобы затаиться и следующей ночью возобновить охоту.

Когда Эмилия открыла глаза, солнце уже стояло в зените. Девушка осмотрелась. Она находилась в просторной неухоженной комнате, в которой явно давно никто не жил. Мебель была ветхая, по углам свисала старая паутина, пол покрыт слоем пыли. Справа от диванчика, на котором лежала Эмилия, располагался журнальный столик, заставленный многочисленной алхимической утварью. Собственно говоря, кроме полуразвалившегося камина, дивана и столика, в комнате ничего и не было.

Девушка предприняла попытку сбросить плед, в который была закутана, и встать с дивана, но тут же натянула одеяло на себя. Эмилия в ужасе поняла, что из одежды на ней только белые ажурные трусики. Девушка представила, кто мог ее раздеть, и покраснела, как раз в этот момент в комнату вошел Лекс.

- О, уже проснулась? – вид у алхимика был крайне измученным, но он старался выглядеть бодро. – Что такое, опять температура? – Лекс внимательно посмотрел на покрасневшую девушку, дал ей в руки чашку с каким-то горячим вкусно пахнущим напитком и тыльной стороной ладони потрогал лоб. – Вроде, нет. Как ты себя чувствуешь?

- Эм… нет, я… - все происходило так быстро, Эмилия не могла сосредоточиться. – Хорошо. Голова немного болит. Спасибо…

- Тогда пей лекарство и выходи мыться и завтракать. – Алхимик слегка задумался, затем улыбнулся и добавил, - Вернее – обедать.

- Лекс… - Эмилия остановила алхимика, когда тот был уже на пороге, - Э-э, ну… одежда…?

Юноша пару секунд непонимающе смотрел на девушку, затем досадливо хлопнул себя по лбу:

- А-а, сейчас принесу!

Эмилия выпила лекарство, оделась и, следуя указаниям Лекса, направилась к лесному ручью, стараясь не фокусировать взгляд на двух массах из плоти и шерсти, валяющихся возле дома. Даже думать не хотелось, кем были эти трупы при жизни. Холодная ключевая вода прогнала остатки головной боли и разбитости, так что к обеденному столу, который стоял на веранде лесного домика, девушка пришла свежей и бодрой, вчерашние кошмары утонули в дымке и, казалось, происходили не с ней.

После того, как Лекс аккуратно разложил по тарелкам нехитрый обед: жареное яйцо и пару кусочков вяленого мяса, Эмилия серьезно спросила:

- Что со мной случилось? Я не помню, чтобы в этих местах водились такие пчелы.

- Это была не пчела, - алхимик недовольно поморщился и что-то протянул девушке.

Вещь была настолько маленькая, что ее трудно было заметить. Тоненькая сантиметровая иголка.

- Что это?

- Дротик или, лучше сказать - стре́лка, вернее ее часть. Тебя хотели отравить.

- Отравить? Люди Астролда?

- Да, наверняка, - пожал плечами Лекс. – Но не все так просто.

Эмилия нахмурилась, решив, наконец, приступить к еде. Она чувствовала себя так, как будто две недели не ела. А алхимик, тем временем продолжал:

- Видишь ли, яд на игле очень токсичен и, к тому же, состав у него очень сложный. Нейтрализовать его почти невозможно. Мне повезло только потому, что я уже встречался с ним. - Лекс сделал паузу и, нехотя закончил, - два года назад, когда впервые встретил сумеречных.

Девушка округлила глаза, вилка с едой замерла возле рта:

- Сумеречные. Та парочка из Араке?

- Не знаю, - поморщился Лекс, - к чему такие сложности? Они могли меня убить еще там. Я еле справился с одним сумеречным, второй был явно опытнее, у меня не было шансов. А им бы не составило труда выследить потом тебя и…

- Мда… - Эмилия глубоко задумалась.

- Нет смысла размышлять об этом сейчас, лучше ешь, остынет. И не отчаивайся, до Баруды рукой подать…

- Да, - выдохнула девушка с некоторым облегчением, - но…

- И настоящие трудности, - продолжил, перебивая Лекс, - еще впереди.

- Ну, спасибо…

Алхимик улыбнулся, убрал в сторону тарелку и налил себе из маленького заварника чай. Несколько минут сидели в тишине. Эмилия налегла на еду, гоня от себя неприятные мысли, Лекс не спеша прихлебывал чай, загадочно глядя вдаль.

- Когда меня укусили… то есть отравили, – нарушила тишину Эмилия, - я впала, как бы в беспамятство, не знала, что реально, а что нет. Мне являлись страшные видения. – Взгляд девушки помрачнел, воспоминания давались с трудом. – Это эффект от действия яда.