— Какие поздравления, Гром? — вставляет мне пистон Борисов, — Нельзя было их так близко подпускать. Почему не начал диверсионные действия хотя бы в сотне километров на север отсюда?
— Товарищ старшина, это могло привести к проблеме.
— Какой?
— Они могли бы, потеряв один-два сорока, свернуть свой поход и вернуться в Алдогу. А потом Аремунд вызвал бы подкрепления, сообразив что нужно гораздо больше людей. И тогда сюда могли бы прийти две-три тысячи!
После того, как Волхов угомонился после вскрытия и вернулся в свои берега, к нам прибыли снек и кнорр. На носу, как положено, стоял воин со щитом, окрашенным в белый цвет, мол, с миром идём. Благодарные бойры прислали представителя и кучу даров, включая доставивший их кнорр. Заодно полпред рассказал, что как только весть о победе коназа Грома, добралась до гродища, правильные горожане атаковали сембов и забили их. Тех, кто остался жив, принесли (а что же ещё?) в жертву, чем отблагодарили своих богов за спасение. Вроде несколько интервентов умудрились сбежать, но в любом случае до сембийского конунгра дойдут известия о гибели сына. Как бы он не собрал серьёзное войско, дабы отомстить. Или его собственные земли соседи захватят, если он обезжирит их?
С алдожанами договорились о ловле больших осетров на озере и поставках их нам. Не знаю, как у них получится, да и имеет ли смысл? Вдруг рыбины протухнут, пока до нас их довезут? Всё приходится испытывать на себе, так как к открытию там заводика мы пока не готовы.
— Коназ Гром, наши бойры интересуются можешь ли ты со своей русью перехать к нам? Мы бы тогда признали тебя нашим коназом и платили бы дань на содержание твоих сороков и термнона.
— Благодарю, но пока я не готов к столь почётной власти. Нужно ещё здесь всё укрепить и русь увеличить.
Вот так, отказываюсь возглавить единственный (более-менее) город в наших краях. Оно опасно жить на самом краю, открытом всем ветрам. Лучше уж здесь закончу основные стройки и займусь новым селищем, где раньше капище было. И Торговый Центр дострою, а заодно начну стены возводить. Одну вокруг разросшегося в размерах поместья, а другую — для защиты фортресса на Иглинке. Проверю, так сказать, две технологии.
— И сразу два сорока новобранцев следует начать готовить для будущего солеварения.
— Валерий Иванович, а может вы займётесь этим проектом, а то голова уже пухнет от разных дел.
— А, что, и займусь, но предоставь мне полномочия, финансы и людей.
Теперь весь «солёный» проект повиснет на дворецком, а он человек обстоятельный и вдумчивый. Вот бы ещё что-нибудь спихнуть на подельников, только кто согласится? Может быть армию, вместе с системой подготовки, передать полностью старшему прапорщику? А то майора медицинской службы нельзя отвлекать ныне. Пока мы глобалями занимались, он потихоньку организовал медицинскую помощь даже в деревнях. Набрал когда-то знахарей и травниц, сделал отбор, даже занятия с ними вёл. Теперь под его рукой и фельдшеры доморощенные, и медбратья с медсёстрами, и даже санитары имеются. В Иглино и в Угино есть медпункты, а у нас тишком больничка выстроена.
— Вадим, как тебе это удалось? — спрашиваю, когда сообразил что к чему.
— Андрей, вы все по верхам, да по верхам, а я своим делом занимался. Вон, в Осьмино будем фельдшерский пункт строить. Штат для них я уже подготовил, теперь помещение нужно.
Мало того, специально обученные люди по лесам ходят и травы с цветочками и без оных собирают. Даже мёд как-то используют, прямо Медуницы и Пилюлькины свои имеются. Кроме того, он оказывает консультативную помощь нашим парусоведам и лодкостроителям.
— Хобби у меня такое — парусный спорт, а твои ничего не знают про косой парус. Вот и делюсь с ними кой-какой информацией.
Ну не человек, а кладезь полезности, причём обычно молчаливый и вежливый. Уже у Ставровых кузнецов заказал кое-какой медицинский инструментарий, даже картинки нарисовал. Конечно, это не уровень двадцать первого века, но на позднее средневековье, а в чём-то и на Новую Историю, тянет однозначно.
В апреле состоялся выпуск «дембелей», которые всё равно остались в армии, но уже кадровыми и с регулярным жалованьем и доппайком. Тем более, что вчерашние «деды» получили боевое крещение и положенную долю от многообразной и богатой добычи. Это же почти полтысячи доспехов и прочих убивалок, а также около сотни коней-лошадей. Ну да, не все же всадники имели жеребцов. Ну и армейский обоз, прибывший с завоевателями на санях и с тягловой силушкой. Плюс мешочков-кошелей почитай под пять сотен, а это деньги, как-никак. Бабосы солидные, когда вместе собраны.
Вот и выходит, что кому война, а кому прибыль, добровольно пришедшая в руки своим ходом. Правда, как по мне, так не нужно столь рискованного богатства. Лучше уж на торговле своё возьмём, да праведным трудом заработаем. Это ведь чудо, что обошлись лишь пятью ранеными и ни одним убитым. Теперь у нас семь сороков, правда три из них совсем зелёные.
Опять мирная жизнь наступила, а с ней и купцы из-за дальних морей и тридевятых царств. Хинкмар вместе с грузом железятины высокого качества, привёз от архиепископа двух монахов, специализирующихся в бухгалтерии. Они до осени у нас пробудут на курсах Мартовых, хотят овладеть исскуством выявления приписок и жульничества.
— Аркбишоп строго им наказал, чтобы миссионерством не занимались, а то будут строго наказаны. Ну и ты, коназ Гром, их в свою религию не приглашай.
— Не бойся, Хинкмар, пусть веруют в своё, а у нас желающих больше, чем мы согласны принять.
Купец чуток подумал, а потом решился.
— Скажи, коназ, а правда что ты эстландского конунга победил зимой?
— Это был сын конунгра и его отряд имел всего лишь полтысячи воинов. В нашей земле это много, а вообще совсем мало.
Торговец призадумался снова, а потом добавил.
— Слухи дошли, что коназ дикарей победил пятитысячное воинство и у него оружие от его дикарского бога. Какой-то улей с пчёлами Сульда. Эти пчёлы так быстро летят во врагов, что их не видно. Когда жалят, то пробивают любой доспех и громко кричат.
— Да, доспех пробивают и кричат громко, и быстро летят. Если бы не они, меня давно не было бы в живых.
Мы ещё побеседовали о том, о сём, но дела не ждут и Хинкмар уехал, накупив опять всякой дорогой всячины. Ему настолько понравилась икра, как чёрная, так и красная, что сделал заказ на полдюжины бочек. Хочет влиятельных людей угостить дикарским деликатесом, даже солидный аванс оставил, несмотря на дороговизну. А ещё он передал нам солидное семейство кузнеца, имеющего четырёх толковых сыновей. Теперь сможем грамотную кузню организовать, так как тот привёз с собой инструменты и знания. Правда я должен через пять лет предоставить Сиклеарду (так его зовут) свободу, а уж тот сам решит оставаться ли у меня вольным человеком или искать другое место. Естественно, что к кузнечному делу приклеился и Битемер. У него, оказывается, даже имя с этим связано, только не знаем как.
Неожиданное сообщение пришло об одном месторождении на юго-западном побережье Ильменя.
— Люди сказали, что там много известняка. Я могу проверить, коли дозволишь, — доложился Быстрята.
— Хорошо, но пошлю с тобой одного из сыновей каменщика. Может он там ещё что-нибудь приглядит.
У Быстрика уже свой транспорт имеется, небольшая ладья, на ней гоп-компания и отправилась. На всякий случай им придали восемь охранников из наших новых «дедов», а то мало ли что. Слава победителя конечно же броня для его людей, но бережённого Сульдэ бережёт. Результат важен, раз уж мы всё равно поблизости будем Шелонь осваивать. Пусть тогда будет «олл инклюзив» для комплекта.
Пока шли встречи, наш народ собрал озимые сразу в трёх точках местечковой географии и опять до фигища по сравнению с обычным урожаем. Уже даже бойры заинтересовались новизной, у них раньше так полбу не растили. Сейчас выжигаем поля для Капищево, значит осенью следующего года и там посеем на зиму. Вполне возможно, что скоро будем столько пшеницы иметь, сколько раньше было с закупной. Вот и стоит вопрос насчёт того продолжать ли спекуляции хлебом или оставить рынок в покое по этому вопросу. Уж слишком много места полба занимает на единицу получаемой прибыли. Овёс и ячмень однозначно нужны из-за солидного пополнения табуна, а вот мука перестала интересовать.
