Сева молча плюхнулся в кресло и приложился к бутылке. Я терпеливо ждал. Вчера, когда мы прощались с ним в Самаре, все было нормально. И он собирался остаться еще на пару дней на заводе.

— Ты вспоминаешь о ней? — Сева, наконец, поднял на меня взгляд. В глазах было пусто.

— О ком?

— О Каролине. Ты знаешь, где она?

— Каролина? Ты про дочь Солнцева? — Я едва сдержал ухмылку. — Спроси Арсения, он должен знать.

— Спрашивал. — Сева снова приложился к бутылке. Я не сводил с него взгляда. Таких совпадений не бывает. Что за игру ты ведешь? Успел пронюхать?! Как?

— И наш друг Арсений сказал, что не знает, раз ты у меня спрашиваешь?

— Врет, гад! — Сева стукнул бутылкой по столу. Давно я не видел его в таком состоянии. Но не из-за Коры же. Он про нее не вспоминал несколько месяцев. Или… или ничего мне не говорил.

— Насколько я знаю, она уехала из страны вместе со своей бабкой.

Я вытащил из холодильника бутылку минералки и поставил ее перед братом.

— Она в Греции. Это все, что сказал ее папаша. У тебя есть там кто?

— В Греции? — удивился я. — Нет, конечно. С чего бы?

— Папа говорил, что у тебя мать наполовину гречанка вроде как. — Сева поймал мой взгляд и нервно дернулся. — Да, я не хотел… ты сам ничего не рассказываешь, но я подумал…

— Зачем тебе дочка Солнцева, брат? С чего ты вообще про нее вспомнил?

— А я про нее никогда не забывал. — Взгляд Севы на какое-то мгновение стал трезвым, но потом он пьяно улыбнулся и щелкнул пальцами по горлышку бутылки. — Мой незакрытый гештальт, понимаешь?

Я понимал.

— А Лера? — Я не виделся с женой брата пару месяцев, в какой-то момент она резко перестала мне звонить. А мне было не до нее. Похоже, зря.

— А что Лера? Она вбила себе в голову, что хочет ребенка, но никак не может забеременеть. И психует каждый раз, когда видит Адельку с животом. Я устал, Герман, от ее истерик. Вот думаю, может, у тебя пару недель пожить? А я ведь у тебя даже не был никогда.

Я слушал этот пьяный бред и охреневал. Незакрытый гештальт, значит? Что ж, закроем.

— Она… неземная эта девочка, светлая. С ней я отдыхал душой. Хочу ее увидеть.

В груди стало холодно, я чувствовал, как внутри растет большой снежный ком. Но нашел в себе силы улыбнуться.

— Она сбежала от тебя в день свадьбы, Сева. Ты забыл? И ни разу за эти месяцы не позвонила, не объяснилась. Ты готов был ее убить, когда узнал, что она тебя кинула. А теперь светлая девочка?

— Мутная эта история с ее похищением. — Сева зевнул, его язык уже слегка заплетался. — Чем больше я об этом думаю, тем больше кажется, что мы что-то упустили, брат. А знаешь, что еще интересно? Солнцев отказался говорить про соглашение с дочкой. Сказал, ты его на куски порежешь, если он сболтнет. Так вот, я хочу знать…

Сева громко чертыхнулся и зашарил руками по карманам, надеясь отыскать мобильный, который громко вибрировал.

— Лерка звонит. — Он наконец вытащил мобильный и тут же сбросил вызов. — Достала. Никогда не женись.

Сева пьяно хохотнул, но глаза были злые, неудовлетворенные. У него совсем тормоза слетят, если он узнает, что Кора здесь, в Москве. Значит, не забыл мою девочку. И все потому, что не раздвинула ноги перед наследником. Меня не слишком заботили пьяные откровения брата, и без него Коре здесь нельзя долго оставаться.

— Почему ты вернулся раньше? Ты собирался остаться в Самаре…

— Что мне там делать без тебя? Рванул в Москву по своим делам, мне толком ничего не сказал. Да они сожрали бы меня, Герман! Какого черта ты уволил их финансового директора? Ну подворовывает мужик, и что?! Мы наживаем врагов, брат. Из-за тебя. Нужно остановиться, понимаешь? Сбавь обороты.

— Нет. Если сейчас остановимся, нас сожрут, Сева. Но тебе надо отдохнуть и наладить семейную жизнь. Пить тоже не стоит. Возьми жену и свали куда-нить под пальмы на неделю. Проветришься.

А я пока решу свои дела.

— Я лучше в Грецию махну. И один.

Сева громко заржал, мне же было не до смеха. При желании можно найти любого. А Кора не слишком пряталась, жила себе вполне легально, Игнат даже помог ей с оформлением «недвижки». А там несложно отследить ее перелет в Лондон, а затем в Москву. Сева может быть упертым, когда ему что-то надо. В прошлый раз я перевел его внимание на Леру, хватило на несколько месяцев. Но сейчас она уже не прокатит.

— Не расстраивай мать, Сева. Она довольна невесткой, и если сейчас поедешь искать дочку Арсения, Раиса тебе сожрет с потрохами.

— Хочу посмотреть ей в глаза. Как она побледнеет, как испугается, поняв, что ее раскрыли. И она никуда от меня больше не убежит.

Сева вперил стеклянный взгляд в край стола и сам себе улыбался. Я неотрывно смотрел на него и ждал, когда он очнется. Такие «замирания» я пару раз ловил у Даниза, но никогда — у Севы. Кора для него как триггер. Он ни в коем случае не должен узнать, что она рядом.

В дверь постучали. Брат нервно дернулся, но хоть перестал пялиться в пустоту.

— Заходи! — крикнул я.

На пороге появился Артем. Судя по его лицу, ему было что мне рассказать. Но сначала он увидел Севу. И промолчал.

— Моя охрана меня бережет? — Сева отсалютовал бутылкой с минералкой, кажется, он не очень заметил, как удивился Артем. — Даниз, кстати, тоже сбежал от жены. Ее токсикоз его достал.

— Бой начнется через пятнадцать минут. — Я поднялся с кресла и подошел ближе к брату. — В таком виде не то что жене, парням показываться не стоит. — Пойдем, я тебя отведу в комнату отдыха. Поспи. Поговорим после.

Уходить Сева не хотел, он, как пацан, которого с детства взяли с жесткие тиски, мог расслабиться только с допингом. Артем помог вывести брата из кабинета и сдал его Милане, которая обычно встречает ВИП-гостей, но сегодня у нее единственный гость.

В клубе было не протолкнуться — последний бой перед месячным перерывом. Мы с большим трудом пробились к выходу.

Я вывел Артема наверх. Сказал Коре звонить при малейшем шуме, а сам совсем забыл, что мобильные в клубе не ловят. Но моя девочка мне ни разу не позвонила.

— Чего хмуришься, Аид? Из-за брата? — Артем покосился на входную дверь. — Я Севу таким не помню. Ну разве что когда его невеста, Каролина, пропала.

Что-то слишком много воспоминаний о Коре сегодня.

— Рассказывай, что выяснил, — резче, чем нужно, проговорил я. — Вижу, что не терпится.

— Пацан в себя пришел, но толком ничего не сказал. Оставил своего человека следить за домом, пацан к утру уже оклемается. Еще съездил и посмотрел камеры в клубе. Может, совпадение, конечно, но там же этой ночью был и твой брат Даниз.

— Они знакомы?

— Скорее всего, нет. Веселились в разных компаниях, но учатся они в одном вузе. Под утро каждый из клуба уехал на своей тачке. Пока у меня все.

Слишком много братьев вокруг Коры. Опять.

Я до сих пор не могла поверить, что осталась с ним. Семь месяцев запрещать себе даже думать о Германе — и совершенно неожиданно оказаться в его доме! Могла ли я мечтать увидеть его еще неделю назад?

Голова жутко болела, но я не могла не улыбаться, вспоминая, как он смотрел на меня при нашей встрече у салона красоты. Как в его глазах мерцали звезды, когда он касался моего лица. Как по моему телу пробежала дрожь от его поцелуя…

Он и в самом деле беспокоится обо мне. Не может человек, думающий только о себе и своей выгоде, так чувствовать, когда плохо другому.

Я словно заново ощутила его ладонь на своем затылке, когда он приподнимал меня сегодня у гостиницы. И снова увидела боль в его глазах. Он переживал от того, что я пострадала. В прошлый раз он меня обманул, заставил поверить, что я ему безразлична, но сейчас я так легко не сдамся.

Я снова мечтательно улыбнулась. В апартаментах стояла полная тишина. Я сама закрыла дверь на замки, по настоянию Германа, так что сейчас ко мне никто не мог попасть. Ключи были только у него.