— Что такое? — спросил ворон, останавливаясь. — Мне показалось, о любезный незнакомец, что ты обратился ко мне с каким-то вопросом? Прости мою задумчивость, но я, похоже, пытаюсь решить неразрешимую задачу. — Князь Эрев тяжело вздохнул. — Ибо как совместить в едином лице грабящего и грабляемого... то есть грабимого... Тьфу ты, пропасть! — Ворон раздраженно сплюнул (это выглядело очень необычно) и сказал: — Вот свалились на мою голову! Короче, — решительно заявил он, — грабить я тебя буду, вот только подумаю, что с тебя взять. — Он заглянул Семену через плечо, окинул подозрительным взглядом Далию и Эгуда и добавил: — И с вас тоже.

— А что с нас взять? — Семен демонстративно снял с плеча свою сумку и вывернул ее наизнанку. — У нас нет ничего!

Князь Эрев удивленно склонил голову сначала к одному плечу, потом к другому.

— Нечего взять? — с сомнением повторил он. — Как это нечего? Вы же говорите вполне связно. — Тут взгляд его упал на молчащих Далию и Эгуда. — Во всяком случае, ты... — Присутствие князя Гееномского ворон демонстративно игнорировал. — Следовательно, я вполне могу получить от тебя пару ценных идей. Сам отдашь? Или Амон поможет?

Крокодилоголовый с готовностью вышел вперед.

— Каких идей? — удивился Семен. — При чем тут идеи?

— Князь имеет в виду, что материальные ценности его не интересуют, — вмешался Сатан. — Его интересуют те или иные идеи.

Ворон покивал головой.

— Именно так, именно так. Помнится, один... гм-гм... путешественник подал мне идею красивой речи... — Князь Эрев полузакрыл блестящие глаза и заговорил нараспев: — Не кажется ли вам, о любезные мои гости, что фразы, сказанные вами, должны нести отпечаток благородства и образованности... Ну и так далее. А насчет материальных ценностей... — Он пренебрежительно махнул крылом. — У меня же есть моя грязь. Я могу получить из нее все, что только пожелаю. Вопрос в том, что именно я могу пожелать, какую идею высказать.

В голове у Семена начало немного проясняться. Он вспомнил слова Сатана насчет первичной субстанции. Видимо, Первобытная Грязь действительно может превратиться во все, что угодно, — по желанию владельца.

Словно в подтверждение, Амон-Маноа зачерпнул крохотной когтистой ручкой черный ил — его уже много лежало на берегу — и торжественно поднес ворону. Эрев щелкнул клювом. Тотчас пригоршня ила превратилась в горстку сверкавших алмазов.

— Понял теперь? — спросил ворон, небрежно смахивая алмазы в песок.

— По-понял... — пробормотал Семен. Он испытал некоторое облегчение. По крайней мере, идеями делиться как-то легче. Главное — безболезненно.

— Ну и ладно, — весело воскликнул ворон. — Стало быть, отдашь добровольно? Это лучше, тогда у тебя, может быть, что-нибудь в голове останется. А то, знаешь, когда Амон отнимает идеи силой, приходится гостя потом сплавлять Тале, потому как кроме работы в Стране Смерти он уже ни на что не годен.

Открывший было рот, чтобы выложить пирату первую гениальную идею (насчет парового двигателя к кораблю), Семен прикусил язык.

— Ну что? — нетерпеливо повторил ворон. — Отдаешь? Или как?

Резкий свист, донесшийся сверху, прервал их разговор. Семен задрал голову и увидел странный ядовито-желтый смерч, несшийся с неба.

— Прячься! — закричал Сатан. — Скорей! Присядь за камень!

Словно не слыша, Семен завороженно смотрел на колесницу, словно оседлавшую желтый вихрь и описывающую круги над кораблем князя Эрева.

Только после повторного окрика Сатана он очнулся и укрылся за ближайшей скалой.

Пираты бросились врассыпную, но отнюдь не к своим кораблям; каждый старался как можно скорее добежать до ближайшего камня и укрыться за ним.

Это удалось далеко не всем. Некоторые внезапно падали и оставались лежать на красноватом песке. Один такой упал рядом с укрытием Семена, и Семен со страхом и отвращением увидел, что кожа на его лице (это оказался пират-человек) покрылась гнойными язвами. Несчастный жалобно стонал какое-то время, потом судорожно дернулся и затих.

Семен осторожно высунулся из-за камня и посмотрел вверх.

Он увидел в воздушной колеснице женскую фигуру. В руках женщина держала огромный лук, с тетивы которого срывались и летели вниз странные стрелы, больше похожие на яркие световые блики.

Демоническая лучница оказалась над ними, и Семен как зачарованный уставился в ее необыкновенно красивое и в то же время жестокое лицо, окруженное облаком развевающихся рыжих волос.

Ее глаза на мгновение встретились с глазами Семена. Лучница хищно улыбнулась и направила свой лук прямо на него.

— Прячься! — отчаянно кричал Сатан. — Прячься!

Но Семен словно остолбенел. Сияющая стрела сорвалась с тетивы и устремилась прямо в его грудь. Еще мгновение — и все было бы кончено, но вдруг откуда-то из-за спины Семена прямо навстречу стреле ударил ослепительный зеленый луч. Едва смертельная стрела коснулась его, как тут же исчезла.

Лицо женщины в колеснице исказил гнев. Она пронзительно взвыла и вновь вскинула свой разящий лук.

Тут наконец Семен опомнился и бросился за камень. Прижавшись к нему, он во все глаза смотрел на своего спасителя.

Им оказался Эгуд со своим магическим жезлом. Сейчас старик ловко отражал им сыпавшиеся дождем стрелы. Жезл бешено вращался в его руке, так что вскоре над старейшиной образовался настоящий светящийся зонтик, укрывавший от смерти, которую несли стрелы красавицы в колеснице.

Не сразу, но пираты заметили, что вокруг Эгуда безопасное пространство. Вскоре старика окружила плотная толпа перепуганных и растерянных людей (демоны успели попрятаться за камни).

Свист в небе вдруг оборвался, желтый смерч и колесница с красавицей исчезли так же внезапно, как и появились.

— Ну и ну, — растерянно прокаркал Эрев, выбравшись из-за укрытия. — Мне теперь вроде как и грабить вас не с руки... В смысле, не с крыла. Как-то это... — Он тяжело задумался. — Но и отпускать за просто так тоже вроде... — Ворон вновь замолчал. — Благородство, присущее нам, романтикам... э-э... морского промысла, столь же древнего, сколь и почетного... — Он торжественно взмахнул крылом. — Это, с позволения сказать, да будет...

— Кто это был?.. — хриплым голосом спросил Семен, в свою очередь с трудом расправляя затекшую от неудобной позы спину.

— Соседка моя, — сообщил ворон. — Аграт, дочь Махлат. — Он огляделся по сторонам. Налет воздушной колесницы оставил несколько десятков трупов, валявшихся на берегу. — Вот так вот она всегда. — Эрев расстроенно всплеснул руками-крыльями. — Никакой управы на нее не найдется.

— Аграт, дочь Махлат? — повторил Семен.

— Именно так, — вступил в разговор Эгуд. Он стоял, опираясь на свой чудесный посох, и тоже смотрел на страшные следы визита колесницы. — Повелительница Болезней.

— Если бы не ты, Эгуд... — Семен поежился. — Бр-р... Как тебе пришло в голову?

— Ничего особенного, — скромно заметил старейшина. — Ее стрелы несут смертельные болезни. А мой жезл призван исцелять. Я подумал... — Он запнулся, потом смущенно добавил: — Ничего я не подумал. Сам не знаю, как выбежал.

Семен молча обнял старика и вновь повернулся к ворону.

— Эта дрянь — жена Заариэля, князя Могильной Ямы, моего соседа. Вот скажи, пожалуйста, как с такими соседями жить? А? — сердито вопросил предводитель пиратов.

— Да уж... — рассеянно пробормотал Семен. — Тебе полагается за это награда. Орден не орден, но медаль — точно.

— Орден? — заинтересованно повторил Эрев, мгновенно забывая о погибших пиратах. — Как ты сказал? Медаль? Впервые слышу... Что это такое?

— Ну, знак отличия. За особые заслуги, — объяснил Семен.

— Слушай! — оживленно сказал князь. — Может быть, я тебя все-таки грабану? Ну чуть-чуть! На одну идейку. А?

Сатан поспешно дернул Семена за рукав и, отойдя в сторону, зашептал ему:

— Ты очень дорожишь знаниями об этих медалях?

— Дорожу? Нет, конечно! А при чем тут знания?

— Тогда предлагай князю Эреву обмен. Ты ему — идею медали, он тебе — скрижаль.