Я лишь руками всплеснула огорчённо, но далее с тётушкой спорить поостереглась, у неё слова с делом почти никогда не расходятся, с неё станется меня в комнате запереть, а сейчас мне нужно быть рядом с женихом, поддержать его в скорбный час. Единственное, что я позволила себе, так это ножкой притопнуть и дверью бухнуть, а потом подхватила шляпку с плащиком в прихожей и птицей понеслась к соседям, истово молясь всем святым, коих только вспомнить могла, дабы мне никаких препятствий на пути не чинили.

К счастью, путь к Васильевым прошёл без задержек, хоть любопытствующих, делающих вид, что у них дела важные в этой части города обнаружились либо же променад предобеденный совершающих, было превеликое множество. Но не успела я обрадоваться, как столкнулась с первым испытанием: городовой, стоящий на крыльце на страже оловянно таращил глаза и пропускать меня в дом не желал.

- Да поймите же Вы, - я старалась говорить вежливо, как и подобает благовоспитанной барышне, но при этом и настойчиво, дабы мой интерес за простую прихоть скучающей барыньки не сочли, - я невеста Петра Игнатьевича, племянника Прохора Захаровича и мой долг, как невесты, быть рядом с женихом в сей нелёгкий час испытаний, дабы поддержать и ободрить его.

Городовой посопел, глядя на меня так, словно прикидывал: хватит ему ткани на саван для меня али докупать придётся, потом фуражку форменную сдвинул, затылок почесал, по сторонам огляделся и рукой махнул, шепнул приглушённо:

- Ладно уж, барышня, коли невеста, так ступайте к жениху. И то правда, тошнёхонько ему сейчас. Шутка ли: дядюшка тётку прирезал в порыве ревности!

- Может, ещё и не он, чего зря на человека напраслину возводить, - я никак не могла представить всегда такого милого и обходительного Прохора Захаровича в образе душегуба. Да, с Дарьей Васильевной у них последнее время, и правда, отношения не складывались, так что с того, чай, во всех семьях рано или поздно ссоры случаются, а между тем, далеко не все лиходействами их разрешают.

- Начальство разберётся, - городовой кивнул в сторону дома, уважительно голос понизил, - вон, из самого Петербурга человека прислали. С проверкой, поди.

Что ж, вполне возможно, что Алексей Михайлович действительно прибыл в наш город с проверкой, причём сугубо тайной, нам-то с тётушкой он совсем о другом вещал. Я мило улыбнулась городовому, вежливо его поблагодарила и поспешно юркнула в дом, пока бравый служитель закона не передумал меня пускать.

Где располагается комната Петеньки я знала прекрасно, чай, частенько заходила к своему жениху, хоть и наносила визиты неизменно в компании горничной, дабы ничто не угрожало моей чести девичьей. А мужчины, например, визиты наносят без сопровождения слуг, даже в ночную пору могут по улицам в одиночестве гулять и это в их среде не осуждается, а наоборот, считается признаком отваги и всячески поощряется. Барышня же как только стемнеет, должна дома сидеть, и почему такая несправедливость? Я досадливо вздохнула, головой покачала. И ведь не в дремучем Средневековье живём, когда женщину едва ли не к скотине бессловесной приравнивали, в нас на дворе начало нового века, а вот поди ж ты, дамы по-прежнему подневольные, от воли главы семьи зависящие. Исключение составляют лишь вдовы да решительные особы, вроде тётушки, коим законы не писаны, а если писаны, то не читаны, а если читаны, то не поняты, а если поняты, то не так. Иногда мне тоже хочется быть такой воинственной амазонкой, важна для меня свобода, но… Жёсткости не хватает. Тётушка порой так скажет, словно мечом острым рубанёт, а я так не могу. Словом-то ведь искалечить на всю жизнь можно, а раны душевные хоть глазу и не видны, а кровоточат сильно.

Лиза

Пока я о силе слов рассуждала, опять на городового натолкнулась, он аккурат у Петенькиной комнате стоял, весь из себя такой суровый, при оружии, я бравых стражей порядка такими видела лишь три года назад, когда Великий Князь на воды приезжал, да в нашем городке останавливался.

- Не положено, - рыкнул городовой, выпячивая грудь и поудобнее перехватывая винтовку. – Подозреваемый тут содержится, к него никого пускать не велено.

Что? Да как он посмел моего Петеньку подозреваемым обзывать, как он вообще дерзнул моего ненаглядного в чём бы то ни было обвинять?! Я покраснела, сжала кулачки и глубоко вдохнула, собираясь разразиться гневной отповедью, не хуже тех, до коих моя тётушка такая большая мастерица. И плевать, что благовоспитанные барышни так себя не ведут, на всё плевать!!!

Крушению моей репутации помешал Алексей Михайлович, с сосредоточенным деловым видом вышедший из комнаты, в коей, как я знала, располагалась спальня Дарьи Васильевны. Увидев меня, господин следователь замедлил шаг, вопросительно покосился на городового, коий вытянулся во фрунт и несколько сконфуженно пробормотал:

- Вот-с, Ваше Высокоблагородие, барышня до подозреваемого пришла, к нему просится, а я не пускаю!

Господин Корсаров бросил на меня ещё один взор, вздохнул и коротко приказал:

- Пропустите.

Городовой вытянулся ещё сильнее, звучно щёлкнул каблуками:

- Слушаюсь.

Потом повернулся ко мне, коротко поклонился, распахнул дверь:

- Прошу-с.

- Благодарю, - я, как и пристало благовоспитанной барышне, вежливо кивнула и даже улыбнулась, совсем чуть-чуть приподняв уголки губ.

- Елизавета Андреевна, - моей руки коснулись сильные чуть шершавые пальцы, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и внутренне напрячься, - буквально пара слов, прежде чем мы войдём к Вашему жениху.

Я повернулась к господину следователю, вопросительно приподняла брови, стараясь скрыть нетерпение. Право слово, какие могут быть разговоры, мне к Петеньке надо!

- Елизавета Андреевна, - Алексей Михайлович опять коснулся моей руки, привлекая к себе внимание, - Ваше стремление быть с женихом в столь непростой для него час весьма похвально и по-человечески объяснимо…

- Так может быть, не станем терять время? – я выразительно покосилась на дверь. – Меня жених ждёт, Вас дела служебные, к чему лишние разговоры?

- Я всего лишь хотел попросить Вас, сударыня, - господин Корсаров заговорил медленнее, тщательно подбирая слова, - проявить благовоспитанность и деликатность, кои, без всякого сомнения, вам свойственны…

Я не выдержала, вспылила, выдернула руку и строго посмотрела на следователя:

- Сударь, берегите если не своё, то хотя бы моё время! Скажите яснее, что Вам от меня нужно, не надо петлять, точно заяц по лесу!

- В допрос Петра Игнатьевича не вмешивайтесь, пожалуйста, - Алексей Михайлович приподнял уголки губ в улыбке, но глаза смотрели строго и требовательно, и этот взгляд походил на воронку в омуте, коя затягивает всё сильнее и не даёт вырваться.

Я с трудом сглотнула, глубоко вздохнула, ощутив странное жжение в груди. Мамочка милая, так это что же, я, подобно барышне из куртуазного романа, под взором мужчины дыхание затаила?! Господи, стыд-то какой! Я покраснела, резко отвернулась, но отпускать меня просто так господин следователь явно не собирался, ожидая ответа, причём положительного, на свою просьбу. Интересно, он, когда своей супруге предложение руки и сердца делал, также себя вёл? Силы небесные, и о чём я только думаю?!

Я пожала плечами, мягко, но при этом настойчиво освобождая руку:

- Разумеется, я не стану вмешиваться в допрос. Просто тихо и скромно посижу в уголке, могу вообще за ширму спрятаться, чтобы Вашу трепетную натуру не смущать!

Я так быстро закрыла рот, что едва кончик языка не прикусила, но было уже поздно: дерзкие слова вырвались и вернуть их обратно не было никакой возможности. К моему искреннему облегчению, Алексей Михайлович на меня не прогневался, наоборот, в карих глазах сверкнули золотистые искорки-смешинки, от коих лицо мужчины озарилось внутренним светом, став значительно моложе и привлекательнее. Честное слово, я даже засмотрелась, да приметила, как выразительно изогнулась бровь господина следователя, смутилась, пробормотала что-то невразумительное и пошла, током не понимая, куда именно направляюсь.