К тому моменту, когда вернулся Бернардо, я пришла к двум неутешительным выводам: во-первых, рукодельницей я никогда не была и вряд ли стану, а во-вторых, шёлковые платки очень тяжело даже просто связывать друг с другом. Поэтому я искренне обрадовалась, почувствовав приближение слуги, с готовностью захлопнула крышку сундука, предварительно закопав перекрученные и завязанные узелками шейные платки поглубже, и опять села в кресло, не глядя цапнув с полки какую-то книгу. Ага, типа я тут сидела и читала, и ничего такого не делала. Ну совсем ничего!

Бернардо опять подозрительно застыл на пороге, но ничего изобличающего меня не заметил, заметно приободрился и даже попытался приветливо улыбнуться. Конечно, радушная улыбка плохо вязалась с настороженно-изучающим выражением глаз и лёгкой пришибленностью позы, но я решила не обращать внимания на подобную ерунду. У самой-то, между прочим, тоже улыбка далека от искренней и беззаботной, я заметила кончик торчащего из сундука платка. Вот чёрт, не хватала ещё запалиться по такой ерунде! Чтобы отвлечь внимание мальчишки от того угла, где стоял проклятый сундук, я поперхнулась водой и отчаянно раскашлялась. Бернардо побледнел, подскочил ко мне и с такой силой шарахнул меня ладонью по спине, что я чуть с кресла не вылетела. Вот уж действительно, сила есть, ума не надо!

— Благодарю Вас, — прохрипела я, мягко останавливая Бернардо, — Вы спасли мне жизнь.

И ресничками так нежно затрепетала, ну просто Наташа Ростова на первом балу!

Индеец расправил плечи, гордо выпятил подбородок и засверкал глазами. Я усилием воли стёрла с лица ехидную усмешку, напустила на себя невинно-беспомощный вид и, жалобно всплеснув ручками, прощебетала:

— Мне так тоскливо, я переживаю за Диего, куда он уехал?

Действительно, где этого паршивца чёрт носит, к бабе что ли смылся?! Помню, мне Ленка рассказывала про какого-то героя Смоленска, который так и сгинул: после бравой партизанской операции отправился к любимой девушке, у которой его и зацапал немецкий патруль. Чтобы не сдаваться живым врагу, парень подорвал себя гранатой. Надеюсь, у Диего хватит ума не повторять ошибок этого партизана, хотя, как сказали в фильме «Мушкетёры», мальчики есть мальчики. И они всегда найдут приключения на все части тела, которые заменяют им головы.

— Так где Диего? — повторила я, поскольку Бернардо не спешил раскрывать мне тайну исчезновения своего хозяина. — Я знаю, что он в костюме Зорро покинул гасиенду, но зачем? Куда направился?

Бернардо развёл руками, всем своим видом выражая полную неосведомлённость. Ага, будь я наивной дурой вроде Марьяшки, даже поверила бы. Я попыталась развести слугу на более подробный и, самое главное, содержательный ответ, но проклятый мальчишка вёл себя как партизан на допросе: молчал и делал вид, будто ничего не знает, не видел, не слышал. Чёрт! Я уже готова была перейти к более основательным формам выпытывания важной для меня информации, как вдруг моё тело опять пронзила боль, к счастью, не такая сильная как в прошлый раз. Я застонала, выгнулась дугой и рухнула с кресла на пол, причём падала человеком, а упала уже крысой, с яростным писком пытающейся выкарабкаться из шёлковой ловушки, которой стало для меня платье. Самое обидное, что едва я выпуталась из ворота платья, как потайной ход открылся, явив до невозможности счастливого и довольного собой и всем миром Диего.

— Привет, Бернардо, — Диего белозубо улыбнулся, сбрасывая плащ и с видимым наслаждением стаскивая маску, — дон Рамирес свободен. А чего это мамино платье на полу делает?

Мы с Бернардо переглянулись и одинаково тоскливо вздохнули. Красавчик Диего пропустил всё самое интересное…

Бернардо всегда считал, что ему покровительствует Зиарна — Богиня Удачи, прекрасная крылатая дева. А как ещё назвать те счастливые стечения обстоятельств, то фантастическое везение, которое сопровождает его на протяжении всей жизни? Начать хотя бы с того, что его, одинокого немого сироту, взял к себе в семью дон Алехандро и не просто взял, а воспитал как родного сына! А то везение, с которым прощались всевозможные проделки, на которые так горазд был в детстве Диего, разве можно объяснить чем-нибудь иным, кроме как божественным вмешательством?! Конечно, повзрослев, Бернардо понял, что очень многое зависит от самого человека, его силы и желания, благодушия и приветливости, которым прощается гораздо больше, чем угрюмой замкнутости, но всё равно продолжал тайком каждый первый день осени приносить Зиарне пышный букет цветов, прося её милости не для себя, а для своего друга Диего. Вот уж кто обожает дёргать всех собак за хвосты, а драконов за крылья! Девицу эту в облике крысы приютил, а зачем? Тем более что крыска оказалась премерзопакостным созданием, как внешне, так и по поступкам. По мнению Бернардо, эту крысавицу стоило оставить на корабле, так нет, Диего её в свой дом притащил, носится с ней, как будто свет клином на этой облезлой крысе сошёлся!

А эта безумная идея в одиночку противостоять власти коменданта?! На что Диего рассчитывает, что его не узнают? Да даже полный идиот сможет связать приезд Диего с появлением Зорро и сделать соответствующие выводы! Однако спорить с Диего Бернардо не стал, наоборот, всячески поддерживал друга, прекрасно помня, что однажды принятое решение считается в семействе де Ла Вега законом. Ладно, пусть будет Зорро, а сам Бернардо, с благословления божественной Зиарны, сделает всё для того, чтобы узнать в изнеженном светском щёголе лихого ночного разбойника было непросто.

Как это чаще всего и бывает, принятое решение успокоило индейца, вернуло ему привычное умиротворение и хладнокровие, только вот ненадолго. То ли шаловливые духи ночи куражились, отмечая полнолуние, то ли просто суматошный денёк обязательно должен был так же сумбурно закончиться, но приключения с отъездом Диего не закончились. Наоборот, для Бернардо они только начинались! Сначала ничто не предвещало беды: Бернардо проводил друга до потайного хода, украдкой перекрестил его, а потом, воровато оглядевшись по сторонам, ещё и начертил ребром ладони в воздухе букву Z, символ Зиарны. Только начертив божественный знак, индеец понял, что та же Z скоро станет символом Зорро! К добру или худу подобное совпадение, Бернардо не знал, но по примеру своего друга предпочитал надеяться на лучшее.

Уже закрывая потайной ход, Бернардо увидел, как из темноты, истошно всхлипывая, завывая и самым несчастным образом хлюпая носом, бросилась крыса и буквально взлетела на плечо, уткнувшись мордочкой в шею. Даже индейская выдержка, которой Бернардо по праву гордился, дала сбой, индеец от неожиданности вздрогнул, попытался брезгливо отстраниться, но крыса вцепилась ему в ворот рубахи с такой силой, что отодрать её можно было только с одеждой. После третьей тщетной попытки снять крысу с плеча Бернардо, наконец, сдался и перестал её отдирать, даже по спинке ободряюще погладил. Ладно уж, пусть сидит, вон как испугалась, бедняжка, сразу видно, что девчонка, только они собственной тени боятся, от каждого громкого звука вздрагивают и в обморок падают.

Бернардо даже умилился такой трепетной крысиной ранимости, но как оказалось, он слишком поторопился закопать томагавк войны. Крыска только начинала свой поход за скальпами. Попав в лунный свет, она странно содрогнулась всем тельцем и рухнула на пол, в полёте превратившись в обнажённую девушку. От изумления Бернардо опять, в который уже раз за сегодняшний вечер, потерял контроль над собой и ошалело вытаращился на симпатичную девицу. Конечно, не такую красавицу, как Мери, но тоже очень даже хорошенькую.

— Чего уставился? — рявкнула красотка тоном портовой девки. — Платье тащи, нечего на меня пялиться, извращенец!

От незаслуженного оскорбления и обиды Бернардо покраснел и, круто повернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Какова нахалка, в доме без году неделя, а командует так, словно ей все по гроб жизни должны и обязаны! Бернардо кипел от негодования, но огромным усилием воли нацепил на лицо маску абсолютного спокойствия. Теперь, когда Диего стал Зорро, нужно быть особенно осторожным.