— Это судьба, — произносит с улыбкой, прищурив глаза.

— Тогда поехали обратно, — улыбаюсь в ответ. — Я сделаю пару звонков и все улажу.

— Думаю, что по такой погоде мы не сможем вернуться в наш лагерь.

Мы оборачиваемся к прозрачным стенам зала аэропорта и видим, как бушует стихия. Ливень льёт такими потоками, что почти ничего не видно. Сильный ветер гнёт пальмы и деревья, прижимая к земле длинные листья и ветви.

— Нам придется остаться в гостинице при аэропорте. Надеюсь, ты не против? — Маркус поправляет локон моих волос и нежно прижимается губами к моим.

Да как я могу быть против? Желание тут же просыпается в моем теле, а я прикрываю глаза от нахлынувшего предвкушения. Я вообще не могу трезво мыслить в объятиях Маркуса, забывая обо всём. Только когда его нет рядом, совесть снова возвращает меня к реальности…

— Конечно… — отвечаю я несмело.

Промокнув до нитки, размещаемся в номере. Приняв душ и укутавшись в мягкий халат, я решаю всё же предупредить папу, что не приеду. И вообще, нужно чётко обозначить свои интересы. Я должна дать понять, что у меня есть своя жизнь и желания за пределами офиса, что я не намерена тратить всю свою жизнь только на работу, что мне нужен отдых, иначе я просто выгорю.

Пока Маркус заказывает в номер ужин, я набираю папин номер и, делая глубокие вдохи, морально готовлюсь к сложному разговору. Сложному для меня, потому что обычно я не перечила отцу. Только измена Альберта привела к нашим разногласиям, заставила меня взглянуть на свою жизнь по-другому, подумать о себе.

— Пап.

— Лика! Как я рад тебя слышать! — радостно приветствует меня отец. — Ты когда прилетаешь? Я тебя встречу.

— Я не вернусь сейчас, — решительно выпаливаю, выдохнув, и слышу молчание в трубке, которое заставляет усомниться, что нет никакого сбоя. — Пап?

— Что значит, не вернешься сейчас? Ты же обещала.

— Здесь сильный ливень и все рейсы отменили, — пытаюсь оправдаться я и еле слышно добавляю: — И вообще, у меня отпуск. Мне нужно отдохнуть. Я устала, пап. Альберт управляющий и сам в силах решить все проблемы.

Разговор неприятный и не сулит мне ничего хорошего. Я посмела первый раз перечить отцу. Он молчит, не пытается меня переубеждать и уговаривать. Больше не пытается. Ничего не сказав, он просто сбрасывает звонок. Потираю глаза, к которым стремительно подступают слезы обиды. Почему он так холоден, так… не может меня понять…Снова обида сдавливает грудь, но перезванивать не буду, знаю, чем все закончится. Скандалом, ссорой и… Пусть лучше так, потом все объясню, потом он все поймет. Решаю отключить телефон, потому что понимаю, что посыпятся сообщения от Альберта или еще кого-то подключат к уговорам меня вернуться. Если уж решила, то пойду до конца.

Маркус садится рядом со мной на кровать и, заключая в кольцо сильных рук, прижимает к себе. Целует в висок, и я чувствую его поддержку и уверенность в своём решении.

— Как ты? — участливо спрашивает он.

— С папой я разобралась, ещё несколько звонков сделаю завтра. Теперь у меня есть целая неделя, которую у меня никто не отнимет, — делюсь я с Маркусом.

— Как прекрасно это слышать, — он зарывается руками в мои волосы, а я наслаждаюсь каждым его прикосновением.

Стук в дверь, прерывает наши объятия. Наш легкий ужин. На тележке я замечаю ведёрко со льдом и шампанским. Маркус встаёт и, срывая фольгу с горлышка бутылки, улыбается мне.

— Я решил, что это хороший повод, который нужно отметить.

— Повод? — удивляюсь я.

— Сегодня ты сделала важный шаг — преодолела барьер, отделяющий тебя от первой границы между прошлой тобой и тобой настоящей, что хочет счастья, быть свободной и принимать решения для себя, а не для других.

Его слова отзываются во мне, я думаю, что сегодняшнее решение — это начало моей новой жизни. Жизни, где я главный герой, а не дополнение мужа и семьи. И в этой жизни есть Маркус.

Пробка хлопком вырывается из бутылки, и искрящийся напиток наполняет бокалы. Маркус протягивает мне один из них и садится рядом.

— За тебя.

Глядя в глаза друг другу, мы чокаемся и выпиваем прохладное игристое, наполняющее вены теплом и разрушающее все запреты. Я сама тянусь к губам Маркуса, обхватив ладонью его лицо, успевшее за день покрыться лёгкой щетиной, так идущей ему. Наш чувственный поцелуй наполняет меня трепетом и возбуждает сильнее шампанского. Поцелуи и ласки становятся всё настойчивее, и я уже всем телом льну к желанному мужчине. Не разрывая поцелуя, он забирает у меня бокал и ставит оба на пол. Спускает с моего плеча халат и покрывает поцелуями, перемещаясь к ключицам. Мои руки перебирают его густые волосы, а с губ срываются тихие стоны удовольствия. Дыхание учащается, как и ритм сердца. Огонь внутри меня разгорается всё сильнее. Я хочу этого мужчину всегда. Хочу чувствовать его, засыпать и просыпаться в его объятиях, тесно соприкасаясь телами. Хочу делить с ним всё не только сейчас, но и в дальнейшем. Он дарит мне любовь, нежность, уверенность в себе, покой, защиту… заставляет чувствовать себя желанной и… счастливой… Не знаю, как долго это продлится, но я хочу вкусить это чувство, напиться этими эмоциями до самого конца. Столько, сколько нам отмерит судьба…

— Я хочу тебя, — шепчут мои губы, а тело дрожит от предвкушения сладких мгновений.

— Лика… — шепчет он в ответ, покрывая моё лицо поцелуями. — Сокровище моё…

Его слова плавят меня словно свечу в огне. Сердце поёт и пылает от тепла и нежности, с которыми он их произносит. Целуя, даря горячие и нежные ласки, Маркус медленно стягивает с меня халат и опрокидывает на кровать.

Ночь накрывает нас чувственностью и уносит в свой страстный мир, ломая все нельзя и превращая их в можно. Мы растворяемся друг в друге, лаская и узнавая себя, открывая всё новые грани друг друга и удовольствий. Наше громкое дыхание нарушает тишину гостиничного номера, а стоны лишь подогревают нескончаемую тягу и страсть. Только к середине ночи мы, проголодавшись, прерываемся на то, чтобы поесть. Но и это мы делаем, почти не разнимая объятий, под барабанящие по стеклу и крыше струи ливня. Утомлённые и счастливые засыпаем лишь под утро.

Время страсти и счастливых мгновений пролетело слишком быстро. Ласковый и манящий океан обещал прохладу и умиротворение. Несколько раз мне даже посчастливилось окунуться в его прозрачные и спокойные воды, конечно, вместе с Маркусом, который был рядом и дарил чувство защищенности. С ним я забыла обо всем. Я больше не боюсь воды, хоть так и не научилась плавать. Крепкие и надежные объятия Маркуса дарят мне уверенность в себе. Я уже не думаю, что все это неправильно, не жалею ни о чем, а просто наслаждаюсь временем, отведенным мне с этим мужчиной. Неделю мы пребываем в раю на этом красивом острове, и нашей идиллии никто не мешает. Не знаю, что послужило поводом и какие слова Маркус нашёл для своего товарища, но они с Хелен улетели, как только стих ураган и прекратился проливной дождь, которые обрушились на нас.

Эти дни мы с Маркусом просто наслаждаемся друг другом, словно молодожёны во время медового месяца. Маркус такой внимательный, он окружает меня заботой и нежностью, только что на руках не носит, хотя и это пытается иногда делать, когда мы гуляем и дурачимся на пляже. А когда настают моменты близости, он просто накрывает лавиной своей страсти, пробуждая внутри меня, неведомый ранее, огонь. С ним я стала раскрепощённой, уверенной в своей сексуальности и чувственности женщиной. Между нами уже нет никаких границ и запретов, мы полностью доверились и открылись друг другу. Всё свободное время мы проводим вместе, словно боясь расстаться и упустить даже малейшее мгновение.

Маркус ведет семинары, а я, восхищаясь им, ловлю каждое его слово. Он говорит о доверии и теперь я понимаю, что он подразумевает. Он говорит об эмоциях, о любви к себе, к своему внутреннему миру и гармонии с собой, и я знаю, о чём его слова. В каждое слово он вкладывает смысл, что непосредственно касается меня, его, нас. Я понимаю это и внимаю ему, как послушная ученица мастера.