Глава пятая Врагов имеет в мире всяк. А. С. Пушкин О женщины, вам имя – вероломство! Вильям Шекспир I Нет выше драмы в той молве, Что сыплет всюду град каменьев, Где жаждут истины в судьбе И ждут божественных спасений. Влечёт судьбы водоворот Одних к любви, других к несчастью, Чтобы на лоне шумных вод, Взять в плен торжественною властью! Всем уготован свой приют, Для каждой пьесы будет зритель. Ведь нас всегда мечты влекут, Туда где ждёт нас покровитель! Даруя времени покой, В словах – надежду, наслажденье, И чтоб блистало в шуме волн Душевных мук выздоровленье. II Не тешусь в горести веков, Внимаю сердцем я признанью Императрицы, чья любовь Явилась похотью к страданью. Хотя не чужд был свет земной В кругу друзей немецкой знати, Но, посетив России зной, Осталась в ней свободы ради. Приняв религии удел И имя рода – Александра, Императрица в скуке дел Жила заботой ожиданья, Где в чувствах полнилась семья… И в тех восторгах – перемены! Где в коридорах, как всегда, Лишь зрела почва для измены. III Не став во свете тем, кто есть, Она была лишь иностранка, Неся по жизни грузом весть: То Николаева служанка! Интриг дворцовых всех не счесть, И жребий жизни был опасен, Но вот явился наш мудрец, Чей взор был страстен и прекрасен! В явленье радость опознав, Императрицы зов был скромен, Одно лишь виделось в слезах, Что сын царя с рожденья болен. Такое в жизни не учесть; Внимая божескому слову, Императрица благу весть Ждала, как божию опору. IV И чудо то произошло, Пришла к усталости награда, И счастье в Дом к чете пришло Как дар богов, ночи услада. Ниспослан небом верный друг, Чтоб тешил души теплотою Лучами выверенных слов И православною любовью. Хотя нарушил их покой, Чтоб всюду слышались сужденья: «Распутин вовсе не святой, И в Доме он для утешенья. Царя низложен век мужской; Иной сегодня делит чувства, То не священник, а Герой!» — Судили люди простодушно. V Молва людская без границ, Бежал поток журчаньем, Лишь привлекая новых жриц Повышенным вниманьем. То были дни больших трудов Наук и просвещенья… И где не нужно было слов Для благости, веселья! Не отдавая склокам честь В век новый, хладный, тёмный, Распутин знал, что будет месть За всё, рукой наёмной. Ну, а пока, внимая дар Царицы благосклонно, Он в Доме царском исцелял Умело, непритворно! VI Влюбившись в дар целебных рук Оракула-пророка, Весь царский Дом не знал уж мук От посланного рока. Чете не грезил больше зной, Хотя «приём» был труден: «Зачем искать судьбы иной? Григорий, ты нам нужен! В тревогах жить я не хочу, Хотя влекут глубины, К тому ж царевич Алексей Вам шлёт всегда посылы. Хочу сказать и от царя: Он вами не стыдится, Ведь только вам благодаря Царевич веселится! VII И я, Григорий, не хандрю», — Сказав, императрица В мгновенье радости к лицу На краткий миг приникла. «Лишь вас я чувствую душой И внемлю наслажденье! Ведь вы мне дарите покой, А сыну – исцеленье! Не бойтесь строгости вестей Вещателей убогих, К тому же в Доме нет друзей И судей, хладных, строгих. Лишь здесь найдёте вы покой И сонные виденья; Хочу просить своей слезой От вас благословенья. VIII Чтоб прославлять сей царский род Приверженцем основы, Где б в торжестве жил дух богов Как символ, знак короны! Лишь здесь в России мне покой, Хотя нужно терпенье, К тому ж предвижу холод, зной И горечь преступленья. Поладим с вами мы всегда, Да что там, это проза… Быть вместе нам у алтаря Велит сама природа! Не жду в порыве я ответ И хладного ненастья, Хотя могу вам дать совет: Здесь, в Доме, ваше счастье! IX В признанье я добавлю вслед: Мне чужда доля славы, Ведь кроме горестей и бед, Я жертва злой отравы. И то министрам не прощу — Лишь в них моя утрата, Хотя годами я молчу В том бренном шуме свято. Внимая царской власти звон, Я вижу преступленья, Чиновной братьи произвол И царства разложенье. И пусть в борьбе той я умру, Но я верна России И в той любви всегда молю, Чтоб не было стихии. |
