V «Не ждём от жизни мы иного», — Внушал наставник Феофан [2], Представив «старца» как святого, Чем славу в свете закреплял. Давая повод для суждений, Вражды и ненависти слуг, Чтоб излечить царя от мнений Святых невежд и прочих пут. Не утомлённый в днях трудами, Имея сказочный успех, Распутин славился делами, На протяженье многих лет. Вся жизнь казалась красотою, Ему был радостен досуг Поскольку царскою рукою Он расширял знакомых круг. VI Народ во многом сомневался, На жизнь Распутина глядя, Но за величье – восхищался! Чтоб жить в согласии, любя. Простая речь и нрав суровый, Высокий рост и ширь бровей, Всё то являло облик новый Глазами страждущих людей. Звучал и гимн церковной власти, Являя миру новый свет, Гремя хвалой, природной страстью, Чтоб царь не знал тревог и бед. Все ждали чуда и блаженства, Чтоб избежать раздоров, смут И в тайной страсти совершенства, Где верно любят, а не врут. VII Нет ничего, что б говорило О той любви, счастливых днях. Везде крамола, угнетенье, Неправосудие и страх; К тому же бедность, неустройство, Разврат во власти без надежд И то безгрешное спокойство, Что слышим в криках от невежд. В российской мгле предрассуждений Всё чаще видился позор. Где нет свободы духа, мнений, Один лишь в злости разговор. Герой наш видел то броженье Уже тогда, внимая трон… И мысль рождала убежденье, Что выше он, а не Закон. VIII Стремленье то давало смелость, О власти думал даже в сне, Обожествляя в летах зрелость, Чтоб жить при Доме в новизне. Ни ропот скверный, униженье Не стали страхом в тех боях — Давал обеты он, сраженья, Чтоб быть при власти и делах. Владея даром от природы Пленять сознаньем высший свет, Он шёл в той жизни по дороге Не год, не два, а много лет. И вот судьба благоволила: Императрица средь толпы Его для дел благословила, Предвидя похоти свои. IX Продолжу в рифме стих – писанье, Испепеляя тайны страх, Сосредоточив всё вниманье На государственных делах. То вам не песни, не куплеты, Не славы пышный разговор И уж, простите, не сонеты… Хотя дела те сущий вздор! Так было издревле, при власти — Дела Семьи важней всего, Какие б ни были напасти, Довлела боль лишь за своё! Переплетая тьмы красоты И ублажая царский двор, Герой наш бравый, без заботы, Семье готовил приговор. X И то не сказ питомца Феба, Усопшей прозы и стиха. В грехах всё зримей стыло небо, И в этом виделась вина… Деянье «старца» – несудимо, Хоть и живёт оно в годах, Но в жизни вряд ли поправимо: Ничто не учит в жизни нас. Спешить не буду, в том волненье Я буду радовать друзей — Того, кто рядом, кто далече, Чтоб стало лучше, веселей. Томлю своё воображенье, Внимая жизненной дали, И жду с небес благословенья Венчать истории те дни. Глава третья
Смотри, по фамилии твоей и будет тебе. Иоанн Кронштадтский I Мы все чего-то ждём, надеемся, мечтаем, Чтоб в этой жизни нас хранили дни. Хотя порой мы многого не знаем О приговоре собственной судьбы. Для сильных духом это не помеха, Венчает ход событий их стезя. То говорю, друзья, не ради смеха, А ради правды, что всегда свята. Лишь с ней мы можем победить сомненье, Зажечь в сердцах божественную кровь, Вселяя силу мысли в заточенье, Чтоб не угасла верность и любовь! Та истина давно не стала тайной, Но правде, как и прежде, вновь запрет И потому нет более печальной Истории России, с века в век. II Позволь заметить, кстати, мой читатель! К истории той малый интерес. Я лишь поэт, немного прорицатель И в том имею свой солидный вес. Меня волнует больше мысль, чем даты, Характеры народов и умы, И те слова, что нынче так крылаты, Рождая вновь поступки без вины. Истории уроки мало учат; Внимая сказкам, жаждем сладкий сон, Что нас порою в благости той мучит, Как непокорный, грустный века звон. И вот в грехах стенаем дни печали, И увядаем в низменности дней, Чтоб в хладном свете стужи пировали, Лишь оставляя след от палачей. III Нам нужен путь в пространствах мирозданья, Источник сил, смягчающий вражду, Чтоб колесница в пламени сиянья Слетала к нам, даруя доброту, Любовь, свободу, тайное согласье, И в силе той – желанные мечты, Чтоб наша жизнь не стала в одночасье Раздором обезумевшей толпы. Лишь в них найдём, поверьте, утешенье, В сетях раздора собственной судьбы, Чтоб ждать любви, России возрожденье, В объятиях свободы, доброты. Дарованные нам самой природой Чтоб нам не знать ни горечи, ни зла, Чтоб в дружбе свято жили все народы, Чтоб расцветала русская душа. вернутьсяАрхимандрит Феофан (Быстров) – инспектор (позднее ректор) Санкт-Петербургской духовной академии. Устав от общения с ортодоксальными священниками, увидел в нём истинного сына русской земли, самобытного христианина, близкого к учению Господа; придёт время, и он будет глубоко сожалеть, что, не поняв до конца «божьего человека», открыл ему путь к «подножию трона». Именно Феофан первым представил Распутина жёнам великих князей Николая Николаевича и Петра Николаевича – Анастасии и Милице. |
