Только она не отвлекала. Фри понимала, что уничтожила сплита одной лишь счастливой манипуляцией. Но сплиты редко от такого умирали. Эти мысли вызывали дрожь во всем ее теле.

Фри еще больше сникла. По лужам закапали первые капли мороси. Улыбка медленно гасла на губах восторженного Тельца, пока не превратилась в едва теплящийся огонек поддержки.

– Фри… – осторожно произнес он. – Если ты…

– Пойдем отсюда? – внезапной мольбой вырвалось у нее.

Павел замялся и почесал затылок.

– Я не уверен, что все сплиты уничтожены. Нужно проверить наверняка.

Павел заметил, что Фри очень уж остро переживала случившееся, а ведь ей доводилось выдерживать более страшные вещи – и хоть бы хны.

– Хотя! – поспешил ободрить он. – Я возьму это на себя. Мне всегда приятно работать с тобой, но сейчас тебе явно нужно передохнуть. И срочно. Это не предложение, я настаиваю. Как почти что Смотритель.

Фри впервые оторвала глаза от лужи и даже заставила себя распрямить плечи. Подрагивающими пальцами она опустила треснувшие очки на шею. Посмотрела на Павла – и ощутила желание выразить всю ту безмерную благодарность этому здоровяку, которой она была преисполнена с самого первого дня их знакомства. Если бы кто-то другой стал ее наставником, то каким же страшным оказалось бы ее будущее в мире Света и Тьмы. Павел заслуживал услышать хотя бы «спасибо». Но вместо этого Фри лишь покорно кивнула.

Дождь усиливался, капли стекали по ее лицу, сверкали в свете фонарей и окон. Фри торопливо пошла прочь от участка, огражденного забором. Оказавшись на безлюдной дороге меж старых жилых домов из темного кирпича, она наконец поняла, что осталась одна.

И ускорила шаг.

Протекторша обхватила себя за плечи, лихорадочно втягивая воздух. Ей было страшно, чертовски страшно, будто сплиты до сих пор кружили вокруг нее сжимающимся кольцом. Но все это глупости, ее тревожило другое. Последний год не твари превращали жизнь Фри в неясный кавардак. А нечто намного глубже и страшнее. Самое жуткое всегда то, чего не понимаешь, особенно если находится оно в тебе самой.

Фри остановилась посреди лужи, под шум усиливающегося дождя. Ее приковало к месту. Руки дрожали, протекторша выставила их перед собой, в отчаянии глядя на фиолетовые искры, брызгами срывающиеся с пальцев.

Фри ломало от страха перед Светом, которого в ее жизни никогда не было, но теперь с каждым месяцем становилось все больше.

Как же чертовски больно было видеть радость на лице Павла, когда он узнал о ее успехах с манипуляциями. Фри коробило от понимания, что правда заставит его и остальных разочароваться в ней больше, чем обычно.

Бестолковая сломанная девочка.

Ветер выл сильнее, искры разгорались. Энергия вновь проснулась.

Яростно стонал гнущийся металл столбов, трещали стекла в окнах домов, сыпался шифер с крыш. Сирены автомобилей выли, а сами машины ходили ходуном. Некоторые из них начали ржаветь. Местами асфальт просыхал, а затем вновь заливался дождем. Зашумели желтеющие на глазах деревья, будто ход времени для них побежал иначе. Реки воды на земле превращались в волны.

Фри с затравленным ужасом глядела на сошедший с ума мир. Все вокруг металось из стороны в сторону, как и ее сознание.

Она побежала прочь, крепко сжав кулаки. Гул еще долго раздавался позади, и она не понимала, было ли то в действительности или только в голове.

Ввалившись в свою комнату и немедленно швырнув сырой мундир прямо на пол, Фри еще некоторое время прижималась спиной к двери и тяжело дышала, пытаясь собраться с мыслями. Только подняв глаза, она увидела у кровати ассиста. Бездумное существо было создано из Света и дыма и потому могло изменять плотность своего бледно-желтого тела. Ног не было, лишь обрывки мерцания; количество рук изменялось по необходимости. А вот вместо лица – сотни дрожащих граней, точно смотришь на расплывающиеся стороны бриллианта. Ассистов использовали для мелких черных работ: готовки, подачи еды, уборки. Существа молча поддерживали в порядке Соларум, а когда не были нужны, обитали в коридорах в форме шаров света, вокруг которых витали зеркальные осколки с их лиц.

Ассист как раз заканчивал заправлять постель Фри и даже не обернулся к ней. Девушка хмуро отворила дверь.

– Уходи.

Дух распрямился, испарил руки и рваным облаком покинул помещение. Фри гулко выдохнула.

Раньше она любила ставить на окно комнаты эфирную завесу заката, видимого из деревенского дома. Глядя на поле диких цветов, нежащихся в теплом угасающем свете, она понемногу забывала, что по ту сторону – лишь ночь и синий лес Соларума.

Но теперь Фри редко возвращала тот вид. Ей и так хватало иллюзий в последнее время, а реальность отрезвляла. Хотя бы немного.

Она сидела, прислонившись спиной к кровати, посреди гор мягких подушек. Со стен смотрели маски, собранные с разных уголков света: глиняные, фарфоровые, деревянные. Улыбающиеся, корчащиеся, злящиеся. В углу – кресло и мешки с пряжей, много бессистемно связанных кусков, которые в целом даже не планировались как что-то завершенное и конкретное. Суккуленты были бережно расставлены на книжных полках, где подпитывались светом от специальных ламп. Гирлянда мигала над плазмой, которую Фри притащила сюда когда-то, чтобы играть в игры или смотреть фильмы. Редкие протекторы так себя развлекали, но ей нравилось идти в ногу со временем приземленных.

Фри переоделась в домашнюю толстовку и штаны, чуть пообсохла и уселась в обнимку с полосатой подушкой, отрешенно уставившись в окно. Она не замечала ни леса, ни звезд.

Только черно-белый образ, раз за разом возвращающийся к ней.

Уже больше года Фри задавалась вопросом, почему ее эфир был все так же неуправляем, но теперь он смог проявить себя даже вопреки желанию. И стал настолько сильным, что ломал все кругом и даже убивал сплитов.

Фри крепко зажмурилась, уперлась лбом в подушку. В темноте она пыталась выловить ускользающее дымом воспоминание, все больше сокрушаясь о случившемся. Когда-то она уже так убила сплита. Но когда? Откуда этот образ, если вся ее жизнь до протекторства была стерта из памяти?

Друзья рассказывали, что однажды, много лет назад, сплиты нашли Фри раньше протекторов. И тогда она в попытке спастись выпустила из себя весь Свет, убила тварей, но вместе с резервами эфира уничтожила и воспоминания. Фри всегда в это верила, никогда не сомневалась. Но после тюрьмы Антареса все изменилось.

Протекторша потянулась к ящику комода, выудив оттуда перевязанный бечевкой блокнот. Она смотрела на него с давящей пустотой на душе, опустив плечи и потеряв всякое понимание, кто же она такая на самом деле.

После возвращения Антареса на небеса Фри с удивлением обнаружила, что кое-что вспомнила. Это казалось невероятным. Почему спустя столько лет? Может, не так проста ее история? Вдруг в прошлом спряталось что-то большее, чем этот вновь и вновь возвращающийся образ?

Фри открыла блокнот с записями, но рука предательски дрогнула, отчего все вложенные листы посыпались на ковер. С них смотрели десятки черно-белых глаз.

Сердце Фри трепетно сжималось всякий раз, когда она вспоминала эти странные, похожие и зеркально отраженные лица. Хранители, так они себя называли, да?

Она всегда помнила о них, но держала в самом дальнем уголке души, считая лишь страшным наваждением и кошмарным сном. Но вот ужасы ворвались в реальность. Фри окончательно вспомнила улыбки и пронзающий смех после событий с Антаресом и больше никогда не забывала. Хранители остались тем мостом, что связывал ее с прошлой жизнью. Они и были объяснением всего происходящего.

Хранители что-то с ней сделали, Фри была уверена в этом на все сто процентов, хоть и не знала, кем эти странные, вгоняющие в трепет сущности являлись. Подавшись вперед, она начала перебирать рисунки с лицами и образами. Она рисовала их всем подряд: углем, восковыми мелками, акрилом, который надолго застывал на пальцах. Фри пыталась запечатлеть воспоминания, страшась, что они могли вновь исчезнуть и забрать вместе с собой шанс получить ответы.