— Ваша Светлость, я надеюсь, вы сделаете верный выбор и накажете Алеену. Иначе я буду вынуждена подать прошение Его Высочеству. Поступок Алеены и правда может повлиять на контрабанду, вы сами это знаете.

— Ты… — Кассандра зашипела, словно кошка, которой наступили на хвост. — Ты хочешь убить сестру?

— Хотела бы я её убить — коробка с уликами уже была бы у императора. Пока что всё остаётся внутри семьи. Но если подобное повторится, жалеть не стану. Ей всего одиннадцать, а она уже пытается меня убить. Что дальше? Завтра мне ждать яда или сразу головорезов, посланных за моей головой? Запомните одно — я не Богиня, чтобы всё прощать. Ваша Светлость, надеюсь на вашу справедливость. С вашего позволения, я пойду. У меня ещё много дел.

Коротко поклонившись, Иона бросила недовольный взгляд на мачеху и вышла, понимая, что ещё немного и попросту сорвётся.

Ближе к вечеру, когда Иона разобралась с большей частью дел и собиралась выпить чая, в кабинет влетела Кассандра. Она попыталась было рыкнуть на слуг, чтобы все вышли, но с удивлением поняла, что все остаются на своих местах.

— Вы обнаглели? Я сказала уйти!

— Это мои люди, герцогиня. И уйдут они только после моего приказа. Чем обязана?

— Ты! Мелкая тварь! Из-за тебя Эсселт отчитал мою дочь! Она на неделю под арестом!

— Хм. Опять отец жалеет её.

— Жалеет? Это ты называешь «жалеет»? Да чтоб тебе такое испытать!

— О, до чего мы дошли.

Улыбнувшись, Иона взглядом показала подчинённым на дверь и, только они остались с Кассандрой наедине, девочка встала с кресла.

— Думаю, вы чего-то не понимаете, матушка. Если бы Алеена испытала хоть малую часть тех наказаний, которые достаются мне, она бы перестала вести себя как… Как вы. Вместо слов мне достаются розги. Вместо недельного сидения в комнатах — месяц поста. Я уже молчу про тотальное игнорирование, мелкие подлости и прочее. Если вы не хотите, чтобы я действительно наказала вас с Алееной — уйдите из моего кабинета.

— И что же ты сделаешь, дрянь? Побежишь жаловаться императору?

— Зачем же беспокоить Солнце империи. Я так или иначе планировала уменьшить ваш бюджет, но только от вас зависит, насколько. Каждая минута, которую вы стоите здесь, уменьшает его. Мы друг друга поняли?

— Просто так тебе это с рук не сойдёт, Иона!

— Вдвое.

— Ты просто дрянь!

— Втрое.

Гневно взвизгнув, Кассандра бросилась прочь из кабинета. Она готова была призвать на голову мужа все кары, какие только могла придумать, за то, что тот полностью передал финансы в руки Ионы.

— Вот и поговорили… — Грустно усмехнувшись, Иона повернулась к окну. — Ну, надеюсь, хотя бы пару месяцев я смогу прожить спокойно.

— Миледи?

— Да, Киран?

— Вам письмо. От кронпринца.

— Да чтоб вас…

Визг, поднявшийся было в одном из залов поместья, был оборван звонкой пощёчиной.

Осевшая на пол девушка захлопала ресницами, даже не пытаясь скрыть слёз. Белокурая, с огромными глазами, что цветом напоминали изумруды, девушка была прекрасна. Нежно-розовое платье выгодно оттеняло гладкую кожу и совсем невыгодно — покрасневшую щёку. О, Алеена Блэкклоу всегда старалась выглядеть не просто восхитительно, а неприлично прекрасно. Даже сейчас подол дорогого платья аккуратными волнами улёгся вокруг её ног, тонко намекая на то, что такое падение было не раз отрепетировано.

В дверях, ведущих из зала, появилась точная копия Алеены. Разве что старше на добрые три десятка лет, что совершенно не сказалось на красоте женщины. Охнув, она подбежала к девушке и, рухнув на колени рядом с ней, запричитала.

— Алеена, доченька! Как же так? — Взгляд женщины метнулся к брюнетке, спокойно стоящей перед ними. — Иона! Что ты творишь, мерзавка?

— Воспитываю её, раз у вас не хватает на это ума, матушка. Ещё раз я услышу, что ты избиваешь слуг, неважно, моих или нет — я за волосы оттащу тебя в подвалы и целой ты оттуда не выберешься.

Нагло усмехнувшись в искажённые ненавистью лица блондинок, девушка развернулась на каблуках и направилась к дверям, даже не пытаясь прислушаться к злобному шипению за спиной. Она привыкла к ненависти и пренебрежению. А уж ненависть этих двух клуш и вовсе забавляла её. Задумавшись о лекаре, которого надо было бы вызвать для пострадавших слуг, Иона свернула совершенно не в тот коридор. Тихо ругнувшись, девушка чуть приподняла подол строгого платья и ускорила шаг.

Она не понимала отца, который выстроил этот ужас в поместье. Зеркальный коридор, извольте видеть! Алеена и матушка, конечно, были в диком восторге. Собственно, именно им и принадлежала идея так испоганить одну из галерей.

Помимо воли скосив глаза в сторону, Иона зацепилась взглядом за своё отражение и замерла на миг.

— На кого ты похожа, Иона Элар Блэкклоу? — тихо бурча себе под нос, девушка поправляла платье и причёску. — И в таком виде ты собралась что-то доказывать этому старому барану?

Приведя себя в порядок, Иона степенным шагом направилась дальше. Слуги, попадавшиеся на дороге, приветствовали её поклонами и шли дальше, молча улыбаясь. Несмотря на славу, что летела о девушке по всей империи, работники прекрасно знали настоящий характер молодой госпожи.

За четыре года, что прошли после представления официальной наследницы, многое в поместье Блэкклоу изменилось. И многое изменилось в самой Ионе.

По росту она почти догнала отца и была ниже максимум на пол головы, при том что герцог считался одним из самых высоких людей. До Крагхаулов, конечно, немного не дотягивал, но те в любом поколении были выше двух метров, да и жён подбирали под стать себе. Фигурой Иона больше походила на юношу — широкие плечи, узкие бёдра. Даже наличие груди не спасало от такого сравнения, но девушке было всё равно. Иона просто игнорировала все выпады в сторону своей внешности. Куда больше её заботила работа.

Герцог к её пятнадцати годам скинул на дочь практически всю работу, к некоторым документам не прикасаясь вовсе. Под его прямым управлением остались несколько текстильных фабрик и маленькая фарфоровая мануфактура.

К своему несчастью, герцог слишком поздно понял свою ошибку. За два года, которые Иона занималась делами герцогства, она успела не только подмять под себя нужных людей, но и заработать репутацию. Которая, впрочем, была немногим лучше, чем у него. Но если герцога опасались по старой памяти, то его наследницу боялись те, кто был нечист на руку и уважали остальные. Иона действовала всегда жёстко, но не переходя в жестокость, и это покорило жителей герцогства, привыкших к аристократам-сумасбродам. Девушка без зазрения совести отправляла на плаху продажных судей, проворовавшихся чиновников и всех, кто хоть как-то вредил жизни обычных людей. Иона освободила тюрьмы, отправив всех осуждённых на срок от десяти и более лет в герцогство Даркфлоу, на добычу руды. Клод, которому она предложила эту идею, был в таком восторге — столько рабочей силы! — что в благодарность опрометчиво пообещал выполнить любую просьбу Ионы, ещё и написав документ об этом. Единственное, за что пока не дотянулись руки наследницы, оставалось рабовладение.

На миг замерев около тяжёлых дверей, ведущих в кабинет герцога, девушка глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Отношения с отцом так и остались сугубо деловыми.

Алеену он обожал, ведь та была сгустком той самой «дочерней любви», о которой он начинал распинаться каждый раз, как только открывалась бутылка вина. Вот только даже не особо умный конюх уже заметил, что Алеена для герцога вроде любимой собачонки. Пока не огрызается — получает наряды и исполнение капризов. А стоит только шавке хоть раз укусить хозяина… Иона не завидовала сестре в этом случае. Она сумела добиться уважения герцога, пусть и не абсолютного. Кивнув слугам, которые тут же потянули створки в разные стороны, Иона приготовилась к получению очередной порции унижений.