На сегодня с делами покончено, видимо слишком беспокоится начальница об усмирении Кагира, что сняла с меня остальные обязанности. Это только на руки, сможем с Морадом обсудить насущные проблемы.

А поговорить есть о чем.

– Присаживайся, – предлагаю мужчине, не смотря в его сторону.

Вожу пальцем по чертежам, пытаясь понять, где начать поиски.

– Нет, – прилетает неожиданно от Морада.

Поднимаю взгляд на него и сталкиваюсь с серьезным выражением лица. Не привычно видеть его таким. Обычно увидев меня в таком наряде, оборотень спешит снять с меня его и овладеть. А сейчас он даже не приближается, не пожирает взглядом откровенное декольте.

Это заставляет насторожиться.

– Нам нужно поговорить, – начинаю миролюбиво, но наталкиваюсь на глухую стену в его взгляде.

– Это подождет, – отрезает резко.

– Что такое? – взволнованно переспрашиваю.

Он сам не свой. Что успело произойти за этот день, что мужчина так переменился.

– В тебе бушует гнев и растерянность. Жаждешь отмщения и ненавидишь всех кто управляет твоей жизнью. Вынуждена подчиняться ведьмам, и не смеешь перечить и от этого чувствуешь себя беспомощной.

Услышав такие четкие характеристики, обескуражено смотрю на Морада. Это так. Могу подписаться по каждым слово, но что это изменит. Я не управляю своей жизнью. Не могу найти точку опоры.

Злость клокочет в груди от беспомощности, осознания того, что мной руководят, как марионеткой. Направляют и переставляют на шахматной доске в угоду своим прихотям.

Зачем он бередит открытую рану, чего добивается?

Из последних сил пытаюсь оставаться на плаву, глушу эмоции, местами наступаю на горло своей гордости.

Зачем озвучивать это вслух?

– Молчишь, потому что я прав. Каждое слово правда.

– И что с того? – разгневанно переспрашиваю, даже не пытаясь скрыть истинных эмоций. – От того, что ты озвучил очевидное, ничего не изменится. Я не стану лучше себя чувствовать, не смогу ничего изменить.

Горечь плещется в душе. Зачем он так?

– Высвободи свои эмоции, дай гневу выйти наружу. Освободись и стань сильнее.

– Ты сейчас серьезно? Именно сейчас? Как?

Как сладко он поет, но к чему ведет, хотелось бы узнать.

– Именно сейчас. Посмотри на нас со стороны. На моих руках путы, на шее ошейник, а у тебя плеть. Выпусти свой гнев, дай ему волю и освободись. Отомсти мне за все и забудь о горечи, и прошлом. Посмотри в будущее.

Шокировано смотрю на мужчину не веря в сказанное. Он предлагает использовать плеть. Уму непостижимо. С его то характером согласен оказаться в подневольном положении, преклонить колени и терпеть. Не верю. Забыть о прошлом…

Он хочет, чтобы перечеркнула свои обиды, чтобы выплеснула то, что скрывает моя израненная душа, а взамен…

– Слишком щедрое предложение, не находишь? С чего бы тебе идти на такие уступки? – не сумев до конца поверить в его слова, со смешком переспрашиваю.

Должен быть подвох или скрытый смысл. Не будет он бескорыстно подставлять свою спину.

– Мне нужна ты. Вся, целиком. Я вижу наше общее будущие, но есть препятствия, через которые нужно перешагнуть. Если для этого мне нужно стать на колени и терпеть, то пусть так. Выскажись, побей, я не отвечу. Клянусь не отвечу тебе и не припомню в будущем. Пока мы отрезаны от нашей прежней жизни и на нас не давят статусы и ярлыки, действуй.

Морад подходит к столу и берет плеть. До последнего не верю, что он решится. Жду что даст заднюю, что опровергнет каждое сказанное слово. Слишком нереалистично, слишком…

Он вкладывает плеть в мои руки, а я сжимаю пальцы. Держа в руках плеть, наполняюсь силой. Словно она способна передать что-то тому, кто держит ее, наполнить энергией. Медлю.

Можно воспользоваться предложением. Морад в последние время щедр на такого рода предложения. Но вот в чем главный вопрос, начав смогу ли остановиться. Если отпущу себя, плотину прорвет и к чему это приведет, никому не ведомо.

– Я не уверена, что смогу остановиться, – признаюсь честно.

– Милая, регенерация. Выстою и выдержу.

Мужчина отходит на несколько шагов от стола и становится на колени. Морад смотрит в мои глаза, давая понять, что шутки закончены, нужно действовать. Он предлагает и настаивает. Но вместе с тем действует исключительно в моих интересах.

На моей памяти не было ни одного мужчины, который вот так предлагал себя. Отдавал себя целиком на растерзание. Вся его поза пронизана унижением. Альфа стаи стоящий на коленях. Но в его глазах невозможно прочитать этой эмоции. Ее там нет.

Он не чувствует себя униженным, не собирается мстить.

Морад искренен и вот таким способом хочет помочь. Возможно мы испорченные жизнью, и принять самих себя можем только через боль и отречение. Но после принятие и осознание, после боли идет освобождение. Вот что он хочет подарить мне. Освобождение от оков.

Как четко подмечено.

В оковах мужчины, а связанной чувствую себя. Всю свою жизнь провела в оковах. Они были разными. Одни крепче стали, другие менее жесткие. Но это не отменяла того факта, что никогда не чувствовала себя свободной. А сейчас этот гордый оборотень предлагает исполосовать его спину и сбросить оковы.

Его боль взамен на мое освобождение.

Не решительно встаю с дивана и обхожу Морада. Останавливаюсь за его спиной, но не решаюсь приступать. Что-то сдерживает внутренний порыв. Понимаю, что мне это нужно, но как же сложно ломать привычную модель поведения. Привыкла быть узницей, а сейчас не знаю, как освободится.

Как сделать первый шаг.

– Смелее. Говори, кричи, бей. Будь свободной, ведьмочка.

Эти слова и стают спусковым крючком. Первый удар самый сложный, как шагнуть в пропасть, не зная, выберешься или нет. Сможешь взлететь ввысь или рухнешь вниз.

А вот последующие дались намного проще. Раз за разом наношу удары плетью и чувствую, как освобождаюсь. Внутренняя пружина, которая давила и сдерживала годами постепенно разжимается и пропадает.

Слова шли изнутри. Они давно были готовы, они просились выйти наружу.

– Ненавижу, презираю, горите в адском огне, – кричу и бью.

– Кто?

– Все ведьмы ковена. За мое испорченное детство, за юность, которой не было. Отец предал первым, а мама. Почему она оставила меня. Она так нужна была мне, когда они истязали, когда они не щадя ломали.

– Хочешь перебить их всех? Оборвать их жизни?

– Нет, пусть живут своей жалкой жизнью, пусть боятся. Презираю. Ненавижу запреты. Ненавижу мужчин ограничивающих меня. Сволочи, мерзавцы. Презираю.

– Выплескивай, говори все.

С каждым произнесенным словом, наношу удары все яростнее. Сильнее и быстрее.

– Оборотни твоей стаи трусы. Они глумились над беззащитной. Смеялись, когда не могла дать отпор, когда была слишком слаба. Но я запомнила каждую тварь. Не забуду, отомщу.

С каждым сказанным словом освобождаюсь, выплевываю все, что жжет внутри, что не дает вздохнуть полной грудью. Колет, режет и мучает раз за разом, не давая покоя. Не щадя ни его ни себя.

На спине Морада проступает кровь, но уже не могу остановиться. Вот он мой рубеж. Перешагиваю и содрогаюсь в муках. Раскрываюсь и говорю все, как есть.

– И тебя ненавижу. Больше всех, больше всех остальных.

– За что?

– За то, что заставил чувствовать. За то, что разрушил защитный барьер. Слабая и никчемная. Я не могу так. Я не хочу так. Ты самый коварный из мужчин. Морад, как я тебя ненавижу за то, что показал, как может быть. За то, что подарил столько удовольствия. За то, что забрал возможность быть с кем-то другим. С ним не будет так. С ним будет пресно и обыденно. А с тобой ярко, с тобой пылаю и сгораю. Убить тебя готова за то, что делаешь меня такой. Уязвимой и зависимой. Я хочу свободы, но с каждым днем погружаюсь в тебя все сильнее.

Замолкаю для того, чтобы перевести дыхание.

Мои слова отдают горечью, но в их скрыта истинная правда.

– Продолжай.

– Сломал, покалечил, растоптал. А словами про детей убил окончательно. Я задумываюсь об этом, мне не противно. Как ты мог пролезть в мои мысли. Зачем подобрался настолько близко. Я не хочу любить, не хочу чувствовать. Мне страшно, понимаешь.