— Ну вот сегодня будешь.

— А, я говорю — не пойду.

— Пчёлка, ты когда-нибудь можешь просто со мной согласиться? — вздыхает Кирилл, поворачиваясь ко мне всё корпусом.

— Это просто ресторан, в который я тебя пригласил, чтобы нормально поговорить.

— С таким же успехом мы могли просто погулять в парке. — фыркаю я.

Ну, не хочу я туда идти. Не хочу.

Не по Сеньке шапка, как говорится. Понятное дело, что для Кирилла с его финансами, посещать такие заведения в порядке вещей, но для меня нет..

— Погулять? Ты погоду видела или как?

Ну, да, сглупила. Дождь уже вовсю поливает.

— Тогда я хочу вернуться в общагу, отдохнуть с дороги. Мне на работу завтра.

— Кстати, насчёт работы… Пчёлка нафига тебе таскать подносы по ночам? Встречаться со мной будешь? Всё твои расходы я на себя возьму.

Он это серьёзно? Думает, что меня можно купить?

В жизни не получала более унизительного предложения.

А, что я, собственно, говоря, хотела? Это же Королёв. Он всё решает с помощью денег.

Тут же думаю о маме. К чему привела её влюблённость в богатого парня? К тому, что она осталась одна, с разбитым сердцем и ребёнком на руках.

Я так точно не хочу.

— Предложение, конечно, заманчивое. Что я должна буду делать? Раздвигать ноги- это понятно. А, ещё что? Готовить? Убирать? За что ты мне платить то будешь?

Лицо Королёва кривится. Руки с силой сжимают руль. Видео, что он злится, хотя, я и сама держусь из последних сил.

Он мне содержанкой открытым текстом стать предложил!

— Может ты и привык, что в твоём мире всё покупается, Королёв. Только я не продаюсь. Не подходи ко мне больше. Видеть тебя не хочу!!

— Юль, ты как? — держу волосы Юли в руке и поглаживаю её по спине, пока она выплёвывает содержимое желудка в унитаз.

— Норм… — не договорив, Юля снова издаёт характерные звуки, а я морщусь- во мне боряться два чувства: жалость к подруге и желание рассказать обо всём Марату.

Янышева не права. Власов имеет право знать, что скоро станет отцом, а уж, как поступить, решать ему. Но предать Юлю я не могу. Это её тайна и только ей решать, как поступить.

В конце концов, всё мы совершаем ошибки. Возможно, Юля одумается и всё у них с Маратом будет хорошо, а если нет… У неё есть семья, которая её и её ребёнка никогда не бросит.

— Воды?

Юля поднимается с колен и открывает кран с холодной водой. Она слишком бледная, кожа холодная, а под глазами огромные синяки.

В который раз поражаюсь её мужеству. Юля собралась родить ребёнка, отказаться от мечты стать актрисой, готова терпеть эти муки в виде недомогания и токсикоза… Я бы так точно не смогла.

— Я ужасно выгляжу, да? — слабо улыбается Янышева, глядя на меня через зеркало.

— Можешь не говорить, я и сама знаю. Мне кажется, мама догадывается. Скоро отец вернётся. Если он узнаёт, скандала не избежать.

— Не преувеличивай. Твои родители тебя любят и примут любое твоё решение. — по крайней мере, я искренне в это верю. А, как иначе? Они ведь семья. Должна быть за друг друга горой.

Это мы с мамой вдвоём всю жизнь.

Она мне звонила несколько раз, после моего возвращения в Москву, уговаривала поговорить с Сергеем и он звонил, но я не отвечала. Не могу. Сама не знаю почему, но не могу переступить через себя. Не было у меня отца. Не было в детстве, не было в подростковом возрасте, а сейчас? Я взрослая, сформировавшаяся личность и я не готова принять совершенно чужого человека и называть его отцом. А, вдруг Сергей наиграется и бросил нас с матерью? Что тогда? Мне придётся лечить своё разбитое сердце? Конечно, кто не рискует, тот не пьёт шампанского, но я трусиха. Риск не для меня. Я сто раз обдумаю, прежде чем сделать. Взвешу всё за и против…

Только в одном случае моя система дала сбой — в случае с Королёвым. Я позволила себе необдуманные поступки, чуть не впустила Кирилла в своё сердце, но во время одумалась.

Мы не виделись почти две недели. Не знаю случайность это, или же Королёв решил, что нам лучше не встречаться, но факт остаётся фактом: учась в одном университете, мы не пересекались. Я даже машину его ни разу не видела. Оно и к лучшему.

Я старалась не думать о Кирилле и помоему у меня это не плохо получалось.

— Мне страшно, Май. Вдруг, я не справлюсь? Ребёнок это же такая ответственность.

— Всё у тебя получится, Юль. Главное верить.

Обнимаю подругу и целую в щеку. Ей, сейчас, как никогда нужна поддержка и раз я единственная, кто знает о беременности, эту поддержку Юле должна дать я.

Янышевой становится чуть лучше и мы идём на пару. Уж, не знаю, почему, но в последнее время Марат перестал с нами общаться, только издалека кивал головой и сразу же уходил. Я у Юли спрашивала, что у них ещё случилось, но она молчала, как партизан.

На лекциях, усердно записываю все, что говорят преподаватели. У меня уже итак хвостов набралось, потому что слишком часто я просыпала первые пары. Подумывала бросить работу в ночном клубе, но деньги… Зарплата, хорошие чаевые… Я могла позволить купить себе новые вещи, которые сама хочу, хорошо питаться и главное, не просить денег у мамы.

Ей, кстати, мне всё таки пришлось признаться, что я подрабатываю. Конечно, подробности я опустила. Для мамы, её любимая, единственная дочь работала в библиотеке всего лишь четыре часа в день и заодно, там же занималась. Я врать не люблю, но то ложь во благо, как говорится.

Зачем маме лишние переживания? У неё их итак хватает, в связи с вновь обьявившимся моим папашей.

Отсидев лекции, захожу в столовую, покупаю хот-дог и кофе в автомате- времени поесть в общаге у меня нет. Надо быстро переодеться и в рекордные сроки добраться до клуба.

Сегодня, я заменяю Катю- буду обслуживать не просто вип столики, а вип кабинки. Девчонки говорили там такие чаевые бывают, как наша месячная зарплата.

Быстро переодеваюсь, кладу в сумочку туфли и поплотнее завернувшись в куртку, выхожу на улицу. Дубак ужасный. Октябрь, а такое чувство, что середина зимы. Ветра сумашедшие, холодные, северные.

Прихожу в клуб продрогшая до костей, с стучащими друг о друга зубами. Сразу же надеваю форму- чёрное платье, белый фартучек, вроде всё прилично, но на моей фигуре он сидит слишком плотно что-ли. Грудь едва не вываливается, бёдра через чур обтянуты, поэтому приходится ходить мелкими шажками. Без недвусмысленных намеков и коментариев тоже не обходится. Некоторые даже пытались распускать руки, но спасибо Лёше бармену- он мне всегда помогает и, кажется, надеется на что-то большее, чем просто дружба.

— Майя, готова? — в комнату для персонала заглядывает Евгения Дмитриевна.

— Да, почти, — киваю я, завязывая фартук.

— Не подведи, девочка. У нас очень важный клиент, как раз в той кабинке, которую будешь обслуживать ты.

— Не подведу, Евгения Дмитриевна, — заверяю с улыбкой.

Я вот её необоснованного волнения не разделяю. Я свою работу знаю и выполняю хорошо. Да и много ли ума надо, чтоб с подносом бегать? Главное ловкость рук. Но вся моя бравада и смелость исчезает, когда я оказываюсь в вип кабинке, чтобы принять заказ. Там не просто клиент- мерзкий на вид, толстый и взгляд такой сальный, оценивающий, точнее он не один. В его ногах одна из наших стриптизёрш и она(Мне даже говорить о таком неловко, Боже мой) она делала ему минет.

— Присоеденишься? — усмехается боров, затягиваясь едким дымом сигареты.

— Простите, я. Простите, — бормочу, краснея и отворачиваясь. Надо бы уйти, но ноги, словно к полу приросли.

— Коньяк мне принеси и лимон, — снова усмехается мужчина.

Так и не повернувшись, я киваю и пулей выскакиваю из кабинки. Тяжело дышу, облокотившись о барную стойку и пытаюсь стереть противную картинку перед глазами. Нет, я конечно, догадывалась, что некоторые девчонки здесь не гнушаться такого рода заработком, но блин… Он же старый, неприятный. Как с таким можно? Как вообще можно себя продать?