Теперь предположим инструмент есть, а кто им будет работать, кто рабочий? Есть какие варианты? Первый, работать будет сознание. Можно отдать этот инструмент сознанию. На вот тебе еще одну штуковину, делай что хочешь. Развлекайся, деньги зарабатывай. Или можно телу отдать. Но что получится? И сознание и тело явно будут этот инструмент в своих интересах эксплуатировать. Если отдать сознанию, то телу ничего не достанется, если телу — ничего не достанется сознанию. Приходит в голову мысль, что, может быть, это не совсем правильно, не для того инструментик-то создавали. Явно нужно что-то, что и не тело, и не сознание, и не сам предмет торга — психоэнергетика. Нужно что-то еще, чтобы всех их между собой примирить. Назвали это что-то самосознанием. Не буду углубляться в то, что это такое, просто запомним — это нечто, что может всеми инструментами — телом, сознанием, психоэнергетикой — управлять.

Психоэнергетика — штука, которая живет и действует в пространстве. Для того чтобы действовать, она должна как-то воспринимать, а что там вообще в пространстве происходит, какое оно? Какие есть возможности, какие методы восприятия у этой штуковины? Ведь она не может взять методы восприятия, которые есть, например, у сознания: слова, категории, тексты — то есть нечто концептуальное. Не может взять она и методы восприятия от тела: ощущения, движения — так как это будет привнесенное в нее извне, чужое. Как же выработать ее собственный способ восприятия, ей органичный? Мне кажется, что упражнение «Созерцание» в идеале должно привести к возможности такого чистого восприятия, в котором отсутствует слово, концепция, текст — вещи присущие сознанию, а также ощущения — некие вещи, присущие телу. То есть должен настроиться какой-то другой вид восприятия. Что-то чужое, вернее сказать, здесь больше подойдет просто Другое. А «Кино» и «Полет белой птицы» организуют первоначальный опыт, чтобы обвыкнуться жить с этим Другим, не воюя, не боясь и под себя не переделывая.

Действительно, как же формируется из этой невнятной, почти бесформенной штуковины рабочий инструмент, который мы назвали психоэнергетикой? Как превращается он в то целое, о котором мы уже говорили? Давайте вспомним это еще раз.

Для того чтобы нечто превратилось в рабочий инструмент, ему необходимо обрести устойчивость, некоторую жесткость, то есть конструкцию. Таковой в нашем случае и выступает телесно ощущаемая функциональная система «Огненный цветок». В процессе освоения методики мы встраиваем в тело функциональную систему, используя для этого огненную энергию. Чтобы иметь возможность с помощью этого инструмента вступать в отношения с пространством, что, собственно, в самом широком смысле и является нашей основной задачей в данной практике, мы используем навыки резонанса.

Но реально действующим любой инструмент можно назвать только тогда, когда мы можем обнаружить продукт деятельности с его помощью выполненной. В данном случае продуктом деятельности психоэнергетики, как инструмента, несомненно, является диапазон звучания человека, управляемое многообразие психоэнергетических состояний. Качественную определенность, выделяющую этот инструмент как целое, и результат освоения практики ДФС, естественно, придает этому инструменту язык состояний — 16-значный язык, о котором мы уже не раз упоминали. У нас даже состоялось первоначальное с ним знакомство, а вот подробным описанием его содержания, а также практикой освоения мы займемся в ближайшее время.

Вот такой неожиданной и творческой оказалась наша пресс-конференция. Я понимаю, что для тех, кто впервые знакомится с методикой дифференцированных функциональных состояний, значимость события, которое породила эта ситуация, не видна. Вам просто очень повезло, вы сразу знакомитесь с технологией, вышедшей на новый уровень своего развития. Что же, собственно, произошло?

Наверное, чтобы ответить на этот вопрос обстоятельно, стоит вернуться на некоторое время назад. Вернее, на достаточно большое время. Итак, прошлый век, прошлое тысячелетие. Небольшой город в стране, которой уже тоже довольно давно не существует. Компания молодых, азартных и талантливых, вдохновленная идеей, объединив свои силы и таланты, создать небывалый прежде театр, удивить и восхитить мир, оставив все, что кто смог оставить, и взяв с собой, кто что посчитал нужным, с головой ушла в творческий процесс. У них неплохо получалось. Рождался спектакль, они творили и учились одновременно, вкладывая в свое творчество все, чему только успевали научиться. И неизвестно, кому первому пришла в голову мысль, что для того, чтобы создать нечто небывалое, надо и самим отличаться от того, что уже было, и знать и уметь что-то такое, что не знает и не умеет никто.

Так родилась идея театра состояний. Театра, в котором было все, как обычно: пьеса, роли, тексты, сюжет, но держалось все это на сложной партитуре переживаний, которые создавались с помощью управляемых эмоциональных состояний. Как бы невидимая и неслышимая энергетика заполняла помещение, создавая заданное пространство, атмосферу, не давая зрителям оставаться сторонними наблюдателями того, что происходило на сцене и в пространстве зала.

До сих пор есть люди, которые помнят, как на одном из спектаклей зрители входили в зал, где, сначала оставаясь незамеченными, по периметру стояли неподвижные, как статуи, актеры. И каждый входящий ощущал, как, несмотря на то что спектакль еще не начался, занавес закрыт, а зрители только занимают места, в самом зрительном зале уже что-то происходит, и это «что-то» часть спектакля, который давно идет.

Что же такое произошло, что было найдено, открыто тогда? И какое все это отношение имеет к тому, о чем мы тут все время беседуем?

А произошло вот что: в процессе поиска новых выразительных средств в искусстве были созданы первые приемы технологии осознанного управления психоэмоциональным состоянием и обнаружены способы построения отношений с пространством. Такая вот дорога от, казалось бы, просто еще одной системы саморегуляции к технологии еще одного способа жизни, жизни в пространстве.

А так как начальным и необходимым условием овладения этой технологией стало упражнение «Огненный цветок», то долгое время так называли и саму методику — «Огненный цветок», и упражнение по построению функциональной системы видели как «главное». Научишься «Огненный цветок» делать, и все сразу получится. Такое искажение восприятия вполне простительно, так как думать в иерархическом порядке — от более важного к менее важному — для большинства из нас привычно.

Естественно, что вначале трудно было увидеть, насколько эффективна, глубока и многофункциональна эта технология. Сосредоточенность на конкретной театральной задаче не давала повода и возможности увидеть весь широчайший спектр задач и разнообразие деятельности, для которой она может применяться. Но с течением времени и под влиянием жизненных обстоятельств актеры того самого легендарного театра стали замечать, что умения, которые, как им казалось, нужны только для совершенствования актерского мастерства, прекрасно работают и в обычной жизни. Их эмоциональная устойчивость повышается, эффективность реализации жизненных задач растет, совершенствуются способы построения отношений как с окружающими людьми, так и с окружающим миром в целом. Методика вышла за рамки узкопрофессионального применения и была востребована в самых разных социальных слоях, у людей самых разных профессий.

Серьезным экзаменом для проверки реальной эффективности методики стало применение ее в процессе подготовки спортсменов самой высокой квалификации и достижений. Спорт с его четкой направленностью на результат не оставляет сомнений в действительной эффективности той или иной практики. Он ставит простой конкретный вопрос: будем ли мы от этого выше прыгать? И результаты, а также медицинские и психофизиологические исследования показали: и выше прыгать, и быстрее бегать, и дальше метать и толкать.