— Говори.

Сиваш мотнул головой на меня.

— Этот… Ты же знаешь кто он, да? Конечно, знаешь, ты же такой же… Олово велел найти его и переправить на Василисину дачу. Там у примаса есть кто-то. Кто не спрашивай, и как оттуда его в пустошь переправлять будут, тоже не спрашивай. Хоть до костей заморозь, а меня в подробности не посвящают. Моё дело взять, посадить на поезд, а дальше пусть сами решают.

— На поезд как сажаешь?

— Ну ты даёшь, начальник безопасности, — осклабился Сиваш. — К любой бригаде подойди, они за пол штуки куда угодно посылку отправят. Это же люди, одну крапивницу жрать никто не хочет. Накачиваю клиента самогоном, дальше тендер, сверху уголь, а то и так. На выходе всё равно не проверяют. Отправляю сообщение в общий чат, типа, посылка ушла. Мне ответ, где будут ждать. Отсылаю машинисту данные в личку, он в месте назначения притормаживает, передаёт встречающим. Вот и весь расклад.

— Понятно. На Олово давно работаешь?

— Не помню. Помог он мне сильно однажды, когда здесь ещё обитал, я обещал доброту его не забывать. Ну и лет десять назад он мне о том обещании напомнил.

— Что делал для него?

— Что делал… Информация. Что ещё ему нужно? Расписание поездов, характеристики, новости. Людишек переправлял, — он кашлянул. — Детей. Девочек. Не мне тебе рассказывать про Олово, Мёрзлый.

— Платил чем?

— Нанограндами. Чем же ещё? За человека триста, за информацию двадцать, тридцать, сорок, в зависимости от ценности. Но платил не каждый раз, а когда сумма приличная набегала. Не обманывал. Олово никогда не обманывает. Для него это важно — сдержать слово, — Сиваш покосился на меня. — Он сказал, что приберёт этого проводника под себя, и он обязательно приберёт. Бойся, Дон, бойся.

Я повёл плечами.

— А может примасу бояться стоит?

— Как же! Судя по тому, как тебя мусорщики взяли, Олову достаточно пальчиками щёлкнуть.

— Ну, один палец мы ему сломали, придёт время, и остальные сломаем.

— Когда ломать станешь, меня вспомни. И про яйки свои не забудь. Динь-динь! Недолго им болтаться осталось.

— О чём это он? — скосилась Алиса.

— Не заморачивайся.

— Олово своим миссионерам яйца отрезает, — захохотал Сиваш. — Не знала? Ему тоже скоро отрежет. Дон Кастрато! Петь будет — заслушаетесь.

Алиса шагнула вперёд.

— А как на твой счёт, Сиваш? Сам-то петь любишь?

Я не успел заметить, как в её руке появился нож, тонкий и длинный, словно хирургический скальпель, и, похоже, она знала, как им пользоваться. Алиса перевернула его в пальцах, сменила хват и нацелила острие на промежность Сиваша.

По выражению её лица я не усомнился, что она применит нож по назначению. Сиваш тоже в это поверил. Смеяться ему расхотелось, он склонил голову, чтобы не смотреть Алисе в глаза, и спросил:

— Вячеслав Андреич, куда меня, в яму?

— А ты на что рассчитывал?

— Не надо, прошу вас. Я отработаю. Я все схемы знаю. На меня прихожане дважды выходили, им тоже информация нужна. Я сказал, что подумаю, но… Вячеслав Андреич, у них ещё кто-то есть, и я выясню кто. Я всё для вас сделаю.

— Разберёмся. — Мёрзлый повысил голос. — Гном, Твист, забирайте клиента. Давайте его в нашу допросную, там посмотрим.

Штурмовики волоком утащили внешника. Мне тоже настало время уходить. Особое сотрудничество закончилось, и пусть оно сложилось не так, как предполагалось, но оплата, надеюсь, на счёт поступит. Не зря же я по голове получил. Хотя вся история вышла малоприятной. Если когда-нибудь она всплывёт наружу, мои коллеги-охранники оборжутся. Уходил героем, вернулся побитой собакой.

Я собрал экипировку, взял плащ под мышку.

— Ты куда направился? — спросил Мёрзлый.

— Ну как же, пора, так сказать, на сотрудничество. Надо перед Галиной Игнатьевной извиниться, я при расставании немножко неправ был. Цветочков наберу по дороге, может, не уволит.

— Про Игнатьевну забудь. Охрана — это временное. С сегодняшнего дня переходишь в штат свободных агентов. Алиса, оформишь.

— Да, босс.

— А вечером у нас особое задание.

— Какое?

— Пообщаться надо с принимающей стороной, — Мёрзлый усмехнулся. — Ты же не думаешь, что я упущу шанс увидеться с Оловом?

Конечно, не упустит, только вот почему-то все стремятся увидеться с ним за мой счёт. При таком подходе меня надолго не хватит.

На выходе я толкнул Алису локтем в бок и тихо спросил:

— Что значит свободный агент?

— Человек, не имеющий стандартного сотрудничества. Шлак.

— Можно подумать, до сегодняшнего дня я был кем-то другим.

— По отношению ко мне ты всегда будешь шлаком, не переживай.

— Спасибо тебе на добром слове, госпожа.

— Обращайся.

Судьба в виде бомжеватого мусорщика затащила меня в самую глубину свалки. Между грудами добра из ржавых паровозов, вагонов, земли, строительного мусора и прочего хлама пролегали зигзагообразные тропы. Местное население с подозрением поглядывало на нас с высоты этих груд, а при встрече шарахалось в боковые проходы и норы. Они не боялись, просто стереглись. У каждого за поясом торчал топорик или нож, и каждый походил на сбежавшего из психушки маньяка. С такими рожами бояться кого-либо глупо.

Я на всякий случай снял автомат с предохранителя, но Алиса покачала головой:

— Не надо.

— Не надо, потому что не нападут или не надо, потому что не поможет?

— Они не опасны.

— Уверена? Ты посмотри на них, это стопроцентное попадание в яму. Дряхлый о них знает?

— Кстати, молодец, что напомнил, — не оборачиваясь, заговорил Мёрзлый. — Надо бы тебе с Дряхлым повидаться.

— Не горю желанием. Наша последняя встреча мне не очень понравилась.

— Остришь? Значит, освоился. Это радует. Но ты должен запомнить, Дон: любая моя просьба — это не просьба, а приказ, и оспаривать его не надо. Помнишь два главных армейских правила? Здесь они тоже работают.

Алиса повернула ко мне своё милое личико и поджала губки: вот так.

На выходе со свалки стоял броневик. Алиса села за руль, мы с Мёрзлым — или как мне теперь его величать, Вячеслав Андреич? — в кузов. Я предполагал, что обратно поедем той же дорогой, какой я сюда прибыл: сначала к Радию, возле депо свернём на Петлюровку и уже оттуда к Центру безопасности. Но Мёрзлый коротко бросил: Фитюшин — и Алиса рванула напрямую вдоль свалки. Дороги как таковой здесь не было; открытая местность с редким кустарником легко просматривалась до самого горизонта, и везде лежал однообразно-пустынный пейзаж. В кузове серьёзно потряхивало, Мёрзлый даже вынужден был хлопнуть по крыше, после чего Алиса чуток снизила скорость. Гонять она любила, это хорошо было заметно по манере вождения: агрессивная, как пантера, и безбашенная, как пьяный комбайнёр во время уборочной. Одной рукой я вцепился в борт, другой в лавочку, но и это не гарантировало, что на очередной кочке меня не выбросит из броневика.

— Алиса! — уже явно сердясь, крикнул Мёрзлый. — За руль больше не сядешь.

Это обещание подействовало лучше, чем хлопки по кабине. Алиса с неохотой ослабила давление на педаль газа, и мы поехали с нормальной скоростью. Мёрзлый минуту сидел молча, потом вдруг сказал:

— На счёт мусорщиков Сиваш прав. Они подошли, ты даже не заметил. А должен был. И подготовка не ахти. На полигон тебя отправлю, потренируешься.

— Так на полигон или к Дряхлому? — хмыкнул я.

— И туда, и туда. И прекращай юродствовать. Всё слишком серьёзно, чтобы строить из себя клоуна. Ты же не хочешь рассердить меня?

Нет, этого я не хотел. Сердить Мёрзлого — ха! Лучше сразу в яму. Добровольно. Сегодняшнее представление меня впечатлило, хватит надолго.

— Как скажешь, командир. Извини, не хотел тебя расстраивать, характер просто дрянь. И уж если быть реально серьёзным… Можешь объяснить систему защиты Загона? До сегодняшнего дня мне казалось, что терриконы окружают всю территорию и, признаться, вид свалки меня не вдохновил. Это же настоящая дыра в обороне. Дырища, я бы сказал. Заходи, кто хочет, бери, что надо, и получается, что шанс встретить тварь на территории Загона не равен нулю.