Спрячемся вместе под старым пледом,

Снимем всё лишнее, напускное,

Жалко, что ты не родился летом,

А я весною

Сола Монова (Юлия Соломонова)

Её, эту хрупкую пятидесятилетнюю женщину, звали Аделаида.

Антон не называл её никак, просто жмурился и улыбался при встрече, испытывая ощущение эмоционального равновесия и эстетической гармонии от созерцания её грациозного движения, хотя повода для таких переживаний она, как бы, не давала.

Аделаида жила одна, несколько лет назад развелась с мужем, ярым поклонником красивых и доступных женщин, любителем по-детски наивно пробовать на вкус всё, привлекающее визуальное, слуховое или обонятельное внимание.

Несмотря на серьёзное разочарование в интимных отношениях, женщина была жизнерадостна, добродушна и общительна. Сослуживцы старательно пытались подбить к ней клинья, но тщетно, хотя маленькие знаки внимания она оказывала многим, в том числе и Антону.

В его телефоне она значилась как Лада Коршун. Иногда Антону случалось подвозить её до цеха, где оба трудились. Женщина ехала из дома неудобным, нерегулярно следующим по маршруту транспортом, поэтому часто опаздывала. Тогда коллега звонила Антону, он ждал.

Работала Лада на складе расходных материалов и инструментов, куда мужчина по работе заглядывал очень редко. Его служба не нуждалась, ни в материалах, ни в инструментах.

Летом Антон срезал в своём садике под окном букет цветов для неё. От жены этот факт не скрывал, считал, что дарить женщине цветы, это обыкновенное уважение к коллеге по работе.

Фактически так и было: они почти не общались, и уж точно ничего не обсуждали, разве что случалось решать производственные вопросы. Лада, приняв очередной букетик, вежливо целовала Антона в щёку, отчего у него мгновенно поднималось настроение.

Мимолётные прикосновения будили давно забытые романтические чувства, которые Антон любил смаковать в одиночестве, в тиши отдельного от остальных рабочих мест кабинета.

Он сам не понимал, почему эта милая, но совсем некрасивая женщина, пробуждает в нём тёплые волны неосознанных, но приятных эмоций.

Антон был счастливо женат, супругу свою любил, несмотря на множество прожитых вместе лет, и ничего в своей жизни менять не собирался.

Вот только… порой откуда-то выплывала непрошеная мысль, что неплохо было бы попробовать на вкус губы Аделаиды, слегка припухлые, как у юной девицы, очень необычной формы.

Антон некоторое время прогонял по кругу это странное желание и с улыбкой с ним прощался. Он не был склонен к интимным шалостям. Не в его правилах крутить романы на стороне, тем более служебные.

Разве что в виртуальной реальности, в которой он с удовольствием отдыхал от семейных и профессиональных проблем.

И всё же… и всё же эта мысль появлялась вновь и вновь, иногда застревала надолго. Не сказать, что она его беспокоила, напротив, было приятно представлять прогулки с Аделаидой под ручку, интимные диалоги. Про поцелуи он тоже думал иногда, но представить вживую не мог.

Странно, конечно, когда удачно женатый мужчина задумывается о неприличных действиях, тем более переживает по поводу того, что их невозможно осуществить.

Впрочем, мало ли о чём он мечтал. Творческая натура Антона была склонна к созданию альтернативных сценариев и сюжетов событий, которых никогда не было, но которые можно проигрывать и проживать, чтобы определить для себя, насколько это могло бы быть интересно.

Как правило, Антон ловко убеждал себя в том, что иллюзии равноценны реальности, если к ним относиться достаточно серьёзно. Он и профессиональные проблемы пропускал через жернова голографического восприятия.

Любое новое дело мужчина начинал с составления списка вариантов, которые, закрыв глаза, превращал в цветной объёмный видеоряд.

Ему нравилось грезить наяву.

Свидания с Ладой он представлял себе многократно. Видел, как они долго играют в гляделки, крепко держась за руки, а потом идут куда-то далеко в размытую даль.

Странно. Очень странно. Если бы отношениям было суждено развиваться, они должны были не удаляться, а идти навстречу.

У женщины был удивительный разрез глаз и тёмно-серые зрачки с жёлтыми искрами.

Со стороны взгляд казался нарисованным, кукольным, завораживал странным образом, проникал глубоко под черепную коробку. Удивительное ощущение, тем более учитывая возраст, в котором у большинства женщин глаза обесцвечиваются.

У Лады, извините за тавтологию, была ладно скроенная фигурка и весьма энергичная походка. Со спины её легко можно было принять за девочку, тем более что одевалась женщина элегантно и туфельки носила на высоком каблучке.

Сложно себе представить, что следуя за ней легко можно было заглядеться на её упругий рельефный зад. И это у пятидесятилетней старушки.

Общее впечатление портил разве что орлиный нос, весьма соответствующий фамилии Коршун, глубокие морщинки в уголках рта и дряблая шея. Однако очаровательная улыбка, энергичная мимика и общая живость легко сглаживали эти незначительные недостатки.

Нельзя сказать, что Антон увлёкся Ладой, она просто была ему симпатична и только.

Однажды, поздравляя коллегу с очередным юбилеем, они стояли рядом. Круг был тесный. Лада невольно прижалась к Антону. По его телу пробежал странный разряд, заставившей обхватить её за плечо.

Женщина метнула внимательный взгляд и положила на его грудь голову. Всего на несколько секунд.

Этого оказалось достаточно, чтобы у Антона заперло дыхание и задрожали руки.

Лада явно почувствовала неожиданную реакцию, поскольку сжала его ладонь и глубоко вдохнула.

Собственно ничего не произошло, но появился повод для нового видеоряда.

В этот день Антон представил, как они страстно целуются. Было весьма приятно.

Позднее мужчина часто повторял это интересное кино, каждый раз дополняя его новыми подробностями.

В реальной части отношений ничего не изменилось: те же улыбки, приветствия, изредка букет свежих цветов и почти невесомый поцелуй в щёку.

Неизвестно, что чувствовала Лада, когда прикасалась к нему губами, Антон млел.

При возможности мужчина старался незаметно приблизиться к коллеге, чтобы вдохнуть её запах, который будоражил воображение. Вместе с запахом духов Антон улавливал едва различимый аромат её тела.

Теперь в мечтах и грёзах появился некий ритуал обнюхивания, от которого у Антона мурашки начинали бегать по всему телу.

Антон много раз задавал себе вопрос, смог бы изменить с Ладой жене, или не смог. Ответ всегда был однозначный – нет. Но это не мешало ему грезить.

Тем временем у предприятия обозначилась юбилейная дата – тридцать лет. Руководство не могло упустить шанс лишний раз разрекламировать своё детище. Корпоратив был организован с размахом. Явка обязательна.

Антон пытался отбиться, он давно не любил шумных сборищ. Пришлось подчиниться.

Лада в этот вечер была необыкновенно оживлённой, нарядной как никогда прежде.

Антон отчего-то постеснялся сесть за стол с ней рядом, о чём потом сильно жалел. Пригласить коллегу за свой стол тоже было неудобно.

Они встретились лишь в конце вечера, когда Лада предложила в качестве экономии вызвать одно такси на двоих.

Антон сел спереди, она сзади.

У своего подъезда Лада сунула в его ладонь половину стоимости заказа, – кофе хочешь?

Кофе Антон не любил, от денег решительно отказался, но согласился зайти, посмотреть, как она живёт.

Квартира Лады выглядела скромно, но великолепно. Было светло и уютно.

Обстановка свидетельствовала о том, что места для второго обитателя в ней нет.

– Зачем она меня пригласила, – терзался Антон, – как себя вести! Одно дело иллюзии, совсем иное – реальное свидание наедине.