Дарк допил виски.

— А я думаю, что ваши шансы достаточно реальны, — возразил он. — И я совершенно уверен в вашем успехе. А скажите… миссис Белл ничего не упоминала относительно оплаты?

— Упоминала. Они будут платить мне пять фунтов в день, пока я буду находиться под врачебным наблюдением. Она считает, что это продолжится месяца полтора. Значит, в общем выйдет фунтов двести.

— Это все равно, что ничего! — возмущенно воскликнул Дарк. — Ничтожных двести фунтов за рекламную кампанию, которая обойдется не менее ста тысяч…

— Для меня это большие деньги, — возразила девушка. — К тому же, я надеюсь, что «Обсервер» напечатает репортаж… Конечно, если меня возьмут.

— Если вас возьмут, «Обсервер» непременно напечатает этот репортаж, — заверил ее Дарк. — А пока давайте еще немного выпьем.

Он снова наполнил рюмки, потом достал из-за телевизора небольшую радиолу и поставил долгоиграющую пластинку. Полилась тихая убаюкивающая мелодия.

— Насколько я понимаю, — сказал он, — вас возьмут на эту работу, а мы получим материал для журнала. Я больше чем уверен, что дельцы из «Черил» не зря заварили эту кашу. Вот только трудно пока сказать, серьезное ли это дело или просто афера. Вряд ли они выбросили бы столько денег на рекламу, если бы не рассчитывали получить хорошую прибыль. Что же касается вас, то вы так или иначе выиграете. И это может стать началом вашей артистической карьеры. Если я смогу хоть чем-нибудь помочь вам, сделаю это с большим удовольствием.

— Вы очень добры, — тихо произнесла мисс Стенз.

— Нисколько, Мери. Просто опытный журналист напал на след интересной истории. Единственно, о чем я прошу вас, так это об искреннем сотрудничестве.

— Вы всегда можете довериться мне, — серьезно ответила Мери.

Она посидела еще минут двадцать, потягивая джин и слушая приятную тихую музыку. Пол Дарк рассказывал ей о журналистских делах. Иногда и она позволяла себе вставить слово, так как и ей хотелось говорить с ним. И только собираясь домой, она вдруг сообразила, что все это значит: совершенно неожиданно, сама не зная, как это произошло, она влюбилась в этого человека!

Заглушая чувства, встревожившие ее, Мери сдержанно попрощалась и поехала домой.

За длинным полированным столом комнаты для совещаний сидело шесть человек. Председательствовал Эмиль Фасберже. Он сидел в кресле, подпирая толстыми пальцами обвислый подбородок. Рядом с ним устроилась Аманда Белл, высокомерная и холодная, как льдина. Дальше — Клайв Роуз в пестрой рубашке, которая делала его еще более похожим на женщину. Он копался в громадном черном портфеле с золотой монограммой, время от времени вынимая оттуда какие-то бумаги и аккуратно раскладывая их перед собой.

Напротив миссис Белл сидела черноволосая темноглазая красавица, гибкая, как рысь, со смуглым лицом южанки. На ней было черное строгое платье с высоким воротом, которое подчеркивало ее яркую красоту. Красавицу звали Тони Лури. Она возглавляла торговый отдел фирмы, и трудно было сказать, чему она больше была обязана своим успехом — коммерческим способностям или неотразимой внешности.

И, наконец, в конце стола сидели двое невзрачных, удивительно похожих друг на друга мужчин, которые все время перешептывались. У старшего было морщинистое лицо, реденькие каштановые волосы и усы. Это был Филипп Мак-Кинли, режиссер кинокомпании «Бельведер», которая снимала телевизионные фильмы по заказу «Меррит и Хау». Его партнер Дейв Блант, моложе и без усов, но также весь испещренный морщинами, работал штатным сценаристом в той же компании. Блант все время искоса поглядывал на Тони Лури, и глаза его вспыхивали, как два маяка.

Аманда Белл открыла совещание деловым, но неофициальным тоном, заставив Фасберже оторвать глаза от залитого солнцем парка и обратиться к более серьезным делам за большим столом.

— Цель сегодняшнего совещания — обсудить некоторые вопросы, связанные со сбытом и рекламой нового изделия фирмы — крема «Бьютимейкер». Этот косметический крем высшего сорта содержит в своем составе биохимический препарат под названием стимулин. Как я понимаю, он обладает способностью усиливать и регулировать гормональную деятельность определенных эндокринных желез и таким образом дает положительные результаты в улучшении внешности.

Она быстро обвела взглядом слушателей и продолжала:

— Я надеялась, что сегодня мы сможем встретиться с доктором Престоном и уточнить отдельные детали, но он чрезвычайно занят и, к тому же, считает, что его личное участие в разработке рецепта крема не имеет никакого отношения к сбыту и рекламе. Должна сказать, что именно доктор Простон будет руководить опытом, на котором основывается вся рекламная кампания. Из профессиональных соображений он хочет остаться в тени, и это, вероятно, главная причина его отказа приехать сюда.

Фасберже сердито крякнул, но ничего не сказал.

— А девушку уже нашли? — спросил Клайв Роуз.

— Да, мы выбрали ее из более чем двух тысяч претенденток.

— А вы не считаете, что было бы хорошо пригласить сюда и ее?

— Нет, не считаю, — твердо ответила Аманда Белл.

— Это могло бы облегчить задание Мак-Кинли и Бланта. Им, кстати, придется делать съемки.

— Мистер Мак-Кинли и мистер Блант будут иметь достаточно времени и смогут наглядеться на девушку, когда начнется опыт. Наша политика такова: чем меньше она будет знать о наших намерениях, тем лучше. Она всего-навсего манекенщица, которой платят деньги за то, что она выполняет указания. Как и все большие коммерческие планы, план «Бьютимейкер» должен храниться в строгой тайне.

— А кто эта девушка?

— Можно сказать — никто, — подчеркнуто произнесла миссис Белл. — Обыкновенная, ничем не примечательная и некрасивая девушка, которая зарабатывает на жизнь стенографией и пишущей машинкой. Зовут ее Мери Стенз.

— Во-первых, не годится такая фамилия, — сказал Роуз. — Разве можно выставить в рекламе косметического препарата особу по фамилии Стенз?!

— В таком случае, мистер Роуз, мы дадим ей новую фамилию.

Фасберже громко откашлялся и начал:

— Как я понимаю, эта девушка должна быть, так сказать, мисс Англия. Заурядная, ничем не примечательная представительница массовых слоев населения. И фамилия, которую мы подберем для нее, должна это подтверждать.

— Нечто вроде мисс Смит, — вставил Блант, который не переставал бросать пылкие взгляды на Тони Лури.

— Слишком простонародно, — возразил Фасберже. — Изделия фирмы «Черил» предназначены для высшего круга покупателей. «Бьютимейкер» будет дорогим кремом, слишком дорогим для заурядной мисс Смит. Нам нужна фамилия, которая была бы так же распространена, как Смит, но несколько выше рангом.

— Смайт, — громко предложил Роуз уверенным тоном деятеля рекламы, которого никогда не подводит интуиция.

— Смайт… — задумчиво повторил Фасберже. — Смит, Смайт…

— Лора Смайт, — добавил Роуз в подкрепление своего предложения. — Каждая мисс Смит с радостью согласится стать Лорой Смайт. Эта фамилия значительно поднимается над простонародным уровнем и одновременно имеет все предметы, свойственные обыкновенной Смит.

— А почему Лора? — недовольно спросил Фасберже. Роуз пожал плечами.

— Просто так. Это имя хорошо звучит, оно женственно. В нем чувствуется достоинство. А ваш подопытный кролик должен иметь достоинство, иначе все полетит в тартарары.

— Лора Смайт, — мечтательно повторил Фасберже. — Хорошо. Мне нравится.

— Это своеобразный психологический ход, — заметил Роуз.

— Я полагаю, мистер Роуз прав, — сказала Аманда Белл. — А вы как считаете, Тони?

Тони Лури поджала свои красивые губы и подняла брови.

— Что ж… довольно элегантно, — сухо сказала она с едва заметным французским акцентом.

Услышав экзотический голос мисс Лури, Блант на какую-то минуту не мог оторвать от нее глаз, затем что-то пробормотал, и все приняли это как согласие. Его коллега Мак-Кинли кивнул головой.