Внизу Равена подозвал Лефти.

— В дорогу, — сказал он. — Нам предстоит осмотреть еще десяток борделей, прежде чем мы ляжем спать. Этими девушками пусть займутся парни Франки. Ты же, Мальту, хорошенько сторожи красавицу.

Когда Равена и Лефти уехали, Маленький Джое подошел к Мальту.

— Наша работа становится чертовски милой, не так ли? — сказал он. — Я давно не видел такого прекрасного сеанса стриптиза.

Мальту ничего не ответил.

18 августа. 14 часов 10 минут.

Равена, сопровождаемый Маленьким Джое и Лефти, вошел в отель и, не останавливаясь, прошел прямо к лифту. Лицо Маленького Джое расплывалось в улыбке.

— Первый раз в жизни я видел столько красавиц сразу, — сказал он. — Весьма и весьма…

Лефти пожал плечами.

— Для меня это только мясо и ничего больше, — сказал он. — Когда его так много, оно оставляет меня равнодушным.

— Заткните свои грязные глотки! — сердито рявкнул Равена.

Хотя этот день и оказался для него утомительным, он был доволен его итогом. По его мнению, первый этап прошел успешно. В своих апартаментах Равена обнаружил Мальту, спавшего в кресле. Равена пхнул его ногой, и Мальту поспешно вскочил.

— Ну, и как? Она хорошо себя чувствует? — спросил Равена, со злобой смотря ему в глаза.

— Да, она спит.

Равена одобрительно кивнул и сел, бросив шляпу на стол.

— Виски, — сказал он, закуривая сигарету.

Маленький Джое подошел к встроенному в стену шкафу и начал возиться с выпивкой. Равена потянулся.

— Начиная с этого часа, — проговорил он, — ни одна девка не должна шляться по Сент-Луи. — У него был очень довольный вид. — У Франки сейчас собралось сто сорок отборных проституток. Завтра состоится собрание поставщиков и других заинтересованных лиц, где я и объясню им, что они должны будут делать дальше. На будущей неделе нужно будет открыть новые бордели.

Мальту взял стакан с виски из рук Маленького Джое.

— И чем ты их заинтересуешь? — спросил он.

— Я предложу им хорошую работу, поэтому мое предложение должно их устроить, — строго проговорил Равена. — Сейчас в Сент-Луи имеется двадцать борделей и в каждом из них должно быть по тридцать проституток. Мне необходимо, чтобы они поставили мне как можно скорее четыреста шестьдесят девушек. Вместе со ста сорока уже у нас имеющимися их станет шестьсот.

— Я думаю, что можно будет взять девушек из Канзас-Сити, Денвера, Спрингфильда и Кливленда. Они больше не будут работать на улицах, а только в заведениях. Там мы всегда можем держать под контролем их загруженность и их заработок. Правда, произойдет это не так быстро, как хотелось бы, зато мы сразу поставим дело на широкую ногу. Необходимо, чтобы поставщики объединились и имели где-нибудь свой центр, например, в Садалии. Мне наплевать, откуда они будут брать девушек, это их дело. В каждом борделе девушки будут работать по одной неделе, затем чередоваться, переходить в другой. Необходимо заставить работать и Грентома. Я уберу его из клуба. Он не глуп, но большой лодырь. Дайте мне на все это два месяца, и деньги потекут к нам таким потоком, что вы не будете знать, что с ними делать.

Лицо Маленького Джое вытянулось. У него уже сейчас было много денег, и он уже не знал, что с ними делать.

Равена допил свое виски и встал.

— Завтра с утра вы соберете поставщиков и другую публику у Франки. Сначала я побеседую с ними, а потом поговорю с девушками и объясню им, как пойдет дело дальше. Прихватите с собой несколько парней, пусть они захватят палки. Может быть, у нас возникнут мелкие неприятности с этими дамами.

Он сделал рукой прощальный жест, и они удалились. Равена остался один. Он понимал, что намеченную партию необходимо разыгрывать с большой осторожностью. Если он попадет под удар полиции, то погибнет. Равена отбросил сигарету и пошел мыть руки. Спать еще не хотелось. Он бесшумно открыл дверь в спальню и стал искать в темноте выключатель.

— Кто здесь? — спросил из темноты испуганный голос Сали.

Равена включил свет.

Сали сидела, сжимая одеяло у подбородка. Ее черные глаза впечатляюще выделялись на белом, как мел, лице. Равена подошел к ней.

— Я хочу поговорить с тобой, — спокойно сказал он.

Наступила продолжительная пауза, после которой он продолжил:

— Ты давно занимаешься этим делом?

Сали ничего не ответила. Равена обошел кровать и сел рядом с ней.

— Если ты мне не станешь отвечать, я тебя побью. Итак, сколько времени это продолжается?

Она с ужасом смотрела на его худое лицо, холодные бесстрастные глаза и тонкие губы.

— Второй месяц, как меня заставили это делать… — ответила она.

— Почему?

— Не знаю.

— Встань и разденься!

— Нет, — сказала она, сжимая одеяло. — Оставьте меня в покое.

— Делай, что я сказал!

— Нет. Не дотрагивайтесь до меня, иначе я начну кричать.

Равена сильно ударил ее по лицу. Ее голова откинулась назад, и она потеряла сознание.

Он вышел в другую комнату и вернулся назад со шнуром. Сняв одеяло, перевернул Сали на живот и связал ей руки за спиной. Затем снова перевернул на спину и заткнул ей рот ее же чулком, висевшим на стуле. После этого привязал ее ноги к спинке кровати. Когда он с этим покончил, Сали пришла в себя. Глаза ее умоляли его, но Равена уже не смотрел ей в лицо. Он опять вышел из спальной и через несколько секунд вернулся с небольшой склянкой, заполненной бесцветной жидкостью.

— Начиная с этого дня, ты будешь делать то, что я тебе скажу, — произнес он, присаживаясь на край кровати. — Сразу и безо всяких колебаний. Я не могу терять время на споры. И люблю, чтобы мне повиновались. После этого ты будешь повиноваться…

Он открыл пузырек, наклонился над ней и вылил жидкость на ночную рубашку в нижней части ее тела.

Холодная жидкость заставила ее вздрогнуть. Комнату заполнил сильный запах скипидара.

— Чтобы прийти в себя после этого, тебе понадобится не больше двух недель, — сказал он с усмешкой. — Такой срок я могу и подождать. Зато буду уверен в твоем беспрекословном послушании.

Сали лежала неподвижно. Она ничего не понимала и ничего не чувствовала, если не считать, что вылитая жидкость приятно холодила кожу. Она настроила себя вытерпеть ругань, побои, боль, но не это. Ее недоумение внезапно уступило место ужасу, когда жидкость начала проникать… Сали попыталась как-то изменить положение тела, избавиться от страшного жжения внутри, но это было невозможно.

— До завтра, — проговорил Равена, делая приветственный жест рукой.

Он погасил в комнате свет и ушел, плотно прикрыв за собой дверь. Она осталась одна, извиваясь от страшной боли в темноте душной ночи…

7 сентября. 14 часов 20 минут.

Джек, отослав последнюю статью о процессе Хинса, немедленно сел в поезд, идущий в Сент-Луи. Он твердо решил уволиться, если его снова попытаются выпроводить куда-нибудь подальше от Сент-Луи, чтобы помешать заниматься расследованием, к которому он стремился с таким нетерпением.

После своего отъезда из города он не имел никаких известий от Бенни. Процесс Хинса отнимал у него почти все время, так что он не мог быть в курсе событий, происходящих в Сент-Луи. Выйдя из поезда, он взял такси, доехал до редакции газеты и сразу же прошел к главному редактору.

Когда он появился в кабинете. Генри открыл рот от удивления.

— Зачем ты приехал? — сухо спросил он. — Польсон распорядился послать тебе телеграмму, чтобы ты перебрался в Денвер. Там случилось…

— Поберегите свои слова для других, — перебил его Джек. — Я увольняюсь из вашей газеты! Понятно?

Генри откинулся в кресле.

— Не так быстро, — сказал он. — Ты случайно не спятил?

— Нет, — ответил Джек, усаживаясь в кресле. — Покидаю ваш ящик. Решил сказать вам об этом прежде, чем вы пошлете меня еще куда-нибудь. Больше Польсон мне рот не закроет! Некоторое время я поработаю на себя.